29 сентября 2021 г. в Библиотеке им. Ф.М. Достоевского состоялся городской завтрак РСМД, посвященный вопросу сотрудничества в рамках китайской Инициативы пояса и пути.
На мероприятии выступили эксперты:
Александр Габуев — руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского Центра Карнеги;
Юрий Кулинцев — научный сотрудник Центра изучения стратегических проблем СВА и ШОС ИДВ РАН;
Елена Алексеенкова — ведущий научный сотрудник, руководитель Центра итальянских исследований Отдела Черноморско-Средиземноморских исследований Института Европы РАН.
29 сентября 2021 г. в Библиотеке им. Ф.М. Достоевского состоялся городской завтрак РСМД, посвященный вопросу сотрудничества в рамках китайской Инициативы пояса и пути.
На мероприятии выступили эксперты:
Александр Габуев — руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского Центра Карнеги;
Юрий Кулинцев — научный сотрудник Центра изучения стратегических проблем СВА и ШОС ИДВ РАН;
Елена Алексеенкова — ведущий научный сотрудник, руководитель Центра итальянских исследований Отдела Черноморско-Средиземноморских исследований Института Европы РАН.
Тезисы
Александр Габуев
— Превосходство инициативы «Один пояс — один путь» состоит в том, что она представляет собой достаточно абстрактную идею и пластичную формацию, которую каждый может понимать по-своему. Очевидно, есть общее описание того, какие цели преследует Китай. В первую очередь, это повышение связанности транспортных потоков, интеграция финансовых платежных систем, открытие товарных рынков, укрепление политических связей и связей между людьми. С другой стороны, что конкретно имеется в виду, понять довольно сложно. Желая получить государственное финансирование и лояльность, сегодня каждый провинциальный лидер, каждая государственная или частная компания связывают свои цели с ИПП, находя свой практический угол в Инициативе, который помог бы им решать собственные конкретные задачи.
— Уверенно говорить о том, что Китай строит четкую стратегию на сотни лет вперед, не представляется возможным. Как показывает опыт, китайские реформы — это всегда практичный путь проб, ошибок и экспериментов. Стоит отметить, что многие аспекты деятельности и проекты, которые сегодня реализуются в рамках инициативы «Один пояс — один путь» начали развиваться задолго до того, как Инициатива была объявлена.
— Российское руководство очень прагматично отреагировало на предложение поддержания Инициативы. Россия заинтересована в ИПП ввиду возможного увеличения выгод при поддержке Китаем Евразийского экономического союза.
Юрий Кулинцев
— В момент создания Инициативы в 2013 г. Китай в лице Си Цзиньпина не заявлял о глобальных амбициях. Однако то, что «Один пояс — один путь» привлек внимание всего международного сообщества, стало мотивом его масштабирования в рамках всего мира. Тогда же Стратегия «Один пояс — один путь» была переименована в более нейтральную «Инициативу».
— В 2015 г. Россия включилась в совместную работу с Китаем над данным проектом. В августе того же года были определены основные направления сотрудничества по сопряжению:
1. Крупные инфраструктурные проекты;
2. Работа по устранению барьеров в торговле;
3. Защита взаимных инвестиций;
4. Работа в области высоких технологий и развитие научного потенциала.
В совокупности, эти направления задали повестку как для СМИ двух стран, так и для научного сообщества.
— Однако совсем скоро выявились различия в приоритетах двух сторон. Китай выступал за упрощение торгового и инвестиционного режимов в рамках сопряжения. При этом ЕАЭС интересовали, в первую очередь, инфраструктурные транспортные проекты, а также формирование дорожной карты сопряжения с четкими сроками и последовательностью действий. Несмотря на то, что стороны пришли к некоторым взаимным договоренностям, в 2019 г. Россией была сформулирована окончательная позиция к Инициативе: российское руководство ее поддержало, но участвовать отказалось, отдав преимущество собственному проекту — ЕАЭС.
Елена Алексеенкова
— В российском аналитическом дискурсе Европа воспринимается как центральная точка приложения всех усилий КНР по формированию ИПП. Присоединение Италии к ИПП в марте 2019 г. вызвало бурные и неоднозначные дискуссии в Европе. Дело в том, что со времен экономического кризиса 2008–2009 гг. китайское влияние в Европе, особенно в ее восточной части, постепенно нарастало и к 2019 г. стало особенно существенным.
С тех пор стали активно развиваться сразу несколько процессов:
1. Стремление европейцев предотвратить новые инвестиции Китая в стратегически важные секторы экономики ЕС. В первую очередь, это касается транспортной логистики и развития новых технологий. Заметны также попытки нейтрализовать влияние прежних договоренностей с Китаем и вернуть контроль над теми активами, которые уже оказались в распоряжении китайских компаний.
2. Процесс политизации сотрудничества с Китаем вместо его институционализации. Сегодня в Европе активно развивается внутреннее регулирование и создание определенных норм, которые бы гарантировали сохранность и безопасность стратегических секторов по отношению к китайским инвестициям.
3. При поддержке США, Европа стремится предложить альтернативы китайской ИПП. Усилия в этом направлении постоянно наращиваются, что проявляется в выдвижении новых конкурентных Китаю инициатив и партнерств, в первую очередь, связанных с сотрудничеством с Африкой.
