Александр Гущин: Снятие санкций ЕС с Беларуси

В апреле 2006 года список был расширен до 37 человек, ответственных, по мнению ЕС, за нарушение прав человека в ходе президентской кампании. ЕС заморозил европейские активы белорусских чиновников, а в сам список попали президент Белоруссии А.Лукашенко и целый ряд высших чиновников государства. После разгона  несанкционированной поствыборной демонстрации 19 декабря 2010 года и последовавших за этим Евросоюз ввел санкции в отношении более 130 белорусских официальных лиц. Сейчас под санкциями остаются четыре гражданина Беларуси (которых обвиняют в причастности к исчезновению ряда белорусских оппозиционеров в 1999-2000 годах), один из которых – В.Шейман, который возглавляет Управление делами Президента.

В чем же причина отмены санкций, которые были приостановлены временно после проведения президентских выборов и теперь отменены? Прежде всего, стоит отметить, что санкции сами по себе оказали довольно ограниченное влияние на политический режим А.Лукашенко. Теперь на Западе, очевидно, возобладало мнение, что работа с гражданским обществом не принесла эффекта,  взят курс на европеизацию тех чиновников и управленцев, которые работают  в рамках системы, особенно в условиях отсутствия у белорусской оппозиции сильных лидеров. Уровень оппозиционных политиков таков, что они до сих пор не могут составить конкуренцию А.Лукашенко. Коррекции внутриполитического курса в целом не произошло, а все изменения скорее происходят не по причинам введения санкций, а по причинам региональных политических изменений и очевидного кризиса белорусской экономической модели. Для понимания этого кризиса в общих чертах можно даже не обращаться к выкладкам экономистов и социологов,  в просто пообщаться с представителями малого бизнеса или бюджетниками в Минске и в областных центрах.  

Сами по себе санкции оказали, безусловно, лишь ограниченное влияние на Беларусь, пожалуй, даже содействуя в какой-то степени дополнительному сплочению белорусской политической элиты вокруг своего лидера. Белорусский пример вновь ставит вопрос о том, могут ли санкции играть роль ключевого инструмента по принуждению той или иной страны к изменению политического курса и он подтверждает, что определенная роль санкций присутствует, но значение  этого инструмента, особенно в отношении стран, экономики которых тесно увязаны с другими субъектами (как экономика Беларуси с российской) достаточно ограничена.

Кроме того, в качестве причин отмены санкций следует выделить безусловное улучшение имиджа Беларуси, после того как она стала переговорной площадкой для урегулирования украинского кризиса. Конечно, минский процесс буксует, по сути, удалось добиться определенного прогресса только в отношении прекращения боевых действий, но игнорировать Беларусь и относиться к ней как к стране – изгою больше не получится. Нельзя согласиться с тем, что санкции снимаются, потому что ЕС не может больше игнорировать тот факт, что нарушения демократии есть на Украине и политический режим в этой стране при этом поддерживается, в то время как  против Беларуси существуют  санкции. Дело скорее именно в том, что Беларусь, выступив в качестве переговорной площадки, как раз заняла нейтральную позицию по отношению к украинскому кризису, сформировав свою собственную повестку и план действий.

               Важный  аспект – это необходимость получения Беларусью экономической помощи. Экономика республики находится в довольно сложном положении,  та модель, которая строилась на протяжении последних 25 лет начала давать сбои, причем во многом по объективным факторам внешнеэкономической конъюнктуры и падения российской экономики, к которой белорусская тесно привязана. Получение кредита МВФ в условиях, когда переговоры с Москвой о предоставлении живых денег идут довольно трудно приобретает ключевое значение.

               Запад отменой санкций продемонстрировал свою новую политику в отношении Беларуси. Прежде всего, эта политика отличается большей избирательностью. Если в рамках Восточного партнерства особых различий по подходу к той или иной стране не делалось, что во многом и стало причиной кризиса всего этого проекта, то теперь белорусская политика Брюсселя и отдельных представителей ЕС получила новые приоритеты. Стремление сыграть на таких факторах как умеренная позиция А.Лукашенко в отношении вопросов присоединения Крыма, украинского кризиса в целом, а также на вынужденном поиске Минском экономической помощи,  выражается в попытке построения новых моделей для Беларуси.  В рамках этих моделей  белорусский лидер, и это открыто заявляет ряд американских и европейских экспертов, должен восприниматься как новый Тито, а Беларусь, следовательно, как нейтральное промежуточное государство между Россией и Европой. ЕС продемонстрировал, что прагматичные интересы берут верх, в то время как лозунги о соблюдении или несоблюдении демократии  отодвигаются на второй план.

               Несмотря на отмену санкций говорить о выходе Беларуси из орбиты Москвы в орбиту ЕС и тем более о наличии какого-то мощного прозападного лобби в политчиеской элите вряд ли возможно. Однако со временем в стратегической перспективе, не исключено что зависимость белорусской экономики от российской может уменьшаться. В условиях отмены санкций следует ожидать продолжения политики лавирования Минска между Москвой и дальнейшие попытки получить кредитование не только от МВФ, но и от России. Москва же сегодня вряд ли будет жестко реагировать на решение ЕС, видя в нем косвенную возможность минимизировать влияние экономических санкций, наложенных Западом на саму Россию.

http://politcom.ru/

Александр Гущин, к.и.н., доцент, заместитель заведующего кафедрой стран постсоветского зарубежья Российского государственного гуманитарного университета.