11 июля 2016 г. в Москве начал работу 162-й Бергедорфский круглый стол, который проводят Фонд Кёрбера и Российский совет по международным делам (РСМД).
Мероприятие собрало ведущих европейских и российских политиков, экспертов и общественных деятелей.
Бергедорфский круглый стол — традиционное обсуждение ключевых проблем мировой политики, которое проходит два раза в год в различных городах мира и каждый раз посвящено разным проблемам. Тема 162-го Круглого стола — «Россия и Европа: что объединяет и что разделяет нас?».
The 162nd Bergedorf Round Table in Moscow
Фотографии: Körber Foundation / Yurii Sergeev
Текст выступления И.С. Иванова
Уважаемые друзья!
Позвольте от имени Российского совета по международным делам приветствовать всех участников 162-го Бергедорфского круглого стола — как наших иностранных гостей, так и российских коллег, собравшихся в этом зале сегодня. Особая признательность — представителям наших министерств и ведомств, нашедших время в своём плотном графике для того, чтобы принять участие в нашем мероприятии.
Нынешнее лето в Европе выдалось не только жарким, но и богатым на самые разнообразные события — от Brexit до только что завершившегося Саммита НАТО в Варшаве, от принятия новой Глобальной стратегии Европейского Союза до первых шагов по преодолению кризиса в российско-турецких отношениях. Эти и другие немаловажные сдвиги в политическом и стратегическом ландшафте нашего общего континента, безусловно, требуют внимательно анализа и серьёзного обсуждения.
Пользуясь случаем, хочу выразить искреннюю признательность нашему стратегическому партнёру — Фонду Кёрбера — за решение провести очередной Бергедорфский круглый стол именно в Москве. Мы уже не первый год взаимодействием с коллегами из этого фонда, а с начала прошлого года – приступили к реализации долгосрочного российско-германского проекта GRID (German-Russian International Dialogue). Даже в самые сложные периоды отношений между Россией и Западом Фонд Кёрбера стремился поддерживать активный диалог сторон по самым важным — в том числе и весьма чувствительным — проблемам мировой и европейской политики.
Парадокс нынешнего положения дел в Европе состоит в том, что мы вынуждены одновременно заниматься двумя крайне важными для нашего будущего повестками дня. С одной стороны, за четверть века нам так и не удалось полностью расчистить завалы «холодной войны», что наглядно продемонстрировал украинский кризис. Старые подходы, старые политические стереотипы, старые фобии и предрассудки оказались удивительно живучими, возрождаясь вновь и вновь в новых формах и обличьях. И сегодня нам приходится говорить о проблемах, которые, казалось бы, давно должны были стать достоянием исключительно историков — о гонке вооружений на европейском континенте, о риске случайного возникновения военного конфликта, об информационно-пропагандистских войнах, о санкциях и анти-санкциях и тому подобном. Надо признать, что историческая миссия конца XX – начала XXI века — миссия создания всеобъемлющей системы евроатлантической безопасности — была всеми нами провалена. И сегодня мы стоим дальше от решения этой фундаментальной проблемы, чем четверть века назад.
С другой стороны, история никогда и никого не ждёт. И наряду со старой повесткой дня на европейском континенте за эти четверть века возникла и новая повестка, связанная с вызовами уже нынешнего столетия. Мы видим, как миграционный кризис сотрясает сегодня устои Европейского союза (в скобках отмечу, что и для России проблема управления миграционными потоками остаётся одной из важнейших политических, социально-экономических, культурных, и даже психологических проблем). Но этой проблемой повестка дня естественно не ограничивается. Международный терроризм, повсеместный подъём популистских и радикальных националистических настроений, киберпреступность, необратимые изменения климата и многие, многие другие. В Европе, как и в мире в целом, буквально на наших глазах снижается уровень управляемости международными процессами, от которых мы все зависим. Это касается и безопасности, и экономики, и большинства других сфер жизни.
Думаю, что сегодня справедливо говорить о том, что в отношениях между Россией и её западными соседями завершается очередной важный этап, который длился четверть века: с момента окончания «холодной войны» и до украинского кризиса. Этап сложный, во многом — противоречивый, на протяжении которого были свои победы и поражения, надежды и разочарования. О разных аспектах этого периода у нас будет возможность обменяться мнениями в ходе круглого стола. Но я с уверенностью могу утверждать, что общий баланс этих двадцати пяти лет в целом положительный как для России, так и для Европы.
Сейчас модно в наших странах выносить на первый план те многочисленные проблемы, с которыми мы сталкиваемся в последние несколько лет. Да, такие проблемы имеются, и не только в связи с украинским кризисом. Но у кого их нет?! Вместе с тем мы не можем сбрасывать со счетов всё то положительное, что было наработано ценой больших усилий с обеих сторон и стало нашим общим капиталом.
