О «мозговых центрах» замолвить слово

Автор: Н.И. Бубнова, ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН.

Материал подготовлен в рамках работы по Гранту № 14-01-00324 Российского государственного научного фонда по теме: «Пути взаимодействия дипломатии и науки в деле повышения эффективности внешней политики и дипломатической деятельности России».

Кому нужны «мозговые центры»

Think tanks – «мозговые центры» или «фабрики мысли» ­­­­– экспертно-аналитические организации, занимающиеся исследованиями общественно-политических проблем и представляющие независимые оценки и рекомендации – впервые появились в Соединенных Штатах в начале ХХ-го века. За более чем сто лет своей истории они распространились в 182 странах на всех континентах, с общим числом до более семи тысяч, прочно закрепившись как элемент демократического общества: наряду со свободными СМИ, реальной многопартийностью, конкурентными выборами, независимыми от власти судами. «Мозговые центры» даже называют «пятой властью». Джеймс Макганн, руководитель программы Университета Пенсильвании, составляющей наиболее авторитетные рейтинги «мозговых центров» в мире The Global Go-To Think Tanks, отмечает, что «аналитические центры в демократических странах уже давно играют ведущую роль в формировании политики, предлагая экспертные оценки самых разных ситуаций – от борьбы с глобальным экономическим кризисом до анализа боевых действий»¹. Их значение еще более возросло с появлением в начале тысячелетия экспертно-аналитических организаций, позиционирующих себя как «глобальные» – с постоянно функционирующими и взаимодействующими центрами в различных странах. Формируется мировое сообщество «мозговых центров», наводящих мосты между странами и сталкивающиеся зачастую с меньшими барьерами при реализации сотрудничества, чем правительства и коммерческие организации.

В России экспертно-аналитические центры стали появляться с начала 90-х. Среди них были как филиалы западных организаций, так и созданные в России и много с тех пор успевшие сделать на благо страны Либеральная Миссия, Левада-Центр, ПИР-Центр, Горбачев-Центр, Сахаровский центр и другие. В зарубежных социологических исследованиях к категории «мозговых центров» обычно относят и российские научно-исследовательские институты. Хотя в сравнении с «классическими» think tank’ами последние имеют ряд принципиальных отличий – о которых ещё будет сказано ниже – в них по-прежнему сохранились умные головы и научные школы. На сегодняшний Россия занимает восьмое место в мире по количеству экспертно-аналитических организаций. В этом списке она уступила в прошлом году одну позицию Аргентине, в том числе и в связи с ужесточившимися условиями работы в России, приведшими к закрытию ряда российских организаций, филиалов ведущих немецких центров, Фонда Форда и др. На протяжении последних нескольких лет экспертно-аналитические организации в нашей стране во все возрастающей степени подвергаются давлению со стороны государства: начиная с принятого в конце 2012 г. закона об НКО и реформой российской Академии наук и кончая недавним законом о нежелательных организациях и «доведением до закрытия» созданного Дмитрием Зиминым Фонда «Династия». Нужны ли «вертикали власти» экспертно-аналитические организации, или же с точки зрения власть предержащих было бы лучше, если бы и эта сфера была целиком подконтрольна государству? Если судить по последним решениям, слишком многие считают, что без независимых мнений и оценок можно обойтись. Однако в действительности эффективную политику и качественное управление нельзя выстроить без обратной связи, без объективной, не искаженной информации о состоянии дел в стране и мире. Не говоря уже о том, что правительство безусловно заинтересовано, чтобы российские экспертно-аналитические организации, в том числе НИИ, – занимали достойные места в международных рейтингах и чтобы российская точка зрения доходила за рубежом до лиц, принимающих решения, и экспертного сообщества других стран.

