Блог Леонида Цуканова

Ливийский «бэкстейдж» для Каира

10 августа 2020
Распечатать

В июне 2020 г. президент Египта Ас-Сиси объявил о готовности вступить в ливийский конфликт, если Турция и союзные ей силы перейдут «красную черту» в районе Сирта. Однако прямое вмешательство в конфликт чревато для Каира серьезной дестабилизацией ситуации. Данный аналитический срез является попыткой выявить основные вызовы безопасности, с которыми АРЕ столкнется в случае реализации силового варианта, а также вывести сценарии поведения Каира в условиях текущей региональной обстановки.

О специфике египетской безопасности

При формулировании подхода к международной безопасности Арабская Республика Египет (АРЕ) опирается сразу на несколько ключевых документов — Концепции «национальной безопасности», «активной обороны» и «локальных войн» — а также на ежегодные директивы Верховного Главнокомандующего и Парламента. Подобный подход позволяет принимать взвешенные и сравнительно сбалансированные решения без существенного урона их оперативности.

1054563578_0_0_2500_1608_1440x900_80_0_1_fa648b75e1c52c57e717aa24c9b7389b.jpg

Фото: Военнослужащий египетской армии. AP Photo / Amr Nabil

На текущий момент Каир оценивает вероятность прямой военной агрессии со стороны другого государства на уровне «ниже среднего» — такая степень внешней защищенности оказалась достигнута не только благодаря развитому национальному ВПК, но и активной многосторонней дипломатии.

Однако нестабильная внутриполитическая обстановка в сопредельных странах неизбежно ведет к развязыванию приграничных конфликтов с возможным перерастанием в затяжные локальные войны. Египетские и зарубежные военные эксперты все выше оценивают вероятность втягивания АРЕ в подобный конфликт, поскольку дестабилизация границ несет прямую угрозу внутренней безопасности. С другой стороны, при наличии проблемных «очагов» на собственных территориях (Синайский полуостров) попытки Каира играть на упреждение в соседних государствах видятся несколько авантюрными.

Восемь вызовов египетских

Нация протестует

Несмотря на попытки руководства страны популяризировать идею «помощи ливийскому народу» перспектива использования национальных вооруженных сил за рубежом не нашла поддержки у населения. С момента одобрения инициативы Парламентом страны 20 июля 2020 г. граждане Египта развернули протестную компанию в социальных сетях (в частности, в twitter и facebook). Уже к концу недели хэштег #Япротив (#انا مفوضتش) вошел в топы запросов египетского сегмента, и продолжает оставаться довольно популярным: в среднем, ежедневно публикуется около 200 материалов с данной меткой.

Примечательно, что годом ранее, в сентябре 2019 г., в египетском Интернете также бушевали «электронные демонстрации» — хэштег #ThatsEnough, обращенный к Ас-Сиси, был использован более 1,5 млн. раз. Однако ключевое отличие новой волны в том, что более 80% рассмотренных аккаунтов принадлежат реальным египетским пользователям (в том числе аполитичным), созданы более года назад и используются на регулярной основе (в то время как в сентябре 2019 г. эта цифра была чуть выше 60%). Это делает версию об искусственном происхождении протестов, на которой настаивают некоторые официальные лица, нежизнеспособной. При сохранении текущих общественных настроений ввод в Ливию экспедиционного корпуса чреват народными волнениями: протесты вполне могут перекочевать из виртуальных комнат на улицы Каира и других крупных городов.

Битва за «Возрождение»

Конфликт между Египтом и Эфиопией за водные ресурсы длится уже не первый год. Отстаивая свои «исторические права» на воды Нила, Египет апеллирует к документам XX века: соглашению с Великобританией (1929 г.) о порядке распределения воды между Египтом и Суданом, в соответствии с которым Египет получил право накладывать вето на реализацию любых проектов в верховьях Нила, и египетско-суданскому договору (1959 г.), регламентировавшему увеличение ежегодного сброса воды на 15%.

Однако Эфиопия, для которой ГЭС «Хидасэ» («Возрождение») имеет не только экономическое, но и символическое значение, категорически не согласна со сложившимся «водным режимом» и не намерена сворачивать проект. Принципиальную позицию Эфиопии разделяют государства бассейна Нила — Кения, Танзания, Южный Судан, Уганда, Руанда, Бурунди и Демократическая Республика Конго (ДРК) — а в последнее время пересмотрел свое отношение к проекту и Судан. Как результат, в споре вокруг ГЭС «Хидасэ» Египет остался единственным актором, позиционирующим проект как угрозу безопасности страны.