Для отдельного человека четверть века — срок более чем внушительный, для истории — это всего лишь мгновение. И, тем не менее, за этот относительно короткий отрезок времени мы вместе прошли большой путь в выстраивании наших отношений в соответствии с новыми реалиями европейского и глобального развития. Мы заложили хорошие основы, в том числе правовые, для сотрудничества России и ЕС, России и НАТО, России и Совета Европы. Да, в этих отношениях возникают проблемы и порой, как сейчас, более чем серьёзные. Но у нас есть механизмы для их регулирования, и при наличии политической воли с обеих сторон эти механизмы всегда можно задействовать.
Решая текущие проблемы, не менее важно думать и о наших отношениях с прицелом на среднесрочную и долгосрочную перспективу. Вот об этом я и хотел бы сказать несколько слов.
Прежде всего, мы вместе должны провести тщательную инвентаризацию наших отношений, чтобы в пылу политической запальчивости не дать разрушить то положительное, что было создано совместными усилиями. А положительный капитал в наших отношениях очень внушительный, особенно в экономической и гуманитарной областях. Всё положительное надо сохранить и развивать дальше, по возможности отделяя сферы устоявшегося сотрудничества от политической конъюнктуры.
В этом контексте я бы обратил особое внимание на необходимость как можно быстрее снизить накал информационной войны между Востоком и Западом, а ещё лучше — прекратить эту войну совсем. Если это пропагандистское противостояние будет продолжаться и дальше, легко предсказать, что нынешний раскол между политическим руководством России и Запада рано или поздно обернётся расколом между российским и европейским обществами, а такой раскол преодолеть будет очень и очень трудно.
Одновременно нам надо совместно проанализировать те масштабные проекты, которые в силу разных причин оказались нереализованными. Например, построение Большой Европы или создание всеобъемлющей архитектуры Евроатлантической безопасности. Такие проекты надо просто отложить до лучших времён. Будем надеяться, что лучшие времена в наших отношениях всё-таки наступят, и тогда мы сможем вытащить из архивов наши старые планы, стряхнуть с них пыль и заново оценить их актуальность и реалистичность.
А пока, в сложившихся сегодня условиях, на смену этим проектам должны прийти новые, необходимость которых диктуется самой жизнью. Ни в коей мере не предвосхищая сегодняшние и завтрашние обсуждения экспертов, я бы выделил два направления, на которые, с моей точки зрения, сейчас надо обратить особое внимание.
Во-первых, это возможности секторального развития отношений между Россией и Европой. Как все присутствующие, вероятно, помнят, весной 2003 года в Санкт-Петербурге нам удалось договориться о четырёх общих «пространствах» взаимодействия России и Европейского союза, по которым впоследствии были подготовлены соответствующие «дорожные карты». Однако практика показала, что нам необходим более «точечный» и более гибкий подход: «пространства» оказались слишком широкими, всеохватывающими, и как следствие — слишком тяжеловесными. Сегодня, по всей видимости, речь должна идти о выявлении конкретных областей общих или взаимных интересов, формирования нормативно-правовой основы, процедур, стандартов и механизмов двустороннего сотрудничества в этих конкретных областях. А таких областей немало и будет ещё больше, как только мы запустим этот процесс и продемонстрируем первые, пусть очень скромные результаты. К слову сказать, такой подход не противоречит, а идёт в русле содержащегося в Глобальной стратегии ЕС предложения о «Selective Engagement».
Во-вторых, это перспектива сотрудничества между Россией и ЕС в рамках формирующегося Евразийского партнёрства, о чем подробно говорил Президент России Владимир Путин на международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге и во время недавнего визита в Китай. Он прямо пригласил Европу присоединяться к реализации этих грандиозных планов. Конечно, у наших европейских коллег есть право относиться к евразийским проектам скептически. Однако трудно отрицать то очевидное обстоятельство, что евразийские проекты давно уже перестали быть абстрактными идеями, а перешли в стадию практической реализации, привлекая к себе всё новых и новых партнёров.
Хочу завершить своё выступление свежей цитатой Президента Путина из его выступления на Совещании послов и постоянных представителей Российской Федерации, состоявшемся 30 июня: «Россия не только не отказывается от идеи формирования с ЕС единого экономического и гуманитарного пространства от Атлантики до Тихого океана, но считает её самой перспективной в плане обеспечения долгосрочного устойчивого развития всего Евразийского континента».
Думаю, что эта цитата — вполне чёткий и недвусмысленный ответ всем тем, кто считает, что Россия «отворачивается от Европы», не верит в будущее Европейского союза или желает Евросоюзу новых проблем и трудностей.
Спасибо за внимание.
