Закон Лугового: защита от санкций или мина замедленного действия?

Седьмого июля в РСМД прошла дискуссия на тему «Как будет работать закон о переносе санкционных споров в Россию»? В семинаре приняли участие советник судебно-арбитражной практики ЕПАМ Татьяна Невеева, советник по санкционному праву Pen&Paper Сергей Гландин и программный директор РСМД Иван Тимофеев.

Мероприятие было посвящено вступившему в силу 19 июня т.н. «закону Лугового» (171 ФЗ), который позволяет переносить споры при участии подсанкционных компаний в российские суды, а также запрещает, при запросе стороны разбирательства, возбуждать или продолжать судебные процессы за рубежом.

РИА Новости

Иван Тимофеев представил обзор политического фона, на котором разворачивается применение экстерриториальных ограничений Министерством финансов США. Отмечается, что именно США и ЕС являются основными инициаторами санкций. Их инструменты введения санкций отличны от практики КНР, которая неофициально отрезает компании от доступа к своему рынку, как это был с Южной Кореей.

В качестве возможной защитной меры особо выделяется провал задействования «Блокирующего статута» ЕС от 1996 года, который, не только не оказал влияние на решение европейских компаний о прекращении бизнеса в Иране, но также и не покрывает все исполнительные указы президента США и ряд других американских документов в области санкций. Кроме того, статут не является успешным отпором санкций, так как бизнесу, особенно банкам, не выгодно выплачивать огромные штрафы, попадая под вторичные санкции США. Наконец, так как с точки зрения американского права проведение транзакций в долларах США является экспортом услуг, почти все международные банки уязвимы перед санкциями. Статистика показывает, что хотя из 215 санкций со стороны Управления по контролю за иностранными активами (OFAC) только 25% приходятся на европейские юридические лица, именно европейские компании заплатили 90% всех штрафов за нарушение американских санкций.

В свою очередь Татьяна Невеева оценила принятие закона Лугового как прогрессивную меру. Арбитражная практика показывает, что компании далеко не всегда могут воспользоваться т.н. «арбитражной оговоркой», т.е. правом включить в договор положение о рассмотрении споров в конкретном арбитраже. Другой сложностью является то, что подсанкционным лицам зачастую отказывается в правосудии, преимущественно из-за невозможности провести банковские операции. Банки, боясь выплачивать огромные штрафы, требуют лицензию OFAC (Управление по контролю за иностранными активами Министерства финансов США), которую, как пояснил Сергей Гландин крайне сложно получить. OFAC не выработал четкого регламента выдачи лицензий, нет сроков рассмотрения обращения, а также мотивации отказа. После протеста со стороны международного юридического сообщества Минфин США признал неправоту, но также мотивировал это необходимостью противодействия нарушений санкционного законодательства подсанкционными лицами.

Сергей Гландин привел ряд судебных кейсов, которые демонстрируют как предпосылки, так и потенциальные подводные камни, связанные с законом Лугового. Он подчеркнул, что у Минфина США есть доступ в реальном времени к любым долларовым операциям любых банков. В качестве примера он привел кейс с российским предпринимателем Б. Роттенбергом, которому финский суд отказал в доступе к финскому счету, несмотря на то что он является гражданином данного государства. В качестве аргументации суд представил понятие «economic viability», то есть банки вправе были подчиниться закону США, так как неподчинение угрожало их экономическому положению. У OFAC, однако, существует механизм исключения из санкционного списка в административном порядке. Но и в этом случае OFAC обычно сильно тормозит процесс. В этом случае, как отметил эксперт, хорошо налажена практика лоббирования в Министерстве финансов США через юридические компании, имеющие там связи в рамках принципа «вращающихся дверей» (переход бывших служащих госаппарата США на работу в частные консалтинговые и юридические компании и обратно).

Разъясняя тонкости действия нового закона, Татьяна Невеева подчеркнула, что правоприменение закона распространяется только на компании, которые изначально обращались в международный арбитраж, так как в российском судопроизводстве проблем куда меньше. Чтобы компаниям обезопасить себя, легче всего проводить операции в рублях, иначе возникнут те же проблемы, что и с обращениями в зарубежный арбитраж.

Закон Лугового преимущественно ориентирован на западные санкции, хотя и четко не разъясняет, какие ограничительные меры имеются ввиду. Закон обходит деятельность ООН, иначе им могут злоупотреблять террористы, находящиеся в санкционном списке Совета Безопасности.

В качестве вывода эксперты подчеркнули, что санкции, несмотря на потенциальную защиту от них в виде закона Лугового, это всегда риски, поэтому компании стараются получить лицензию OFAC. Кроме того, по мнению экспертов, данный закон также можно рассматривать как мину замедленного действия, потому что все западные арбитражи все равно не будут признавать решения российских судов, а значит не будут освобождать от финансовой ответственности по выплатам в пользу истца, а также арбитражного сбора. В этой связи Татьяна привела пример набирающего эффективность азиатского арбитража, позволяющего совершать соответствующие банковские операции в своей валюте.