Резкое обострение ситуации произошло 16 июля, когда эфиопские власти начали заполнение водохранилищ, тем самым нарушив действовавшие между Каиром и Аддис-Абебой договоренности — в частности, положения Декларации о принципах совместного использования вод Нила (2015 г.). Само собой, для египетского правительства решение проблемы вокруг ГЭС «Хидасэ» — вопрос не только безопасности, но и престижа. Президента Ас-Сиси уже окрестили «победоносным генералом», который проиграл битву за водные ресурсы собственной страны и вот-вот «угробит память Насера» (чрезмерно быстрое заполнение хранилищ приведет к падению уровня воды в озере Насер и спровоцирует перебои в работе Асуанского гидроузла), и ему необходимо срочно выправлять положение.

Эксперты склонны считать, что на фоне роста угрозы национальной экономике и достигнутого тупика в переговорах египетские власти вновь будут рассматривать вопрос о возвращении к тактике применения прокси-формирований против Эфиопии. Например, Каир может вспомнить про «спящие» ячейки Фронта национального освобождения Огадена (ФНОО). Несмотря на то, что идейный лидер ФНОО Мохаммед Долал и большинство офицеров его «штаба» были ликвидированы эфиопской армией в 2009 г., Каиру не составит большого труда собрать некое боевое крыло из залегших на дно последователей Долала и с их помощью учинить несколько провокаций на территории Эфиопии.

Обеспокоенность у Аддис-Абебы вызывает и наращивание Каиром военного присутствия в сопредельных странах — в частности, планы по размещению контингента на территории самопровозглашенного Сомалиленда. По мнению эфиопской стороны, Египет вполне может использовать базу в Сомалиленде как плацдарм для силового решения конфликта вокруг ГЭС «Хидасэ».

Террористы наносят ответный удар

Предполагаемая переброска ВС Египта в Ливию, по оценкам исследователей, не только приведет в движение радикальные группировки на Западе Ливии (в частности, в окрестностях Сабраты), но и еще сильнее «всколыхнет» Синайский полуостров.

Первое символическое «предупреждение» радикалы сделали уже 21 июля, совершив масштабный налет на блокпост египетской армии в Бир аль-Абд в Северном Синае. В ходе налета были задействованы, по меньшей мере, 50 человек, а также несколько единиц техники (в том числе шахид-мобиль). Военные эксперты склонны полагать, что выбор цели обусловлен тем, что несший службу на данном направлении 118-й разведывательный батальон ВС АРЕ должен был в числе первых отправиться к Сирту для оказания помощи силам ЛНА, а также по ротации в Сирию для поддержки военных операций Дамаска на Идлибском направлении.

Принимая во внимание, что активность радикалов от ислама на всем Синайском полуострове на фоне снижения интенсивности контртеррористических операций значительно возросла, решение президента Ас-Сиси войти в Ливию ведет не только к росту недовольства местного населения, но и к смене тактики террористов. Предполагается, что боевики запрещенных организаций начнут действовать агрессивнее: например, оставят практику развертывания ложных блокпостов на основных и рокадных дорогах и перейдут к точечному использованию «спецназа» (ингимаси) против армейских транспортных колонн и режимных объектов.

Каир мне друг, но Ливия дороже

Алжир — один из ключевых игроков Северной Африки, претендующий на главенствующую роль в региональных процессах. Его военно-доктринальные установки предусматривают укрепление национальной безопасности страны путем использования всех имеющихся в распоряжении государства средств — однако с упором на не силовые методы.

Несмотря на то, что АРЕ не входит в список государств, угрожающих безопасности Алжира (в отличие, например, от Марокко), усиление влияния Египта в Ливии (с перспективой формирования устойчивого лобби внутри страны) создает угрозу долгосрочным интересам АНДР. В связи с этим Алжир развивает сотрудничество с другой силой — Турцией. Например, в рамках взаимодействия, глава турецкой разведки Хакан Фидан 5 августа совершил официальный визит в Алжир, в ходе которого обсудил возможные варианты поддержки правительства в Триполи.

Даже с учетом того факта, что Алжир продолжает придерживаться стратегии нейтралитета в ливийском вопросе, при резком обострении ситуации он вполне может продемонстрировать готовность использовать всю мощь военно-промышленного комплекса для защиты национальных интересов. Подобный «сигнал» уже был дан соседям в январе 2020 г., когда алжирская армия провела в приграничных районах масштабные учения с использованием ТОС-1А «Солнцепек» и ЗСУ-23-4 «Шилка».

