Позиции Швеции и Финляндии по вступлению в НАТО
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
Геополитические изменения в Балтийском регионе произошедшие после развала Советского Союза привели к расширению экономического компонента евроатлантического пространства – Евросоюза. В 1995 г. Стокгольм вместе с Хельсинки вступили в интеграционное объединение, а в 2004 г. к Евросоюзу присоединились Польша, Латвия, Эстонии и Литва.
Вследствие нарушения обещаний Запада о нерасширении НАТО (предоставленных в 1990-1991 гг. руководству СССР на переговорах «Два плюс четыре») возникла проблема равенства безопасности в Балтийском регионе1, т.к. 90 % береговой линии Балтики оказалось под контролем стран ЕС, а Калининградская область (численность вооруженных сил в российском эксклаве значительно сократилась в 1990-х, с 200.000 до 16.5002) тем временем стала граничить не только с государствами-членами Европейского Союза но и с членами Североатлантического альянса. В 2004 г. «Море мира и дружбы» превратилось в разделительную линию между НАТО и ОДКБ.
Источник: NATO's Newsroom
Стокгольм, официально придерживаясь принципа нейтралитета, с 1994 г., тесно взаимодействует с НАТО по линии программы «ПРМ» (Партнёрство ради мира), принимая участие в военных операциях (Unified Protector в Ливии в 2011 г.), в силах быстрого реагирования западного альянса (с 2013 г.) и обеспечивая разведывательной информацией военно-политический компонент евроатлантической пространства (собираемой в том числе с помощью самолётов «Гольфстрим IV») в Балтийском регионе.
Внешнеполитический курс, сформированный в Хельсинки после Второй мировой войны, вошедший в историю под термином «финляндизация», позволил правящим кругам Финляндии соблюдать нейтралитет от евроатлантических инициатив, сохраняя добрососедские экономические отношения с Москвой, учитывая общую границу протяженностью в 1325 км.
Финляндия, как и Швеция, присоединилась к программе НАТО «Партнёрство ради мира» в 1994 г. Военно-политическим руководством Финляндии были также приняты решения о унификации системы управления войск, переходе военно-воздушных сил на английский язык – иными словами, на стандарт НАТО. Кроме этого, по просьбе Вашингтона, Финляндия на протяжении 1990-х гг. занималась подготовкой будущих офицеров ВС Эстонии в Военной академии (MAASK) в г. Лаппеэнранта3.
Военные эксперты ещё в 1999 г. заявляли о совместимости финских ВС НАТО, оценивая уровень в 70 %4 В 2008 г. финны присоединились к NATO Response Force.
Заключённые в 2014 г. соглашения («Host nations support», «Partnership Interoperability Initiative») между двумя государствами Скандинавии и НАТО позволили Североатлантическому альянсу использовать территории Швеции и Финляндии в военных целях, в том числе и для дислокации войск и вооружений, включая ЯО (в соответствии с формальным приглашением принимающей стороны), реализуя программы по повышению уровня оперативного взаимодействия в рамках регулярных совместных учебных манёвров (Arctic Challenge Exercise 2021, Trident Juncture-2018, Defender Europe-21, Cold Response-2022) и военно-технического сотрудничества (закупка продукции американского ВПК: финский контракт на покупку 64 истребителей F-35 для замены F-18 «Хорнет» , сумма – 9.4 млрд. долларов США, шведская закупка системы ПРО ЗРК «Пэтриот», сумма – 3.2 млрд. долларов США). Обе страны вошли в состав созданного по инициативе НАТО структурного подразделения быстрого реагирования – Объединенных экспедиционных сил (Joint Expeditionary Force – JEF).
Программа расширенных возможностей НАТО (Enhanced Opportunities Partner, EOP), к которой присоединили Швецию с Финляндией (в качестве благодарности альянса за вклад Стокгольма и Хельсинки в международные военные операции – KFOR, ISAF и др.), подразумевает проведение регулярных консультаций (политических) на министерском уровне, участие дипломатических представительств в заседаниях (в т.ч. и по линии Совета Евро-Атлантического Партнёрства) брюссельской штаб-квартиры Североатлантического альянса, обмен оперативной информации и расширенный доступ к программам подготовки вооружённых сил для повышения оперативной совместимости с НАТО.
После виртуального саммита Североатлантического альянса в феврале 2022 года, «нейтральным» скандинавским странам было предложено принять участие в расширенном обмене разведывательной информацией с НАТО (примечание: в контексте авиационной разведки, с 2017 г. действует североевропейское соглашение Nordic Enhanced Cooperation on Air Surveillance).
Неформальное сотрудничество НАТО с Швецией и Финляндией выходит за рамки т.н. внеблокового статуса, что подтверждается вышеизложенными фактами, участием в нелегитимном санкционном давлении на Россию (недавний пример: задержание картин из Эрмитажа и Третьяковской галереи таможней Финляндии) и принятыми в Стокгольме и Хельсинки решениями о поставках летального оружия киевскому режиму, который после государственного переворота 2014 г. стал реципиентом беспрецедентной шведско-финской финансовой помощи.
Формальное членство в НАТО является камнем преткновения, учитывая отсутствие общественного консенсуса.
