Блог Всеволода Юргенсона

Новая европейская оборонная стратегия — миссия, которая стала невозможной?

3 сентября 2019
Распечатать

Произнося свою ежегодную, подводящую итоги речь о ситуации в Европейском союзе, 13 сентября 2017 г. президент Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер порадовался, что Европа снова набрала ветра в паруса и что цель союза — создать Европу, которая бережет, защищает и расширяет свои возможности.

Откуда уважаемый президент черпал свой оптимизм, остается загадкой, потому что разногласия в ЕС, нестабильность в приграничных государствах, добивающихся присоединения к Союзу, вызванное миграционным давлением, недовольство внутри государств в ведущих странах Союза, неспособность договориться о единой европейской оборонной стратегии, разногласия с США и раскол континента, который можно сравнить с восстановлением железного занавеса времен холодной войны, не дает на то особых оснований.

eudefe0.jpg

Фото: Reuters

Новый облик войны

Мир вокруг нас изменился до неузнаваемости. Общение между людьми, творчество, наука перекочевали в искусственную среду, нравится это нам, или нет. И все это ведет к появлению новых акцентов и в вопросах безопасности, и в вопросах государственной обороны. Нам приходится считаться с безграничным виртуальным миром — с его как хорошими, так и плохими сторонами, а также со всем, что этому сопутствует.

Очень трудно в открытом мире четко обозначить оборонную стратегию, когда не ясно даже, что представляет собой современная война: можно ли ее пресечь обычными вооружениями, или для этого понадобятся ракеты и ядерные боеголовки? В атмосфере воодушевления, последовавшей за гласностью, старые страхи были позабыты. Война стала чем-то абстрактным и далеким. Во всяком случае, никто не говорил уже всерьез о мчащихся на Берлин российских танковых колоннах.

Новое обострение отношений вернуло риторику государственных мужей Европы к старым добрым страшилкам, использованию «российской угрозы» для смягчения внутренних напряженностей. Верят ли в это сами глашатаи такой угрозы? — остается загадкой. Во всяком случае, новая эскалация напряженности привела к возникновению в Европе шизофренического положения, когда на восточной границе Европейского союза возникают обмотанные колючей проволокой стены и работают электронные ловушки, в то время, как на южной границе через Средиземное море движутся сотни тысяч экономических мигрантов, среди которых тысячи потенциальных террористов. А украинская и албанская мафии, наслаждаясь благами Шенгенского визового соглашения, беспрепятственно мчатся из одного государства ЕС в другое.

Европа пала жертвой медлительности своего мышления, инфантильной веры в добропорядочность и коллективного самопокаяния немецкого народа как инициатора двух мировых войн. Война, которой панически пугают европейцев, однако, давно уже не выглядит такой, какой ее помнят наши дедушки и бабушки. Новая война перебралась в Интернет и на улицы больших городов, поражая жизненно важные системы государств и калеча гражданских людей, которые и стали главными целями новых методов ведения войны.

Линия фронта проходит по родной улице

В то самое время, когда европейские политики хвастаются наращиванием государственных оборонных расходов и приобретением новой военной техники, никто из них, на самом деле, не хочет отказаться от суверенного права государства принимать решения, касающиеся своей оборонной стратегии. Десятилетиями функционировавшее НАТО никогда не играло столь радикальной роли, как родившаяся в потемках сознания французского президента Макрона Единая европейская оборонная инициатива. Данная инициатива, которая выводит проигравшую все войны Францию в число великих деятелей, натолкнулась на усталость англичан от общего европейского котла и на историческую инициативу немцев быть самыми творческими и самыми точными во всем.

Кому нужна эта Франция с ее исламскими территориями, рассуждают итальянцы и поляки, которые и себя справедливо причисляют к великим народам, а потому относят к числу тех, кто принимает решения. Вот, потому-то Европейская оборонная инициатива и не жизнеспособна. Разрушаться стало даже мифическое единство НАТО, потому что США уже изнемогли отстаивать европейские ценности, которые сама Европа никак ценить не научится. Внимание Америки сейчас сосредоточено больше на растущем экономическом могуществе Китая, да на захвате новых сфер влияния в Африке. Среднего американца перекрытие границы с Мексикой интересует куда больше, чем амбициозная инициатива Меркель принимать всех, кто хочет обрести в Германии новую родину. Амбиции канцлера меркнут на сегодня по сравнению с проблемами, которые связаны с мигрантами, доказывая, что и крайняя любезность может оказаться чревата серьезными опасностями. Кто обладает хоть крупицей разума, давно уже понял, что крайности не могут гарантировать стабильности, они ее разваливают.

Так, вот, и остается все меньше тех западноевропейцев, которые всерьез верят страшилкам о «российской угрозе». Скорее, жители Берлина, Лондона, и Парижа ощущают непосредственную угрозу для их жизни все более радикализирующиеся новоприбывшие. Когда современная война приходит на твою родную улицу, когда в соседнем доме может располагаться нелегальный завод по производству бомб, отбрасываешь прежние страхи и сосредоточиваешься на том, чтобы выжить.

Линия фронта пришла в многочисленные европейские города, на родные для многих улицы. Это действительность, которая должна повлиять на выработку новой оборонной стратегии государств, и тут, в отличие от Единой европейской оборонной инициативы, которая сводится к политическому жонглированию, сотрудничество между различными государствами возможно, если не сказать — неизбежно.

Есть ли будущее у Европейского союза?

В связи с Brexit в Европейском союзе началась довольно грубая антибританская кампания, которая мешает заключению разумного соглашения о выходе Соединенного Королевства. А ведь к выходу Великобритании следовало бы относиться как к хорошему уроку того, каковым не должен становиться союз государств. В происходящем сейчас в Европейском союзе процессе можно заметить те же ошибки, которые были допущены во времена превращения Советского Союза в унитарное государство, что привело в итоге к его коллапсу. И теперь следует задаться вопросом, где те разумные границы, которые, исходя из принципа суверенитета государств, переходить нельзя? Наверняка, одной из них является собственная обороноспособность, т.е. наличие средств и возможностей ведения боевых действий, что при нынешней ситуации имеет для европейских государств, скорее, знаковое, чем практическое значение.

Если во многих других областях происходит отказ от суверенитета в пользу Брюсселя, то в военной сфере все стойко держатся наособицу. И тут играют роль опыт, обретенный Европой во время двух мировых войн, а также неверие в вечность существования Европейского союза. Из подсознания глав европейских государств не исчезает мысль, что когда-то наступит окончательный распад союза, и тогда сохранение собственной обороноспособности станет гарантией сохранения независимости.

В государствах ЕС идет внутренняя бескомпромиссная борьба, поскольку никак не удается договориться о границах суверенитета. Ее не осмеливается подтвердить даже Ангела Меркель, памятуя о том, как однажды вождь Германии уже обещал тысячелетний рейх.

Кризис демократии

Недавно в одно из центральных газет — «Ээсти пяэвалехт» (эст. Eesti Päevaleht) была опубликована статья, в которой специалист в области государства и права Тынис Саартс сокрушался, что если что и угрожает либеральной демократии, то это политический дискурс и медленное отклонение мировоззрения политических партий в сторону консервативных ценностей. На его взгляд, регресс европейской демократии — это почти незаметный процесс, последствия которого будут осознаны лишь тогда, когда уже не будет ни демократии, ни свободы.

В главном с уважаемым ученым можно согласиться, но процесс уже совсем не такой незаметный и тихий — он становится все более громким, переносясь из политических кулуаров на улицы, как это происходило последнее время во Франции. Европа бродит, потому что либеральный пресс закручен до отказа, и под маркой свободы гражданам вчерашнего общества благоденствия предлагаются крайности, как, например, в части государственного строительства, так и в культурном плане. Но с крайностями неразрывно связан регресс. Так что, нынешние неолибералы не должны сетовать, что им уже не верят безоглядно. Даже самый замечательный оратор окажется в беде, если безопасность, о которой он распространяется, сменяется неуверенностью, экономический успех — падением уровня жизни среднего класса, а вместо обещанной духовности, основанной на мультикультурализме, появляется культура гетто.

В этом странном обществе с царящими губительными для него самого идеями, силы обороны становятся государством в государстве. Если в обычной жизни в Европе стало обычаем отрицание всех действовавших доселе правил, то армию пока никто не представляет себе без четких отношений подчиненности, правил и дисциплины. Поэтому вооруженные силы стали своего рода реанимационным отделением прежних ценностей, в котором бьется духовное сердце самодостаточной Европы. Как последние европейские диктаторы носили генеральские мундиры, сегодняшние генералы — единственные не подлежащие критике носители чести в кишащей, занимающейся самолюбованием и самоуничтожением технократической культуре, которая культивируется в Старом свете последние десятилетия.

В такой ситуации армейская верхушка государств стремится сохранить свой статус. И, в отличие от политической элиты, им это удается, потому что в армии многое можно засекретить или скрыть за колючей проволокой. Точно так же ловко удается уйти от ответа на то, зачем нужно европейским государствам увеличивать военные расходы, если пока не видно серьезного межгосударственного противостояния, а арсенал, достаточный для отпора предполагаемому врагу, уже имеется.

Сохраняя свою историческую структуру, армия как носитель недемократичной дисциплины, подразумевающей отношения подчиненности и четкие нравственные ценности, становится для многих надеждой на возврат из неразберихи так называемого нового мирового порядка. Для впавшего в отчаяние от слишком быстрых изменений и аморальности общества армия становится спасительной соломинкой, за которую можно ухватиться, если все, по каким-то причинам, полетит в тартарары. И где тут в этой светлой надежде место идолу Единой европейской оборонной инициативы? И что, все-таки, делать, если старые ценности утратили свое значение, будущее темно, а внутренние противоречия в государствах требуют выхода? Кто найдет ответы на эти вопросы?

Из беды выручит хороший общий враг

Существует восточная мудрость, что, если возникают разногласия, то вернуть согласие поможет образ общего врага. У Европы, слава богу, в лице России есть угрюмый и непредсказуемый сосед, исходящая от которого угроза сплачивает и в том случае, когда никто не может толком объяснить, в чем эта угроза состоит. Глобальное противостояние России и США доходит до европейцев, прежде всего, в виде информационных обрывков, поступающих из очагов напряжения в Украине, Молдове и Абхазии и достигающих нашего слуха при помощи риторики руководителей Балтийских государств и Польши, а не с полей сражений в Сирии, где на самом деле решается судьба современной Европы.

Остающиеся сторонними наблюдателями европейские государства хотели бы и сами, хотя бы внешне, выглядеть активными деятелями, а отсюда и одна из причин, по которой тема «угрозы» стала столь близкой их сердцам. Россия стала тем волшебным средством, которое цементирует Европейский союз, несмотря на разногласия, и скрепляет трещащий под напором миграции скелет старого континента.

Поскольку продолжает существовать вера в старую добрую сказку об Иване-дурачке, который на уютной печи стремится захватить культурные города Запада, нет необходимости особенно думать над новой оборонной стратегией. Достаточно после очередной террористической атаки призвать людей сплотиться и не позволять происходящему выводить их из себя. До сих пор именно такое поведение страуса, прячущего голову в песок, имело место.

Долго ли еще это будет продолжаться — не вполне ясно, но, повторяя глубокомысленную цитату Жана-Клода Юнкера, Европа вновь набрала ветра в паруса. Может, попутный ветер вернет континент к реальным ценностям и поможет осознанию того, где находится реальный враг и как себя защитить от серьезных, а не надуманных угроз.

Но пока политтехнологические рокировки губят все попытки всерьез поговорить о подлинных вызовах для Европы, единая оборонная стратегия останется недостижимой, и ее будут заменять жесткие высказывания о внутренней политике не входящих в Европейский союз суверенных государств.

Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся