Как убить правду

Введение

Мир прекрасно осведомлен, что вторжение в Ирак было основано на лжи, распространению которой помогали услужливые СМИ, хотя Дэйли Миррор, руководимая тогда несравненным Пирсом Морганом, ставила ложь Блэра и его приспешников под сомнение. Позднее было доказано, что британский премьер и его подручные говорили неправду. Однако это потребовало времени и огромного давления общественности. Почему тогда мы должны ждать сорок два года, чтобы разоблачить другого экс-премьера и его обслугу из Форин-офис?

Эта история проста. Двадцатого июля 74-ого турецкая армия высадилась на Кипре и начала ползущую оккупацию, замедлявшуюся сопутствующими переговорами. Министр иностранных дел Великобритании Джеймс Каллаган был глубоко вовлечен в течение последующего месяца в переговоры с турками и греками в Женеве.

Источник: Shutterstock

Официальные документы ясно показывают, что он и МИД были прекрасно осведомлены о вероятности наступления турецкой армии и оккупации трети Кипра. На самом деле, Каллаган был обеспокоен таким сценарием. Тем не менее, 19-ого февраля 1976-ого он отрицал на парламентском комитете какие-либо тревожные ожидания. Давайте взглянем на факты.

Факты

10-ого августа заместитель главы Британского Оборонительного Контингента, вице-маршал авиации Фрэнсис Меллерш написал Каллагану совершенно секретное письмо:

Турецкая армия ищет повод для продолжения операций. Их следующей вероятной задачей является увеличение захваченной территории до всего Северо-Востока Кипра, ограниченной линией от пяти миль к востоку от Морфу, через южные пригороды Никосии и вдоль старой фамагустской дороги на Фамагусту. Я считаю, что для достижения этого им придётся начать сухопутную атаку с их нынешних позиций на западе и в Никосии, сопровождаемую сухопутным десантом в размере двух батальонов в анклаве Чатос и, возможно, высадкой на берегу в северной части залива Фамагуста. Одновременно они могут развить бронетанковый удар на восток с их восточный позиций для соединения с Чатосом.

В тот же день, Меллерш отправляет совершенно секретную молнию заместителю министра обороны:

Министр иностранных дел весьма обеспокоен жёсткой линией турецкой делегации в Женеве, а также явными признаками, что они могут вскоре предпринять масштабное наступление с контролируемой в настоящее время территории. Представителям МО было предложено в общих словах описать, как возможное наступление могло бы выглядеть, и что соответствующе усиленные ВСООНК могли бы сделать, вклинившись и дав знать, что туркам придется для достижения своих целей иметь дело с войсками ООН. Силы должны быть достаточно большие и хорошо вооруженные, но я подчеркиваю, что сдерживание - это все, на что мы можем рассчитывать, и задачи остановить турок в бою не ставится, с учетом уровня турецких сил и поддержки авиации.

Фиктивные факты

Несмотря на ясные документальные доказательства, что министр иностранных дел был в курсе возможного первоначального турецкого вторжения 20-ого июля (не упомянутого в этой статье, так как он был проинформирован менее, чем за сутки) и дальнейшего наступления, он это отрицал 19-ого февраля 1976-ого на парламентском комитете по Кипру. Его сопровождали Алан Гудисон (глава Южно-Европейского департамента), Деррик Бёрден (глава департамента претензий), и Джон Фрилэнд (второй юридический советник МИД). Выдержка из протокола показывает:

Г-н Рис-Дэвис: [...] Таким образом, Эджевит покинул Лондон и вернулся, и произошло первое турецкое вторжение - оно состоялось 20 июля, в то время, которое Вы описываете в Вашем коммюнике как время сорванных переговорах с представителями Турции. По крайней мере, вы признали, не так ли, что в это время должно было состояться немедленное вторжение турок в северный Кипр и что это было неминуемо?

Г-н Каллаган: Нет.

[...]

Г-н Рис-Дэвис: Когда у вас была первая Женевская конференция, и 30 июля были подписаны коммюнике, в то время не было никаких указаний на то, что турки выводили свои силы, поскольку до тех пор поступали сообщения о том, что они увеличивали свое присутствие на Северном Кипре; это верно, не так ли?

Г-н Гудисон: Верно, что сразу после подписания Женевской декларации турки немного продвинулись вперед, но суть Декларации заключалась в том, что они собирались остановиться, и это связано с линиями прекращения огня, которые должны были быть проведены между двумя конференциями. Мы ожидали, что после первой Женевской конференции линии стабилизируются.

Г-н Рис-Дэвис: Это верно. Вы ожидали этого, но на самом деле события развивались иначе. Они все еще продолжали указывать, что существует реальная опасность дальнейшего продвижения, не так ли?

Г-н Каллаган: Нет, я не думаю, что вообще были признаки этого.

Несколько дней спустя, 26 февраля, МИД состряпал неправду в телеграмме Никосии:

Вы можете, по мере необходимости, отрицать, что у правительства Её Величества были какие-либо предварительные сведения о перевороте или вторжении и сказать, что я отрицал это в парламентском комитете.

Заключение

Понятно, что фиктивные новости о Каллагане, знавшем о турецком вторжении заранее, были с нами в течение сорока двух лет. Почему он не сказал правду? Моя собственная интерпретация заключается в том, что, хотя Британия никогда не хотела вторжения Турции, Генри Киссинджер сделал это или, по крайней мере, сделал ее возможной. Киссинджер убедил Каллагана не следовать обязательствам британского договора и облегчить жизнь Турции. Если бы Каллаган сказал правду парламентскому комитету по Кипру, критики турецкого вторжения обвинили бы Каллагана в слабости и боязни действовать без разрешения Вашингтона. Вторым был факт, что Каллагана готовили к тому, чтобы сделать премьер-министром после больного Гарольда Уилсона. Истина, помимо введения в замешательство Вашингтона, не повысила бы его позиции как независимого политика и подорвала бы его кандидатуру. Он стал премьер-министром через шесть недель после того, как не сказал правду. Это, во всяком случае, мое объяснение его позорного поведения 19 февраля.