Решительность в риторике правящих кругов Швеции и Финляндии при обсуждении вопроса дальнейшей интеграции в евроатлантическую архитектуру безопасности в совокупности с широкомасштабными кампаниями в средствах массовой информации – проявление проамериканских взглядов, которые лишь усугубляют региональную напряжённость.
Наиболее одиозные примеры работы шведского правительства и СМИ по созданию нарратива напряженности в обществе:
1) поиск несуществующей подлодки в 2015 г. (обошёлся шведским налогоплательщикам в 1.8 млн долларов США);
2) январь 2022: дислокация воинского контингента на о. Готланд, патрулирование улиц вооружёнными солдатами, из-за «неблагоприятной геополитической обстановки»;
3) январь 2022: выпуск публикаций в шведских СМИ в публикаций про полёты иностранных «военных дронов» вблизи объектов критической инфраструктуры.
Социологическое исследование, проведённое шведским аналитическим центром SIFO для телеканала TV4 в конце марта 2022 г. указывает на то, что 43 % опрошенных шведов поддерживают вступление Швеции в Североатлантический альянс, 27 % – против, 30 % не смогли определиться с ответом. Гипотетический сценарий одновременного вступления Швеции и Финляндии в НАТО поддерживает 59 % опрошенных шведов, 17 % – против, 24 % не смогли определиться с ответом. 56 % избирателей Левой партии Швеции (Vänsterpartiet) разделяют позицию против вступления Швеции в НАТО с 50 % электората Партии зелёных (Miljöpartiet de gröna). Ожидаемо высокая степень поддержки идеи вступления Швеции в НАТО была зафиксирована среди голосующих за Либеральную партию Швеции (Liberalerna) – 82 % и среди электората Христианских демократов (Kristdemokraterna) – 65 %. Для сравнения: в 2015 г. против вступления Швеции НАТО выступало 50 % шведов.
По данным опроса, проведённого ГТРК Финляндии «Yle» в марте 2022 года среди граждан Финляндии, 62 % респондентов поддержало вступление Финляндии в НАТО. По сообщению «Yle», в 2017 г. 59 % финнов было против вступления. Необходимо отметить: данные по количеству респондентов, принимавших участие в упомянутых социологических исследованиях – отсутствуют, по крайней мере, в открытом доступе. Автор предполагает, что в опросах участвовало ~ 1.000 респондентов.
Помимо военно-технических отличий между Стокгольмом и Хельсинки (более развитый ВПК у Швеции, серьёзный мобилизационный потенциал у Финляндии), существуют и политические: при принятии политического решения о вступлении в НАТО, в Швеции необходимо провести т.н. консультативный референдум.
В Финляндии вопрос о подаче заявки на вступление в НАТО – прерогатива парламента, а после одобрения проекта депутатским корпусом, вопрос о подаче заявки решается на уровне президента.
Согласно результатам опроса, проведённого 8 марта 2022 г. в финском парламенте, с участием 82 депутата из 200, поддержавших идею о вступлении в НАТО оказалось 58 (в основном – представители Центристов, Зелёных и Национальной коалиционной партии), 9 высказались против (представители Левых).
Следует отметить, что министр обороны Финляндии Антти Кайкконен в начале марта 2022 г. заявила о неподходящем времени для подачи заявки на членство в НАТО.
Президент Финляндии Саули Ниинистё, как и финский премьер-министр Санна Марин на текущий момент не сообщили о своих позициях по вопросу вступления в западный военно-политический блок.
Любопытную информацию на днях предоставила датская газета «Берлинске»: экс-министр иностранных дел Финляндии Эркки Туомиоя заявил о новой инициативе Стокгольма: шведы заинтересовалась идеей создания оборонного союза между Швецией и Финляндией в качестве альтернативы членству НАТО.
К слову, официальный Стокгольм также не обнародовал свою позицию по членству в Североатлантическом альянсе, предпочитая проводить анализ политики безопасности без лишних дискуссий.
Вероятно, что высшее политическое руководство в «нейтральных» североевропейских странах действительно не заинтересовано в дальнейшей эскалации, в отличие от априори более восприимчивой к проамериканской пропаганде общественности, беря во внимание радикальную русофобию и соответствующий крайне агрессивный риторизм, исходящий из западных СМИ.
Автор предлагает следующий вывод: при очевидном сближении Стокгольма и Хельсинки с НАТО на протяжении предыдущих десятилетий, отсутствие абсолютного консенсуса по вопросу о формальном членстве в Североатлантическом альянсе, как на политическом, так и на общественном уровне, говорит о расположении стран к сохранению частичного нейтралитета.
Однако это не отменяет факт доминирования евроатлантических взглядов в Швеции и Финляндии, по крайней мере, в сфере обороны и безопасности, что в свою очередь, является отрицательным геополитическим фактором, учитывая присутствие разных культурно-исторических измерений в Балтийском регионе.
[1] Александров, Олег. Северный вектор внешней политики России: внешняя политика России на Балтике, в регионе Северной Европы и в Арктике. – Москва: Спутник, 2012.
[2] Бухарин, Николай. Отношения России с государствами Восточной Европы в условиях расширения ЕС. / Николай Бухарин. – Москва: Институт Европы, 2007.
[3] [Ervasti, Laakso, 2001: 155–156].
[4] [Kuusisto, 2003: 131].
