Блог Николая Капустина

Сопряжение Евразийского экономического союза и Экономического пояса Шелкового пути: дилемма интеграции?

10 января 2018
Распечатать

1494885100.jpg

Фото РИА Новости

«Когда все умрут, только тогда кончится

Большая Игра. Не раньше».

Редьярд Киплинг. «Ким» (1901)

Уже достаточно долгое время (по крайней мере, с начала 2014 г.) многие эксперты, политики и дипломаты обсуждают возможность эффективного в политическом и экономическом отношении сопряжения Евразийского экономического союза и китайской инициативы Экономического пояса Шелкового пути, выдвинутой Си Цзиньпином еще в сентябре 2013 г. в ходе лекции в Назарбаев Университете в Астане, Казахстан.

Что представляет из себя проект Китая? Инициатива создания Экономического пояса Шелкового пути предполагает создание в Евразии «большой международно-экономической «ниши», куда можно будет «вкладывать» практически все проекты, планируемые во внешнеполитической и внешнеэкономической сферах КНР…». Кроме того, инициатива ЭПШП подразумевает построение на евразийском пространстве симбиотической системы, характеризуемой свободной структурой, высокой инклюзивностью, ее основным принципом является «партнерство без образования союза».

Очень активно идет обсуждение возможностей еще более широкой интеграции — построения «Большой Евразии» или экономического партнерства на основе совокупности интеграционных процессов и различных форм торгово-экономического, а также транспортно-энергетического сотрудничества между ЕАЭС, КНР, АСЕАН, ЕС и иными ведущими экономическими объединениями на евразийском пространстве.

При этом Россия и ЕАЭС находятся между двумя наиболее мощными в экономическом отношении центрами континента — Европейским союзом и Китайской Народной Республикой. Каждый из них по показателям совокупной экономической мощи значительно превосходит Евразийский экономический союз. Подобное положение побуждает РФ позиционировать ЕАЭС в качестве «эффективной «связки» между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским регионом».

Отношения России с Китаем и Европой. Поворот на восток.

Каким же образом выстраиваются отношения России как лидера ЕАЭС с двумя наиболее мощными экономическими субъектами Евразии?

Россия (как движущая сила евразийской интеграции) и Китай (инициатор ЭПШП) продолжают укреплять отношения всестороннего стратегического партнерства и сотрудничества. Уровень политических связей достиг наивысшей точки со времени советско-китайского военно-политического союза 50-х годов XX века. Близки подходы России и Китая к принципиальным вопросам современных международных отношений, а также ключевым международным проблемам, среди которых — Корейский ядерный кризис, ситуация на Украине, иранская ядерная программа. Россия и Китай поддерживают тесное взаимодействие в международных делах.

Активно развиваются российско-китайские экономические связи. Так, по данным Таможенного управления КНР, в первой половине 2017 г. товарооборот между Россией и Китаем вырос на 25,7 % в годовом выражении и составил 38,4 млрд долл., в 2016 г. он равнялся 69,52 млрд долл. Таким образом, Китай является ведущим торговым партнером нашей страны (если не считать ЕС в совокупности).

nkap1.jpg

Иным образом в последние годы складываются отношения между Россией и Европой. В экономическом плане у Москвы нет альтернативы торговым связям с ЕС.

nkap2.jpg

Несмотря на обоюдные санкции и значительное снижение объема экономических связей, по итогам 2016 г. объем торгового оборота составил 181 млрд долл., при этом в 2017 г. экономические связи активно развиваются, при этом российская продукция занимает новые рынки. В 2017 году на экспорт в ЕС пошли произведенные в России автомобили, например, Skoda с заводов в Калужской области.

Однако политические отношения с Европейским союзом находятся в глубоком кризисе. Анонсированное соглашением от 2005 г. стратегическое сотрудничество посредством построения четырех общих пространств («дорожные карты») в сферах экономики, внутренней политики и безопасности, внешней безопасности, науки и образования так и не было реализовано. Предложение о создании экономического альянса на основе идеи Большой Европы от Лиссабона до Владивостока, которое было сделано В.В. Путиным в 2010 г. в статье для газеты Süddeutsche Zeitung также не имело продолжения.