Фактор «дружелюбных» туарегов

Несмотря на то, что Египет заручился поддержкой большинства ливийских племен, в «сером сегменте» остаются туареги. Подозрительность туарегов по отношению к Египту можно объяснить несколькими факторами. Во-первых, именно по подсказке египетской стороны сторонники Хафтара попытались объединить племенные милицейские формирования в единую структуру, подчиненную командованию Ливийской национальной армии (ЛНА) — данная инициатива была довольно холодно воспринята туарегскими вождями и в дальнейшем несколько раз использована как аргумент не в пользу сотрудничества. Во-вторых, обеспокоенность вождей вызывает возможная смена баланса сил в регионе. В случае прямого вмешательства египтян в конфликт (даже при условии использования сравнительно небольших сил) ЛНА освободит часть действующих на переднем крае подразделений и сможет в дальнейшем использовать их для укрепления влияния в Феццане, усилив охранный контингент у г. Себха в несколько раз. Окончательно закрепившись в Себхе, ЛНА могут пересмотреть свое отношение к нефтяным месторождениям, которые находятся под контролем туарегов, и «деликатно» предложить оставить их. Кроме того, египетский подход к пониманию национальной и региональной безопасности подразумевает активную борьбу с контрабандой и наркотрафиком (в том числе и на территории сопредельных стран). Учитывая, что ливийское направление считается наиболее проблемным, Каир вполне может использовать местные силы для перекрытия крупных маршрутов (большинство из которых традиционно находится под контролем туарегов), а это, в свою очередь, серьезно ударить по их доходу.

По совокупности причин, туареги будут максимально «держать дистанцию» и, при случае, попытаются перетянуть на свою сторону другие племена. Использовать «туарегскую карту» в борьбе с Египтом может и Алжир — тем более что у руководителей национальных спецслужб имеются рычаги давления на влиятельных вождей. Вполне вероятно, что основной целью данной акции будет не столько нанесение реального вреда специалистам экспедиционного корпуса, сколько их дискредитация в глазах местного населения и придание Алжиру статуса «альтернативной силы» в конфликте.

Кризис «Единого арабского фронта»

Концепция «Единого арабского фронта», возникшая на фоне роста вмешательства Турции в региональные процессы, в последнее время сталкивается с видимыми проблемами. Попытки Каира создать вокруг Ливии «Единый арабский фронт», используя идею арабской солидарности, не только не увенчались успехом, но и обнажили конфликт интересов союзных государств. Например, Судовская Аравия и ОАЭ — основные сторонники Хафтара — преследуют в Ливии разные интересы и все чаще «сталкиваются лбами» в борьбе за зоны влияния. На других участках «Единого фронта» (например, в Йемене) интересы союзников расходятся еще сильнее: Абу-Даби и Эр-Рияд сделали ставку на противоборствующие силы и не упускают возможности их руками «отодвинуть» конкурента подальше.

Подобные противоречия в последние несколько месяцев стали сказываться на эффективности действий арабских игроков. Следует отметить, что «замешательством» оппонентов весьма активно пользуется Турция, увеличивая свое присутствие не только в Ливии, но и в других странах.

А «Клуб» и ныне там

Неоднозначной выглядит ситуация и в так называемом «антитурецком клубе» — неформальном объединении стран Восточного Средиземноморья, одним из участников которого является Египет. Несмотря на коллективную озабоченность проблемами, участники Клуба пока не смогли выработать единой стратегии противодействия «османской угрозе».

Довольно активно на этом направлении действует Франция. Например, в начале июля 2020 г. Париж принял решение приостановить участие в военной операции Sea Guardian после инцидента с французским фрегатом в июне 2020 г., который, фактически, был взят на мушку турецкими корветами. Кроме того, Франция все активнее настаивает на необходимости создания внутри НАТО особого механизма по решению конфликтных ситуаций с участием членов Альянса (подразумевая, прежде всего, Турцию).

Однако, несмотря на жесткую позицию по отношению к Турции, Франция не спешит наращивать сотрудничество с АРЕ — пока дело преимущественно ограничивается многосторонними встречами и телефонными консультациями. Чтобы поддерживать эффект «Клубной солидарности» Каиру иной раз приходится идти на различного рода ухищрения — например, «дорисовывать» собственные корветы рядом с французскими, выдавая получившийся фотомонтаж за кадры с совместных учений. Конечно, присутствуют и определенные подвижки. Например, 6 августа 2020 г. главы МИД Греции и АРЕ подписали соглашение об особой экономической зоне в Восточном Средиземноморье, а двумя месяцами ранее аналогичное по содержанию соглашение было подписано представителями Греции и Италии.

Тем не менее, турецкая сторона заявила, что не признает вышеназванные соглашения и продолжит руководствоваться буквой турецко-ливийских меморандумов. Несмотря на то, что в последнее время Турции удалось добиться смягчения давления со стороны ЕС в обмен на временную приостановку разведки в спорных районах, конфликт в Средиземном море еще далек от завершения.

