Блог Сергея Лебедева

Холодная война на Ближнем Востоке: взгляд неоклассического реалиста

16 сентября 2019
Распечатать

В минувшую субботу йеменские хуситы (движение Ансар Аллах) атаковали завод Saudi Aramco. В итоге Саудовская Аравия в 2 раза сократила добычу нефти. Эта атака – лишь один из эпизодов процесса, который политологи окрестили «Холодной Войной на Ближнем Востоке» - то есть противостояние Саудовской Аравии и Ирана. Две державы соревнуются за региональное (а не глобальное) лидерство, активно используют прокси-войны и активно поддерживают суб-государственные вооруженные формирования.

Неоклассический реализм – относительно новое направление политической мысли. Его автором считается Гидеон Роуз – один из редакторов Foreign Affairs. Как и структурный реализм, неоклассический реализм огромное внимание уделяет системе международных отношений и балансу сил. Однако также это направление предлагает учитывать внутренние переменные государств – национальную идентичность (заимствование из конструктивизма), ключевых стейкхолдеров и психологию ЛПР. Государство рассматривается не как черный ящик, а как открытая система.

Природа международных отношений анархична, в отсутствии единого центра силы каждая страна стремится к максимизации своей силы, что ведет к дилемме безопасности.

В целом этот фреймворк представляется более приближенным к реальности, чем предыдущие версии реализма.

Международная система

Отправная точка анализа – баланс сил в международной системе.

В первую очередь здесь нужно сказать о постепенном уходе США из региона и переориентации американской внешней политики на Восточную Азию. Это началось еще по время администрации Барака Обамы и продолжилось при Дональде Трампе. США вывели свои войска из Ирака, сократили свое военное присутствие в Афганистане и заявили о плане выхода из Сирии, несмотря на предупреждения Пентагона, что боевики террористической группировки Исламское государство (запрещена в России) могут отвоевать позиции. Уход США из региона создал вакуум власти и усилил позиции Ирана во многих вопросах.

Вторая тенденция – общемировая, которая выражается в появлении новых центров силы, бросающих вызов глобальному лидерству США. Россия стала активным игроком в регионе, в частности пообещав Ирану кредит на $5 млрд, которые тот потратит на инфраструктурные проекты и возобновив с Исламской республикой военно-техническое сотрудничество.

В 2015 был подписан Совместный всеобъемлющий план действий (Joint Comprehensive Plan of Action), который оказал двусмысленное влияние на внешнеполитическое положение Ирана. С одной стороны, Исламская Республика отказалась от ядерных амбиций. С другой стороны, снятие санкций позволили стране привлечь иностранные инвестиции и глубже интегрироваться в международную экономику, что усилило ее внешнеполитические позиции. Вероятно, именно поэтому ядерная сделка вызывала возражения у многих игроков в регионе, в частности премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху говорил о недопустимости ядерной сделки с Ираном.

Иран пытается заполнить образовавшийся после свержения Саддама Хусейна вакуум власти в Ираке через различных агентов влияния (например, есть версия, что продвижению вице-премьера этой страны Нури аль-Малики способствовал Корпус стражей революции). Помимо этого Исламская республика поддерживает организацию Хезболла (запрещена в России) в Ливане, режим Башара Асада в Сирии, палестинский Хамас и хуситских повстанцев (Ансар Аллах) в Йемене.

В распоряжении Ирана также есть мощный геоэкономический инструмент – теоретическая возможность перекрыть Ормузский пролив.

110197.jpg

Через Ормузский пролив проходит до 30% перевозимых по воде углеводородов и приостановка судоходства сильнейшим образом ударит по финансам Саудовской Аравии.

Усиление Ирана было замечено Саудовской Аравией. Согласно принципу дилеммы безопасности, это сформировало в политической элите Королевства Саудитов запрос на усиление внешней безопасности страны. Определенный вклад внес и постепенный уход США из региона. Долгое время Саудовская Аравия практиковала стратегию следования за сильной стороной (bandwagoning), то есть за США, что предопределяло низкие расходы на оборонную политику. Однако изменившаяся ситуация вынудила Саудовскую Аравию пересмотреть структуру расходов. В 2016 году Саудовская Аравия потратила на оборону $64 миллиарда долларов – в пять раз больше, чем Иран. В 2017 году на оборону пошло более 11% ВВП Королевства. Также Саудовская Аравия провела ряд силовых операций за рубежом, в том числе операцию «Буря решимости» и «Возрождение надежды» против йеменских хуситов.

Следует добавить, что активизации силовой линии во внешней политики Саудовской Аравии также мог способствовать «кейс Хосни Мубарака», когда США в 2011 году не поддержали своего давнего египетского союзника и призвали его отречься от власти на фоне народных выступлений.

Среди очевидных возможностей для Саудовской Аравии – нарастить свое влияние в Египте, что обуславливается ориентированностью обеих стран на США и саудовскими инвестициями. Также в случае гипотетического падения режима Башара Асада в Сирии Саудовская Аравия сможет поспособствовать приходу к власти в этой стране суннитского правительства (74% сирийских мусульман – сунниты), негативно настроенного к Ирану.

Государственная идентичность

До 1979 года Саудовская Аравия и Иран относительно мирно сосуществовали, находясь под покровительством США и связанные монархической солидарностью. Но Исламская революция внесла серьезные коррективы.