Между Россией и Европейским союзом еще до событий 2014 г. явственно наблюдался критический дефицит доверия, который едва ли мог быть восполнен какими-либо политическими шагами и проистекал от фундаментальных различий в российской и европейской политических культурах. Показательным примером является предложенное Россией в том же 2010 г. «Партнерство для модернизации», которое российская сторона воспринимала в первую очередь как инструмент для передачи технологий, наращивания экономического сотрудничества с Европой, в то время как ЕС видел в нем механизм модернизации институтов управления, стандартов, применяемых нашей страной.

Украинский кризис стал резким катализатором ухудшения политических связей между Россией и единой Европой. На фоне взаимных обвинений во вмешательстве во внутренние дела Украины идея о создании «общего европейского дома», господствовавшая на европейском континенте с конца холодной войны, казалось, ушла в прошлое.

В результате, весной 2014 г. правительство России, государственные СМИ и экспертные круги заговорили о «повороте на Восток» - стратегии резкой активизации политико-экономических связей между Россией и государствами АТР, в том числе, Китаем, что должно было смягчить негативный эффект от ухудшения отношений с Западом. Символом новой эпохи стал майский визит В.В. Путина в Шанхай, когда между «Газпромом» и CNPC было заключено соглашение о поставках природного газа на сумму 400 млрд долл. Отношения между Россией и Китаем достигли высшей точки за всю историю.

Не повторится ли негативный опыт российско-европейского сотрудничества в отношениях с Китаем? Какие факторы оказали влияние и что привело к потере управления и краху российско-европейских экономических и политических связей?

Дилемма интеграции

Ключом к пониманию тех проблем, которые возникли в отношениях РФ и ЕС является провозглашенное Европейским союзом в 2009 г. «Восточное партнерство» — проект, направленный на развитие интеграции с Украиной, Беларусью, Молдовой, Арменией, Грузией и Азербайджаном. В ответ на модернизацию стандартов и институтов предполагалось заключить с этими странами соглашения о зонах свободной торговли и безвизовых режимах.

В результате жесткой и бескомпромиссной политики ЕС, который отказывался учитывать российские требования о гарантиях экономической безопасности, на Вильнюсском саммите инициативы в ноябре 2013 г. лидеры постсоветских стран были поставлены перед необходимостью сделать окончательный выбор между европейской и евразийской интеграциями, между Россией и Европейским союзом.

Ряд экспертов полагали, что Россия стремится включить соседей в свою зону влияния, имеет некие «имперские амбиции». Однако проблема носила гораздо более глубокий характер — мотивация России была обусловлена страхом потерять особые связи с постсоветскими странами Восточной Европы и Закавказья. Именно нежелание ЕС учитывать опасения Москвы спровоцировало жесткую позицию России по вопросу «Восточного партнерства». При этом, между Россией и Европой нет и не было непреодолимых противоречий, компромисс был возможен. Как утверждает М. Троицкий, основная причина конкуренции между различными интеграционными проектами на пространстве бывшего Советского Союза заключается лежит не в цивилизационной или геополитической плоскости. Причина — в частном случае дилеммы безопасности.

Классическое определение дилеммы безопасности гласит, что «выигрыш в безопасности одного государства может восприниматься другими государствами как угроза их безопасности». С аналогичной проблемой сталкиваются политико-экономические блоки и объединения. Перед дилеммой безопасности оказывается государство, которое воспринимает интеграцию соседей в недоступные для него самого экономические организации, военно-политические блоки в качестве угрозы своей военно-политической или экономической безопасности. Следовательно, данная проблема возникает в случае закрытого характера того или иного экономического блока.

В результате, государства, которые исключаются из процесса интеграции, начинают воспринимать происходящее в качестве «игры с нулевой суммой». Проявить сдержанность и умеренность в ответ на действия других игроков в международных отношениях непросто, потому как государства исходят из наихудших предположений относительно мотивов и целей иных субъектов. Именно поэтому сценарий «дилеммы интеграции» часто выступает конфликтогеном, провоцируя страны на эскалацию напряженности. В результате постоянного повышения ставок между странами пропадает доверие, на каждом этапе конфликта негативные последствия для всех участников только возрастают.

Дилемма интеграции в Центральной Азии

Может ли возникнуть «дилемма интеграции» в Центральной Азии, в зоне российско-китайского взаимодействия?

В настоящее время Российская Федерация стремится консолидировать свои отношения с государствами центральноазиатского региона посредством вовлечения их в Евразийский экономический союз. Москва значительное влияние уделяет поддержанию своего контроля над энергетическими рынками региона, так как государства ЦА, в первую очередь, Туркменистан и Казахстан, представляют собой потенциальных конкурентов России в экспорте энергоресурсов.

Интеграционные инициативы России и Китая пока не входили в явное противоречие друг с другом. Более того, опасения по поводу какого-либо столкновения интересов держав в Центральной Азии были опровергнуты в мае 2015 г. после того, как в ходе визита в Москву в рамках празднования 70-летия Великой Победы Председатель КНР Си Цзиньпин и Президент России В.В. Путин подписали документ о сопряжении российской и китайской интеграционных инициатив — Экономического пояса Шелкового пути и Евразийского экономического союза (в который сегодня из государств Центральной Азии входят Казахстан и Киргизия). Сотрудничество между КНР и государствами-членами ЕАЭС в рамках данной инициативы предполагается посредством реализации проектов по строительству инфраструктуры, в том числе высокоскоростных железных дорог, в объектов топливно-энергетического комплекса.

Согласно данным ряда источников, после длительных переговоров между Россией и Китаем было достигнуто некое «джентельменское соглашение», согласно которому Москва уступит Пекину лидерство и контроль над экономическими аспектами сотрудничества в Центральной Азии, но сохранит решающий вес в военной сфере.

Экономическое проникновение Китая в регион действительно впечатляет. Готовность КНР идти на широкое экономическое взаимодействие и вкладывать значительные суммы денег в реализацию значимых для стран ЦА проектов постепенно подталкивает элиты региона к сближению с Китаем. Примером этого может служить интенсивность сотрудничества с Казахстаном и Узбекистаном.

Во время встречи ШОС в Астане 8–9 июля 2017 г/ КНР и Казахстан подписали 22 соглашения о сотрудничестве на сумму в 7 млрд долл. Ранее — в середине мая — экономические соглашения были подписаны с Узбекистаном. Соглашения с Узбекистаном подразумевают, помимо прочего, поставки природного газа в КНР.

Пекин также превосходит Москву по своим финансовым возможностям. Уставной капитал Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ) по учредительным документам составил 100 млрд долл., а Евразийского банка развития (основного финансового института ЕАЭС) — только 7 млрд долл. Это говорит о значительно более широких возможностях Китая по финансированию различных проектов в ЦА.

Значительную роль в китайском финансировании проектов в Центральной Азии играют связанные кредиты, которые предоставляются под низкие проценты, однако в обязательном порядке подразумевают привлечение китайских материалов, техники либо рабочей силы для выполнения работ. Применение подобных инструментов позволяет максимально задействовать китайские производственные ресурсы и приводит к постепенному росту экономического присутствия КНР в тех или иных отраслях сотрудничества стран ЦА.

В целом, несмотря на серьезный военный, политический и культурный потенциал России в регионе, это «уходящая держава», важность взаимодействия с которой для центральноазиатских государств неуклонно снижается, в то время как важность сотрудничества с Китаем — растет. Несмотря на договоренности относительно «сопряжения», усиление позиций КНР в Центральной Азии напрямую затрагивает перспективы евразийской интеграции, так как проекты, которые продвигают Москва и Пекин — ЕАЭС и ЭПШП — направлены на выстраивание региональной архитектоники вокруг собственного интеграционного ядра.

Варианты развития ситуации в регионе

В настоящее время существует целый ряд факторов, которые обуславливают дальнейшее развитие ситуации в регионе.

Есть две основных точки зрения на эффективность сопряжения двух проектов. Согласно первой точке зрения, Центральная Азия — это территория, где могут эффективно сосуществовать разные интеграционные проекты, которые эффективно дополняют друг друга. Этому способствует стремление государств ЦА, недавно получивших независимость, к многовекторной политике. Согласно второй, между интеграционными проектами РФ и КНР существует конкуренция, это вероятная «игра с нулевой суммой». С этой точки зрения создание ЕАЭС было в том числе обусловлено попыткой России установить протекционистский барьер на пути товаров из Китая, что даст государствам бывшего Советского Союза возможность перезапустить свои производственные линии и модернизировать производство. Это одна из причин, по которой ЕАЭС не стремится создать с Китаем полноценную ЗСТ, что активно лоббирует Пекин. Кроме того, Россия выступает за выработку единой стратегии по экономическому взаимодействию с Китаем, в то время как Пекин делает ставку на двусторонние контакты со странами региона.