«Мухабарат» на глиняных ногах

Данная проблема не так широко растиражирована, однако она также несет серьезную угрозу национальной безопасности. Примерно с конца 2019 г. в Службе общей разведки Египта («Мухабарат») идет борьба между окружением действующего директора СОР Аббаса Камеля и сторонниками экс-директора Мохамеда Ахмеда Фарида Аль-Тухами, снятого с должности в 2014 г.

Поводом для столкновений послужили разногласия относительно тактики национальных спецслужб в контексте региона. Камель и его единомышленники считают, что текущая манера действий в полной мере отвечает основным вызовам безопасности, в то время как сторонники Аль-Тухами (среди которых немало высокоранговых офицеров СОР) настаивают на более решительных действиях и расширении деятельности резидентур в сопредельных странах.

Если до недавнего времени противостояние носило скрытый характер и почти не оказывало влияния на внешнюю и оборонную политику, то события последних месяцев в буквальном смысле «вынесли сор из избы». Руководству СОР, де-факто, выдвинуто две претензии: во-первых, затянувшееся «стояние» под Сиртом и предшествовавшие ему крупные поражения лишили ЛНА стратегических преимуществ, а действующие в ее рядах военные советники оказались неспособны переломить ход конфликта из-за отсутствия достаточной оперативной информации со стороны резидентур. Во-вторых, за прошедший год Каир, вопреки усилиям, так и не смог стать ведущим актором конфликта, а более выигрышные позиции в дипломатическом пространстве Ливии в итоге получили Москва и Абу-Даби — в том числе из-за провала концепции «Военного совета племен», идеологами которого были сторонники Камеля.

Вполне вероятно, что сторонники Аль-Тухами в дальнейшем используют провал «плана Камеля» по Ливии для усиления позиций, а также для изменения некоторых пунктов концепции национальной безопасности страны. Так или иначе, борьба в «Мухабарате», на который возложены не только разведывательные, но и контрразведывательные задачи, не идет на пользу безопасности страны.

Три сценария для Ас-Сиси: вид сбоку

Несколькими месяцами ранее уже были озвучены три сценария поведения Египта в условиях ливийского кризиса. Однако, с учетом обозначившихся внутренних и внешних угроз, Каир может незначительно изменить детали своего поведения.

1. Стояние за чертой

В соответствии с этим сценарием Египет вводит ограниченный контингент в Ливию и, усиливая силы ЛНА, формирует полюс силы в Ливии. Аналогичные действия в ответ предпринимает Турция, увеличивая свой контингент в Триполи. Однако прямого столкновения удается избежать, а Ливия остается формально разделенной по линии «Сирт — Аль-Джуфра» на две зоны влияния.

Подобным шагом АРЕ, с одной стороны, выполнит свои обязательства перед ливийскими союзниками, а, с другой стороны, создаст некое подобие буферной зоны, которая позволит укрепить Западные рубежи страны. Кроме того, обозначив свое присутствие, Каир сможет развернуть часть сил на Синайском полуострове для борьбы с террористическими группировками. С другой стороны, данный сценарий непредсказуемо отразится на народных настроениях — существует вероятность, что зарубежная миссия (пусть и реализованная в ограниченном формате) только подогреет недовольство.

2. Игра по невидимому фронту

Реализуя данный вариант, АРЕ отказывается от прямого вмешательства в Ливии. Вместо этого ставка делается на расширение деятельности резидентур и военных советников, а также на активизацию сотрудничества Каира и Дамаска в борьбе с терроризмом. Подобный шаг позволит «остудить» накал противоречий с другими странами, а также несколько успокоить народные волнения. Кроме того, это позволит на некоторое время остановить борьбу внутри СОР, поскольку столь масштабная задача потребует максимальной консолидации всех национальных служб (а не только СОР и армейской разведки).

С другой стороны, очень сильно снижает вероятность исполнения данного сценария нарастающий конфликт с Эфиопией. В случае, если ситуация вокруг ГЭС «Хидасэ» будет развиваться негативно, основные усилия СОР придется сосредоточить на эфиопском направлении, и удержать Ливию «в орбите» оставшимися силами будет затруднительно.

3. Искусство баланса

Третий вариант подразумевает комбинирование сразу нескольких подходов. Как и в первом случае, АРЕ окажет военное содействие ЛНА, однако сделает это более изящно — например, пошлет в Тобрук группу военных инструкторов для организации подготовки младшего командного состава. Параллельно будет развиваться работа по созданию в приграничных зонах, силами ливийцев, мобильных отрядов для борьбы с контрабандой и терроризмом (по аналогии с милицейскими формированиями на Синайском полуострове).

Вместе с тем, АРЕ будет вести довольно активную дипломатическую работу с целью максимально заморозить конфликт и не допустить потери Сирта. Сохранение этой стратегической точки позволит Каиру и дальше ограничиваться номинальным военным присутствием, сосредоточив основное внимание на более острых вызовах безопасности страны.

Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся