ИИ-национализм
Проект РСМД
«Впереди ИИ-национализм и ИИ-национализация»
«Впереди ИИ-национализм и ИИ-национализация»
Первый источник
ИИ-национализма — сверхвысокие ожидания
ИИ-национализма — сверхвысокие ожидания
Термин ИИ-национализм стал популярным после июньской публикации Яном Хогартом одноименного эссе [23]. Хогарт — серийный инвестор в ИИ-ориентированные стартапы и соавтор (вместе с Натаном Бенайхом) лучшего на сегодня, по мнению автора, аналитического материала о текущем состоянии ИИ-технологий.
В эссе «AI Nationalism» это понятие определяется так:
«Новый вид геополитики, набирающий силу в развитых странах вследствие наблюдаемого в последние годы бурного прогресса ИИ».
Это происходит поскольку в ближайшем будущем ИИ может стать ключевым фактором обретения экономического и военного превосходства. Обоснование причин этого уже было рассмотрено в разделе «Почему именно ИИ способен радикально изменить мировую геополитику». Ниже автор резюмирует и развивает ключевые моменты.
Будучи универсальным технологическим подходом с потенциально неограниченной отдачей, в котором (помимо очевидных экономических плюсов) военные видят еще и Святой Грааль мирового могущества, ИИ порождает новый вид нестабильности на национальном и международном уровнях, вынуждая правительства развитых стран действовать, чтобы не оказаться среди проигравших в этой новой для мира конкуренции за обладание ИИ-превосходством.
Эта конкуренция уникальна и не похожа ни на что в прошлом, включая конкуренцию за обладание ядерной бомбой и межконтинентальными ракетами.
Уникальность ИИ определяется тремя факторами — экономическим и двумя военными.
1. Универсальность инструментария ИИ как средства повышения эффективности практически во всех постиндустриальных отраслях и видах деятельности (наиболее близкий пример такой универсальности — повсеместное внедрение электричества);
2. Базирующееся на прошлом военном опыте предположение о высочайшем потенциале ИИ для революционных прорывов,
— как в создании абсолютно новых военно-технологических комплексных классов решений (типа комплекса способов снижения заметности боевых машин в радиолокационном, инфракрасном и других областях спектра обнаружения — стелс-технологий),
— так и в построении на основе ИИ кардинально более совершенных систем военной осведомленности и управления военной логистикой и непосредственно боем на всем театре военных действий (включая смену привычных парадигм для тех или иных видов войск, как, например, произошло с превращением авианосца из транспорта для самолетов разведки и наведения палубной артиллерии в плавающий аэродром, супер-эффективно решающий самостоятельные военные задачи).
3. Предполагаемая возможность (еще не доказанная, но принимаемая многими военными всерьёз) решения проблемы ядерного сдерживания в свою пользу (по старой ковбойской мудрости, что главное – умение выстрелить быстрее противника).
Названные факторы в значительной мере гипотетические. Они нисколько не отражают реальные возможности уже достигнутого уровня ИИ-технологий, сколько являются их экстраполяцией в ближайшее будущее, при условии сохранения текущих темпов развития ИИ-технологий.
Иными словами, все три фактора, превращающие ИИ в фактор гипотетического обретения превосходства на международной арене, являются пока что лишь ожиданиями военных и политиков.
Но это вовсе не мешает им утверждать, что мир находится на пороге новой сингулярности — военной. То, насколько серьезно к этому относятся лидеры гонки в области ИИ — США и Китай — иллюстрирует отчет CNAS «Battlefield Singularity» [24]. Поражает не только логика и аналитика отчета, но и гигантский корпус из 334 американских и китайских источников, на которые он ссылается.
В эссе «AI Nationalism» это понятие определяется так:
«Новый вид геополитики, набирающий силу в развитых странах вследствие наблюдаемого в последние годы бурного прогресса ИИ».