Важным фактором выступает также значительный уровень негативных настроений по отношению к росту влияния Китая в регионе со стороны местного населения. Так, после решения о внесении поправок в Земельный кодекс касательно возможности аренды сельскохозяйственных угодий на 25 лет иностранцами, в мае 2016 г. в Казахстане прошли массовые выступления против вероятной долгосрочной аренды земель китайскими предпринимателями. Это говорит о значительных различиях в культурном и общественном планах между КНР и государствами ЦА. В этом, кстати, кроется важное отличие положения в Центральной Азии (в первую очередь — в Казахстане) от ситуации на Украине в 2013 г., где подписание соглашения с ЕС поддержала значительная активная часть населения, в первую очередь — молодежь и студенты. Понимая важность взаимодействия с молодежью, Китай в настоящее время активно проводит политику привлечения студентов из государств ЦА в китайские вузы. В 2016 г. в Китае было 13 тыс. студентов только из Казахстана. Это свидетельствует о значительных успехах Китая в гуманитарных аспектах сотрудничества. Пекин в ближайшее время способен не только нарастить экономическое влияние, но и потенциал «мягкой силы», что будет способствовать дальнейшему укреплению его позиций в Центральной Азии.

При этом, несмотря на наличие антикитайских настроений в массах, элиты государств региона стремятся укрепить свои связи с восточным соседом, видя в нем важнейшего инвестора в инфраструктурные и транспортные проекты в ЦА. Китай рассматривается в качестве необходимого в долгосрочной перспективе партнера. Так, еще в феврале 2016 г. вице-премьер Казахстана Дарига Назарбаева на коллегии министерства образования призвала учить китайский язык.

Приведет ли усиление влияния Китая к конфликту с Россией?

Россия и Европейский союз не имели непреодолимых противоречий непосредственно перед началом кризиса на Украине. В случае, если как российское, так и китайское руководство проявят необходимую сдержанность и стремление к поддержанию дружественных отношений, возникающие между сторонами конфликты вполне возможно заранее урегулировать.

В первую очередь, сотрудничество с Китаем необходимо развивать на спокойной, прагматичной основе. Экономические связи ЦА с Пекином, финансовое, энергетическое и торговое сотрудничество будут только крепнуть. Это объективный процесс, он прямо не угрожает жизненно важным интересам национальной безопасности России, пока государства ЦА не будут пытаться «оторвать» от нашей страны, ставя их перед конкретным выбором того или иного варианта интеграции. Для этого Москве следует стремиться поддерживать непрерывный политический и экономический диалог с Пекином, создать формальные институты сотрудничества, целью которых было бы урегулирование конфликтов в отношениях с Китаем.

При этом желательно, чтобы сторонами диалога выступали не отдельные государства Центральной Азии, но ЕАЭС в целом. Это позволило бы странам ЕАЭС эффективно координировать экономическую и транспортную политику, а также предотвращать рост напряженности между ними. Проблема сопряжения в мировой практике вполне решаема. В этом аспекте странам ЕАЭС целесообразно брать пример с Европейского союза, который в похожей форме развивает сотрудничество с не входящими в объединение государствами и организациями.

Для России важное значение также будут иметь постоянные консультации по вопросу стратегий безопасности РФ и КНР в Центральной Азии. В настоящий момент именно Россия выступает гарантом безопасности стран региона посредством как ОДКБ, так и двухсторонних договоров, опираясь на ряд военных баз и объектов в Кыргызстане, Таджикистане и других государствах. Консультации между Россией и Китаем относительно роли стран в обеспечении безопасности региона способны уменьшить опасения Москвы относительно вероятности наращивания военно-политического сотрудничества государств региона с Пекином.

Москва и Пекин должны также активно координировать свою политическую и экономическую политику в отношении стран региона, координировать свои общественные и социально-значимые проекты для совместного влияния на общественное мнение государств ЦА. Достижение данных целей возможно посредством развития академического и образовательного сотрудничества, организации студенческих стажировок, а также проведения спортивных и культурных мероприятий, сотрудничества средств массовой информации. Все это предотвратит риск отсутствия взаимопонимания, который наличествовал между РФ и ЕС в 2014 г.

Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся