Курдская Карта в Гражданской Войне в Сирии. Часть I

 

Курдская проблема, оставаясь  нерешенной еще с прошлого века, невидимыми нитями связывает как иракских, сирийских, турецких и иранских курдов, так и официальные правительства этих стран. Курдский фактор играет немаловажную роль в позициях основных политических акторов и в гражданской войне в Сирии. Сложное взаимопереплетение интересов региональных игроков позволяет предположить, что грамотное разыгрывание курдской карты каждым из акторов может приблизить желаемый им исход конфликта.  

Чтобы оценить, какую роль может сыграть курдская карта в игре каждого из основных заинтересованных акторов я собираюсь подробнее рассмотреть следующие аспекты:

 

1)      Каковы интересы сирийских курдов в конфликте?

2)      Может ли курдская карта помочь Асаду удержаться у власти?

3)      Может ли оппозиция использовать курдскую карту, чтобы прийти к власти?

4)      Как курдскую карту могут разыграть внешние игроки, чтобы продвинуть свои интересы в регионе?

5)      При каких сценариях сирийским курдам удастся получить автономию?

 

 

 

I.  Интересы сирийских курдов

 

2 млн сирийских курдов населяют север и северо-восток страны. В отличие от иракских курдов они проживают не в одном регионе, а разбросаны  вдоль границы с Турцией по трем небольшим изолированным друг от друга районам с основными центрами в  городах Камышлы (Qamishli), Кобани (Kobane) и Африн (Afrin).  Также значительная  часть Курдов проживает в  Эль-Хасаке (Al Hasakah).

 

Особым единством сирийские курды не отличаются,   представляя собой довольно разробленную конфликтующую друг с другом массу.  Гражданская война, разделившая сирийских арабов, стала наглядным подтверждением  разобщенности курдов в Сирии.

 

Две самые влиятельные группы, уже довольно длительное время соперничающие  за власть  в Сирийском Курдистане – Курдский Национальный совет  (КНС) и Курдская Партия демократического единства Сирии (ПДЕ). Курдский Национальный совет раздираем внутренними противоречиями, ведь в него входит 16 партий, и к единой позиции прийти не всегда просто.  Целостность КНС спасает тот факт, что он находится под  покровительством президента Иракского Курдистана Масуда Барзани.

 

Намного большим влиянием среди курдов пользуется хорошо вооруженная и более многочисленная  Партия демократического единства.  Ее приписывают связи с турецкой Рабочей партией Курдистана (РПК), активно сражающейся с правительством Турции  за  создание курдской автономии в составе Турции.  Турция считает РПК террористической организацией, соответственно, связь между РПК и ПДЕ бросает тень на последнюю. При этом нужно помнить, что даже если  связь и есть ПДЕ не РПК и сама участия в террористической деятельности не принимала. 

 

Стоит отметить, что все территории, находящиеся под контролем курдов считаются самыми спокойными с начала гражданской войны в стране.  Именно на этих териториях сейчас пребывают многочисленные беженцы из других районов Сирии.

 

В военном и численном отношений курды уступают и сирийской армии и оппозиционерам, поэтому без серьезных оснований они в конфликт вмешиваться бы не хотели - только в целях защиты курдского населения. Их позицию в гражданской войне можно описать как «моя хата с краю».  И их можно понять: режим Асада не воспринимал их должным образом, также очень маловероятно, что и повстанцы будут поддерживать их стремление к автономии, если они придут к власти. Вот и получается, что надеяться курдам стоит только на себя.

 

На фоне затянувшейся гражданской войны сирийские курды под давлением Масуда Барзани  решили, что в новых условиях им будет проще добиваться  курдской автономии, объединив усилия. Так, в конце июля 2012 года между враждующими партиями сирийских курдов было достигнуто соглашение и сформирован  Верховный курдский совет. Правда, Совет весьма ограничен в своих действиях, поскольку влияние  входящих в его состав ПДЕ и КНС сильно отличается в трех курдских регионах Сирии: более сильная ПДЕ фактически контролирует большую часть курдских территорий, богатых запасами сырой нефти. ПДЕ успешно заправляет многими городами и местными администрациями, и что немаловажно – при этом сохраняет верность своим демократическим идеалам.

 

Такой успешный контроль ПДЕ над  курдскими регионами часто связывают с возможными тайными договоренностями партии с режимом Асада. Партия любую связь с режимом отрицает. Некоторые эксперты объясняют влиятельность ПДЕ историческим альянсом сирийского режима и турецкой РПК, а также традиционной слабостью всех остальных курдских партий.

 

Сирийские курды последовательно настаивали на том, чтобы сирийские власти официально признали курдов самостоятельным народом и наделили его соответствующими правами. Их бы вполне устроил суверенитет формата Иракского Курдистана. Реформы, создающие хорошие условия для образования курдов и развития их языка, хоть и были проведены, все же были сильно запоздалыми и явно недостаточными.

 

После того, как в июле этого года правительственные войска покинули северные и северо-восточные районы Сирии, курды почувствовали, что у них появился шанс на обретение автономии после сорока лет притеснений и политической маргинализации.

 

Причем заслугам сирийских курдов нужно отдать должное. Воспользовавшись моментом, когда правительство Сирии и повстанцы поглощены жесткими боями, курды стали активно развивать самоуправление. И чем дольше такое положение дел будет сохраняться, тем лучше для курдов.

 

Продолжение: «Взаимовыгодный Союз» Курдов и Асада. Часть II