Это происходит поскольку в ближайшем будущем ИИ может стать ключевым фактором обретения экономического и военного превосходства. Обоснование причин этого уже было рассмотрено в разделе «Почему именно ИИ способен радикально изменить мировую геополитику». Ниже автор резюмирует и развивает ключевые моменты.
Будучи универсальным технологическим подходом с потенциально неограниченной отдачей, в котором (помимо очевидных экономических плюсов) военные видят еще и Святой Грааль мирового могущества, ИИ порождает новый вид нестабильности на национальном и международном уровнях, вынуждая правительства развитых стран действовать, чтобы не оказаться среди проигравших в этой новой для мира конкуренции за обладание ИИ-превосходством.
Эта конкуренция уникальна и не похожа ни на что в прошлом, включая конкуренцию за обладание ядерной бомбой и межконтинентальными ракетами.
Уникальность ИИ определяется тремя факторами — экономическим и двумя военными.
1. Универсальность инструментария ИИ как средства повышения эффективности практически во всех постиндустриальных отраслях и видах деятельности (наиболее близкий пример такой универсальности — повсеместное внедрение электричества);
2. Базирующееся на прошлом военном опыте предположение о высочайшем потенциале ИИ для революционных прорывов,
— как в создании абсолютно новых военно-технологических комплексных классов решений (типа комплекса способов снижения заметности боевых машин в радиолокационном, инфракрасном и других областях спектра обнаружения — стелс-технологий),
— так и в построении на основе ИИ кардинально более совершенных систем военной осведомленности и управления военной логистикой и непосредственно боем на всем театре военных действий (включая смену привычных парадигм для тех или иных видов войск, как, например, произошло с превращением авианосца из транспорта для самолетов разведки и наведения палубной артиллерии в плавающий аэродром, супер-эффективно решающий самостоятельные военные задачи).
3. Предполагаемая возможность (еще не доказанная, но принимаемая многими военными всерьёз) решения проблемы ядерного сдерживания в свою пользу (по старой ковбойской мудрости, что главное – умение выстрелить быстрее противника).
Названные факторы в значительной мере гипотетические. Они нисколько не отражают реальные возможности уже достигнутого уровня ИИ-технологий, сколько являются их экстраполяцией в ближайшее будущее, при условии сохранения текущих темпов развития ИИ-технологий.
Иными словами, все три фактора, превращающие ИИ в фактор гипотетического обретения превосходства на международной арене, являются пока что лишь ожиданиями военных и политиков.
Но это вовсе не мешает им утверждать, что мир находится на пороге новой сингулярности — военной. То, насколько серьезно к этому относятся лидеры гонки в области ИИ — США и Китай — иллюстрирует отчет CNAS «Battlefield Singularity» [24]. Поражает не только логика и аналитика отчета, но и гигантский корпус из 334 американских и китайских источников, на которые он ссылается.
Ян Хогарт
Серийный инвестор в ИИ-ориентированные стартапы.
Упоминаемые отчеты
23. «AI Nationalism», Jan Hogarth, эссе опубликовано в июне 2018 г.
Упоминаемые отчеты
24. «Battlefield Singularity. Artificial Intelligence, Military Revolution, and China's Future Military Power» отчет опубликован «Центром новой американской безопасности» CNAS в ноябре 2017 г.
Второй источник
ИИ-национализма — технологическая запутанность
ИИ-национализма — технологическая запутанность
Беспрецедентно высокая важность ИИ может сделать политику в этой области ключевым элементом государственной политики. Однако, на данном пути возникает крайне неприятная проблема т.н. технологической запутанности (Technological entanglement), присущей ИИ-технологиям, как никаким другим (подробнее см. в [25]).
Под технологической запутанностью понимается возникающее и усиливающееся в процессе глобализации тесное и многогранное сплетение интересов и ресурсов международных компаний в разработке элементов технологий, имеющих двойное назначение (мирное и военное).
В результате технологической запутанности понятие технологического суверенитета практически исчезает. Даже несомненный технологический лидер в области ИИ — США в условиях технологической запутанности оказывается в крайне затруднительном положении.
Как могут США сохранять лидерство в ИИ, предотвращая утечку своих технологий зарубежным конкурентам, если:
Под технологической запутанностью понимается возникающее и усиливающееся в процессе глобализации тесное и многогранное сплетение интересов и ресурсов международных компаний в разработке элементов технологий, имеющих двойное назначение (мирное и военное).
В результате технологической запутанности понятие технологического суверенитета практически исчезает. Даже несомненный технологический лидер в области ИИ — США в условиях технологической запутанности оказывается в крайне затруднительном положении.
Как могут США сохранять лидерство в ИИ, предотвращая утечку своих технологий зарубежным конкурентам, если:
технологическим локомотивом США является частный бизнес;
международные гиганты частного бизнеса, такие как Alphabet, в рамках глобализации располагают свои исследовательские лаборатории по ИИ в главном конкуренте в этой области — Китае и нанимают на работу тысячи китайских специалистов;
китайские инвесторы, среди которых крупнейшие ИИ-компании Китая, владеют существенными долями во многих самых перспективных в области ИИ компаниях Кремниевой долины;
китайские студенты и аспиранты тысячами учатся в лучших университетах США.
Последним и решающим витком технологической запутанности стало провозглашение Китаем национальной стратегии «военно-гражданского сплава» интересов и ресурсов частного бизнеса и государственных структур Китая — National Strategy for military-civil fusion (军民融合) (подробнее см. [26]).
Сложившуюся в результате технологической запутанности ситуацию резюмировал президент Information Technology and Innovation Foundation Роберт Аткинсон в статье от 26 июля 2018 г. в National Review.
Сложившуюся в результате технологической запутанности ситуацию резюмировал президент Information Technology and Innovation Foundation Роберт Аткинсон в статье от 26 июля 2018 г. в National Review.
Китай развернул обширную практику «инновационных меркантилистов», которая направлена на несправедливое получение преимуществ китайскими производителями. К ним относятся:
— требование о том, чтобы иностранные компании для доступа к китайскому рынку передавали свои технологии китайским фирмам;
— кража иностранной интеллектуальной собственности;
— манипулирование технологическими стандартами;
— массовые государственные субсидии;
— поддержанные правительством приобретения иностранных предприятий.
— кража иностранной интеллектуальной собственности;
— манипулирование технологическими стандартами;
— массовые государственные субсидии;
— поддержанные правительством приобретения иностранных предприятий.
У США сейчас только одна важная цель в области торгово-технологической политики: положить конец инновационно-меркантилистской политике Китая, которая угрожает национальной и экономической безопасности США.
Таким образом, крайне высокие ожидания небывалой отдачи от ИИ, способной обеспечить превосходство страны на международной арене, наряду с все усугубляющейся технологической запутанностью, стали основными источниками подпитки техно-националистической повестки ряда стран, число которых увеличивается.
Потенциальные последствия этого — всевозможные протекционистские действия государств для поддержки своих «национальных чемпионов» в области ИИ, ограничения (а в развитии и возможный запрет) на передачу патентов, открытую публикацию исследований и экспорт ИИ технологий, а также ограничения (а в развитии и возможный запрет) на проведение M&A сделок, свободный переток инвестиций и конечно же талантов, как при обучении, так и в профессиональной деятельности.
Упоминаемые отчеты
25. «Technological entanglement. Cooperation, competition and the dual-use dilemma in artificial intelligence» отчет опубликован The Australian Strategic Policy Institute в июне 2018 г.
Упоминаемые отчеты
Кто в авангарде
ИИ-национализма
ИИ-национализма
По состоянию на конец августа 2018 г., о своем намерении следовать курсу ИИ-национализма, в той или иной форме, объявили: Китай, США, Индия, Великобритания и Франция. Эти же 5 стран объявили о разработке национальных военных программ на базе ИИ.
1
Китай — в рамках национального Плана 13 пятилетки, программы «Artifcial Intelligence 2.0» Плана Научно-технического и инновационного развития 13-й пятилетки, 3-летнего Action Plan for Promoting Development of a New Generation Artifcial Intelligence Industry (2018–2020) — и все это под зонтиком национальной стратегии «военно-гражданского сплава» [26].
2
3
Индия — в рамках Национальной стратегии развития ИИ, подготовленной для правительства Индии аналитическим центром NITI Aayog [27] и «Дорожной карты развития ИИ для обеспечения обороны и безопасности Индии», подготовленной «Tata Sons» по поручению Министерства обороны.
4
Франция — в рамках (1) объявленного министром французских вооруженных сил Флоренсом Парли резкого увеличении расходов страны на ИИ для развития будущих систем вооружений (1,83 млрд долл.); (2) парламентского «отчета Виллани» [28], фиксировавшего, что «ИИ теперь является центральным политическим принципом обеспечения безопасности», «поддержки господства над нашими потенциальными противниками» и «поддержки нашей позиции по отношению к союзникам»; (3) дорожной карты изучения возможностей ИИ для вооружений и ее первого этапа — проекта Man-Machine Teaming (MMT).
5
Великобритания надеется в области ИИ стать частью военных программ США и в рамках этой кооперации решением Министра обороны в мае 2018 г. открыла AI Lab — единый исследовательско-внедренческий центр ИИ при Defence Science and Technology Laboratory (Dstl).
«Моя цель — воссоздать европейский суверенитет в ИИ» — президент Франции Э. Макрон.
Источник.
Источник.
В качестве главных векторов курса ИИ-национализма все названные страны, так или иначе, продекларировали следующие три политики.
1. Политика, гарантирующая сохранение экономических и военных преимуществ первопроходцев (first mover advantages) ИИ, которыми эти страны себя, не без оснований, считают.
2. Политика препятствования копированию новых ИИ-технологий, и, в первую очередь, тех, что легко воспроизводимы любыми странами, обладающими аналогичным технологическим уровнем.
3. Политика ослабления стимулов международной торговли, автоматически ведущих к распространению ИИ-технологий по миру.
Особо отмечается «готовность действовать» всем арсеналом средств госрегулирования, быстро и решительно разрабатывая новые правила и жестко пресекая любые попытки подрыва другими странами покуситься на национальный технологический суверенитет в области ИИ.
1. Политика, гарантирующая сохранение экономических и военных преимуществ первопроходцев (first mover advantages) ИИ, которыми эти страны себя, не без оснований, считают.
2. Политика препятствования копированию новых ИИ-технологий, и, в первую очередь, тех, что легко воспроизводимы любыми странами, обладающими аналогичным технологическим уровнем.
3. Политика ослабления стимулов международной торговли, автоматически ведущих к распространению ИИ-технологий по миру.
Особо отмечается «готовность действовать» всем арсеналом средств госрегулирования, быстро и решительно разрабатывая новые правила и жестко пресекая любые попытки подрыва другими странами покуситься на национальный технологический суверенитет в области ИИ.
Упоминаемые отчеты
Упоминаемые отчеты
Упоминаемые отчеты
Упоминаемые отчеты
27. «National Strategy for Artificial Intelligence» отчет подготовлен The National Institution for Transforming India (NITI Aayog) для правительства Индии в июне 2018 г.
Автор: Сергей Карелов, основатель и Chief Technology Officer компании Witology, председатель Лиги независимых IT-экспертов, эксперт РСМД.
Подготовили Николай Маркоткин, Анастасия Толстухина и Александр Тесля.
Подготовили Николай Маркоткин, Анастасия Толстухина и Александр Тесля.