Подозрения государственных чиновников обусловлены тем, что экспертно-аналитические организации имеют самые различные источники финансирования: от так называемого «эндаумента» – специально созданного целевого капитала, до частных пожертвований, российских и зарубежных грантов, коммерческих заказов и, наконец, ассигнований из государственного бюджета. Цинично и по сути неверно полагать, что тот, кто платит, тот и заказывает музыку. Работа с использованием частного финансирования – равно как и по заказу государственных структур – не должна означать нарушения принципа независимости оценок «мозгового центра» и его научных сотрудников. Это непременное требование, альфа и омега профессионального сообщества, закрепленное многими международными решениями, в том числе и коммюнике первого Саммита европейских экспертно-аналитических организаций, проходившего в Риме в ноябре 2012 г. Участники Саммита, среди которых была и автор данного материала, договорились выработать общую хартию европейских think tank’ов, одним из положений которой должно было стать обеспечение научной объективности экспертно-аналитических организаций. Конечно, на практике данное требование не всегда выдерживается, особенно в том случае, если речь идет о «мозговом центре», аффилированным с государством или же с политической партией. Да, экспертно-аналитические организации могут сталкиваться с проблемами, обусловленными стремлением учесть предпочтения финансирующих организаций, приводящим к мелкотемью, идеологизации или излишней специализации в осуществляемой деятельности. Но любое проявление ангажированности считается нарушением профессиональной этики и неизбежным образом отражается на репутации организации. Экспертно-аналитические центры, дорожащие своей репутацией, как правило, воздерживаются от получения финансирования от органов, сотрудничество с которыми может быть сочтено предосудительным и вызвать сомнения в их профессиональной независимости. Участвуя в ежегодном собрании американских исследовательских центров при университетах, автор слышал однозначные высказывания на сей счет от всех, кто затрагивал данный вопрос в своих выступлениях.

Антон Цветов: «Фабрики мысли» не должны превращаться в «фабрики чувств»

Первый век с участием мозговых центров: больше чем история

Важной составляющей деятельности зарубежных «мозговых центров» – в отличие от занимающихся общественно-политическими вопросами НИИ, – является их нацеленность на практическую применимость результатов исследований. Про них говорят, что они наводят мосты между наукой и практикой. Мозговые центры возникли в начале ХХ века в США и бурная история прошедшего столетия была тесно переплетена с ними. Они сыграли немалую роль в поисках путей урегулирования после Первой мировой войны. Президент Фонда Карнеги Элиу Рут входил в американскую делегацию на Версальских переговорах об условиях завершения войны, и по его инициативе в американские предложения была включена идея учредить – параллельно с Лигой наций – постоянный международный суд, воплотившаяся в создание Международного суда в Гааге. В 20-е годы директором Фонда Николасом Батлером были предприняты две параллельные кампании в Вашингтоне и Париже: в печати, законодательных органах, экспертном сообществе, с целью убедить французское правительство выступить с инициативой заключить договор об отказе от войны в качестве инструмента политики, а президента Калвина Кулиджа – поддержать данную идею. Результатом этих усилий стало подписание в 1929 г. Пакта Бриана-Келлога (названного по имени министра иностранных дел Франции Аристида Бриана и госсекретаря США Фрэнка Келлога) – за что Батлер был впоследствии награжден Нобелевской премией мира. В соответствии с договором, к которому вскоре присоединился и СССР, страны-участницы обязались отказаться от военных действий друг против друга. Хотя это и не положило конец войнам и даже не привело к прекращению военных приготовлений, данный договор тем не менее послужил развитию международного права, а для СССР также стал шагом по преодолению международной изоляции страны.

Директор отдела экономики и истории Фонда Карнеги Джеймс Шотвелл в 1945 г. возглавлял делегацию неправительственных советников на Конференции в Сан-Франциско, где разрабатывался Устав ООН. Он выступил инициатором ряда поправок в первоначальный проект Устава ООН, в частности поправки, касающейся создания постоянной Комиссии ООН по правам человека.

Инициативы Фонда Карнеги содействовали ликвидации режима апартеида в Южной Африке. В 1980-е годы Фонд Карнеги в течение восьми лет проводил регулярные встречи в Вашингтоне с участием представителей различных сил Южной Африки: государственных ведомств, общественных и религиозных движений, профсоюзов и бизнеса, а также лидеров освободительного движения в изгнании – где была выработана договоренность о мирном демонтаже режима и отмене расовой сегрегации в этой стране.

А в 1994 г. во время самой острой фазы противостояния США и Северной Кореи, грозившего перерастанием в военный конфликт, Фондом Карнеги был организован визит в Пхеньян американской правительственной делегации, а затем бывшего президента США Джимми Картера, заложившие основу Рамочного соглашения, позволившего сделать первый значительный шаг в налаживании двусторонних отношений и урегулировании северокорейской ядерной проблемы.

Основанный в 2001 г. Центр глобального развития, директор которого Нэнси Бёрдсалл разделяла существовавшее у многих убеждение, что международные банки, выдвигающие жесткие требования к развивающимся странам, должны сформулировать не менее амбициозные критерии по улучшению политики богатых стран в отношении развивающихся стран, разработала предложение для Нигерии, позволившее ей стать первой из развивающихся стран, которая выкупила обратно свои долговые обязательства у Парижского клуба. В результате Нигерия получила свой первый суверенный долговой рейтинг и вернулась в качестве игрока на международный финансовый рынок.

Когда Греция в 2003 г. стала председателем в Европейском союзе, греческое правительство заказало Институту по миграционной политике (MPI) разработку иммиграционной стратегии, которая обеспечила бы лидерство Греции в данной области. После успешного завершения этого проекта с аналогичными просьбами к MPI в период своего председательства в ЕС обращались и некоторые другие европейские страны.

Московский Центр Карнеги – по словам его директора в 2006–08 гг. Роуз Геттемюллер – «являлся площадкой для планирования новых стадий контроля над вооружениями»2, заложивших основу нового Договора СНВ, подписанного в 2010 г. На протяжении почти десяти лет центр ежегодно выпускал – по объемному тому в год – коллективные монографии ведущих российских экспертов, посвященные злободневным проблемам вооружений и разоружения: «Ядерное оружие после холодной войны», «У ядерного порога. Уроки ядерных кризисов Северной Кореи и Ирана для режима нераспространения», «Противодействие биотерроризму», «Космос: оружие, дипломатия, безопасность», «Ядерное распространение: новые технологии, вооружения и договоры», «Ядерная перезагрузка: сокращение и нераспространение вооружений», «Противоракетная оборона: противостояние или сотрудничество?» Эти публикации, выходившие на русском и английском языке, доносили российскую точку зрения до американского и международного экспертного сообщества. Это тоже импакт. Книга по ПРО была включена в список обязательной литературы американской Воздушно-космической академии, а многие другие издания Центра Карнеги вошли в учебные планы университетов по всему миру.

Самые известные из политологических изданий ХХ века также связаны с деятельностью «мозговых центров». Опубликованная в 1944 г. Фондом Карнеги книга Рафаэля Лемкина «Правление оси в оккупированной Европе», впервые ввела в научный оборот понятие «геноцид» – заложившего юридическую основу для суда нацистских преступников за совершенные преступления против человечности. Книга «Конец истории» Фрэнсиса Фукуямы была написана на основе лекции, которую его пригласили прочесть в Центре Джона М. Олина по исследованию теории и практики демократии при Университете Чикаго. Автором получившего большой резонанс политического трактата «Столкновение цивилизаций» был директор Центра по международным делам при Гарвардском университете Сэмьюэл Хантингтон. Стокгольмский институт исследований проблем мира ­­­­­­(Швеция) выпускает авторитетный «Ежегодник СИПРИ», посвященный вопросам вооружений, разоружения и международной безопасности. Международный институт стратегических исследований (Великобритания) издает ежегодник Military Balance, включающий сведения о вооруженных сил различных стран, а также авторитетный военно-политический журнал Survival.

Майкл Коннери: Фабрики мысли. Digital

Экспертно-аналитические организации правого толка, в первую очередь американские, сыграли свою роль и в годы «холодной войны», в частности, в разработке рейгановской Стратегической оборонной инициативы – печально известной стратегии «Звездных войн», и впоследствии в обосновании концепции однополярного мира. В Соединенных Штатах «мозговые центры» так называемых неоконсерваторов представлены в первую очередь Корпорацией РЭНД (США), Фондом Херитедж (США), Институтом американского предпринимательства. Президент Буш-младший отдавал предпочтение советам «мозгового центра» Проект за новый американский век (PNAC), активно продвигавшего идею американской гегемонии для поддержания глобального мира и стабильности. PNAC также выступал в пользу идеи превентивных ударов. С его подачи в официальные документы Белого дома была включена концепция «смены режима», приведшая к американскому вторжению в Ираке, Афганистане, Ливии3.

В последний год в связи с обсуждением в США острого вопроса, поставлять или нет так называемое летальное оружие на Украину, в американских внутриполитических дебатах «схлестнулись» ведущие «мозговые центры». С одной стороны, тремя авторитетными экспертно-аналитическими организациями Брукингским институтом, Атлантическим советом и Чикагским советом по глобальным делам, был подготовлен доклад с обоснованием требования немедленно начать обеспечивать Украину летальным оружием. С другой стороны, Фонд Карнеги, а также деятели ряда других «мозговых центров»: директор Института Арнесона по проблемам практической политики Шон Кэй, профессор международных дел в Школе управления имени Джона Кеннеди при Гарвардском университете Стивен Мартин Уолт – выступили резко против, считая, что это не поможет завершить конфликт, а напротив приведет к эскалации насилия. Учитывая, что большинство как в Конгрессе, так и в государственном аппарате США занимают позицию в пользу поставок, голос экспертно-аналитических центров, выступающих против, не дает сорваться резьбе хрупкого баланса.

Относительные неудачи или временные лаги в практической реализации предложений экспертно-аналитических организаций зачастую тоже не означают «незачет» этим организациям. Так, например, благая идея Московского Центра Карнеги о создании единого Евро-Атлантического пространства безопасности от Лиссабона до Владивостока – с включением тех государств постсоветского пространства, которые остались за пределами европейских структур безопасности после распада СССР – была «услышана» в высоких эшелонах власти и обсуждалась на международных форумах. Из-за обострения отношений в связи с украинским кризисом эта инициатива не была реализована, но вызванные ею дискуссии сохраняют свой потенциал, который может быть востребован в будущем, когда ситуация улучшится. То же самое можно сказать и в отношении сформулированной экспертами Московского Центра Карнеги идеи совместной или сопряженной российско-американской системы ПРО. Хотя она возможно и не была вполне реалистичной, но сформулированные в ходе ее обсуждения предложения повлияли на корректировку американской программы ЕвроПРО⁴, произошедшую в 2009 и 2013 гг. с учетом российской позиции.

Не только достижение конкретных практических результатов или влияние на общественное мнение, но и создание площадки для дискуссии с участием различных точек зрения, обеспечение возможности коммуникаций для представителей конфликтующих сторон может быть миссией мозгового центра и само по себе считаться успехом деятельности. Если организация строит мосты, значит это кому-то нужно. А размышляя в контексте необходимости решения злободневных мировых проблем, – это так же неизбежно, как и глобализация.

1. Цитируется по: Белянинов К. «Мозговые центры РФ остались на периферии», Коммерсантъ, 2013, 21 января.

2. Adesnik D. 100 Years of Impact. Carnegie Endowment for International Peace, 2011, p. 85.

3. Чесноков C. «Роль негосударственных ‘мозговых центров’ в процессе принятия решений военно-политическим руководство США в области обороны и безопасности». Зарубежное военное обозрение, 2007, № 5, cc. 2-6.

4. Арбатов А., Дворкин В. «Наша цель – влиять на американское экспертное сообщество», Независимая газета, 2014, 12 марта. http://www.ng.ru/politics/2014-03-12/2_usa.html