Саудовская Аравия идентифицирует себя как ваххабитская монархия (то есть ультраконсервативно-суннитская), а Иран идентифицирует себя как шиитская республика. Лидер иранской революции аятолла Хомейни неоднократно заявлял, что монархическое правление чуждо исламу. Более того – религию Саудовской Аравии он называл «американским исламом». Таким образом, раскол проходит по религиозной и политической линии. В своей внешней политике Саудовская Аравия движима страхом, что Иран будет пытаться экспортировать шиитскую революцию и в том числе поднимет на восстание шиитов, проживающих на территории саудовского нефтеносного округа Эш-Шаркия. Иран, в свою очередь, рассматривает Саудовскую Аравию как союзника Соединенных Штатов, что не добавляет симпатий.

При этом следует добавить, что в исламском мире Саудовская Аравия пользуется большим авторитетом, чем Иран, т.к. на территории Саудовской Аравии находятся две священные мечети – аль-Харам в Мекке и Мечеть Пророка в Медине. Король Саудовской Аравии, соответственно, носит титул Хранителя (Служителя) Двух Святынь.

Ключевые стейкхолдеры

Иран может рассматриваться как «раздираемая противоречиями страна» (torn country, С.Хантингтон), в которой часть элиты выступает за прозападные реформы, а часть – углубление консервативного курса. Первая группа представлена президентом Хасаном Рухани, вторая – аятоллой Али Хаменеи, духовным лидером Ирана. Аятолла – могущественный вето-игрок, который может регулировать внешнюю политику Исламской республики.

В Иране также есть еще один стейкхолдер – это население, которое выбирает президента каждые 4 года, а также в теории может выйти на улицы. Население разочаровано низкими темпами экономического роста, изоляцией страны и обесцениванием иранского риала. Это рельефно проявилось летом 2018 когда, когда жители вышли на протесты против текущей политики властей Исламской республики после того, как Дональд Трамп объявил о выходе США из СВПД.

Растущее недовольство населения можно рассматривать как фактор, который гипотетически способен вновь усадить руководство Ирана за стол переговоров с западными державами и попытаться добиться отмены санкций.

Во внешней политике Саудовской Аравии также можно идентифицировать ряд стейк-холдеров – королевская семья, население страны и ваххабитское духовенство.

Долгое время Саудовская Аравия была идеальной иллюстрацией модели государства-рантье, которое получает доходы от продажи углеводородов. Получаемые нефтедоллары позволяют государству не облагать граждан высокими налогами, сохраняя высокие социальные расходы, что в свою очередь ведет к снижению интереса граждан к политике и политическому представительству. Однако после падения нефтяных цен в 2016-2017 Саудовская Аравия была вынуждена ввести 5% налог на добавленную стоимость, заморозить ряд инфраструктурных проектов и сократить зарплаты государственным служащим на фоне бюджетного дефицита в $97 млрд.

Конец арабского государства всеобщего благосостояния предсказуемо вызвал недовольство среди саудовского населения. В этом свете агрессивная внешняя политика Саудитов может рассматриваться как стремление к маленькой победоносной войне, которая повысит легитимность правящего режима.

Важную роль во внешней политики Саудовской Аравии играет ваххабитское духовенство, которое, в том числе, долгое время призывали к свержению режима Асада в Сирии и частично подтолкнули королевскую семью участвовать в этом конфликте. В целом ваххабитское духовенство выступает за агрессивную внешнюю политику.

Особенности ЛПР

Неоклассический реализм стремится учитывать субъективный фактор внешней политики. И хотя он не придает ему такого значения, как структурным аспектам, он считает его весьма весомым.

За выработку иранской внешней политики отвечают президент Хасан Рухани и аятолла Али Хаменеи. Рухани считается прогрессивным лидером, стремящимся модернизировать экономику Ирана и интегрировать его в мировую экономику. Аятолла Хаменеи выступает за консервативную и агрессивную внешнюю политику. Он пригрозил «неминуемым падением» королевской семье Саудовской Аравии за союз с США и ориентируется на образ сильного и независимого Ирана, некоего бастиона шиизма. Так как аятолла Хаменеи является Верховным главнокомандующим и обладает большим политическим весом, чем Рухани, иранская внешняя политика преимущественно следует в консервативном фарватере.

В Саудовской Аравии ключевой фигурой, отвечающей за внешнюю политику, является наследный принц Мухаммед бин Салман аль Сауд, по итогам 2018 года возглавивший 8-ую строчку рейтинга самых влиятельных людей мира по версии журнала Forbes. Его можно назвать «арабским ястребом» - в том смысле, что он выступает за агрессивную внешнюю политику и при этом часто не просчитывает ситуацию наперед. К числу его инициатив относят вторжение в Йемен, попытка смещения Саада Харири с поста премьер-министра Ливана и блокада Катара Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива. Интересно отметить, что все эти инициативы скорее навредили интересам Саудовской Аравии. Вторжение в Йемен только озлобило хуситов и заставило их еще плотнее сотрудничать с Ираном. Попытка смещения ливанского премьер-министра привела к ослаблению суннитской коалиции в парламенте Ливана. Наконец, блокада стимулировала Катар искать контакты с другими государствами за пределами региона, что эмир Тамим бин Хамад Аль Тани не без успеха делает.

Выводы:

Таким образом, существует целый ряд факторов, способствующих столкновению интересов Саудовской Аравии и Ирана на Ближнем Востоке. При этом Иран в своей стратегии больше полагается на поддержку негосударственных акторов и бьет по болевым точкам исламского мира (Палестинский вопрос, американское присутствие). Саудовская Аравия обладает большим экономическим могуществом, контролирует панарабские СМИ (что позволяет манипулировать повесткой дня и формировать желаемое восприятие ситуации) и опирается на США. Пока ни одна из сторон не обладает достаточной мощью, чтобы одержать победу. Поэтому исход Холодной войны на Ближнем Востоке, вероятно, будет зависеть от действий ключевых игроков в мировой политике – России, Китая, США.

Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся