Идеология как внешняя оболочка концептуальных оснований социального управления: кризис формы, обновление сути

 Автор: Рябченко Никита Юрьевич, выпускник Академии управления при Президенте Республики Беларусь

« Gouverner c’est prévoir » (Управлять — значит предвидеть)

Napoléon Bonaparte

Источник: newyorker.com

         Известное нам со времён Антуана Дестюта де Траси [1] понятие идеологий — это продукт Нового времени, появившийся как концептуальный ответ на те новые объективные факторы общественного развития, которые пришли в действие в рамках Западной региональной цивилизации, сделав невозможным социальное управление старыми методами в новых условиях.

Осуществляемое концептуально властными политическими силами, социальное управление как таковое в любую эпоху имело в своей основе формирование массовых мировоззренческих и идентитарных установок [2], системы субъективных представлений членов общества об окружающей их объективной действительности («картины мира»), стереотипов распознавания природных и социальных явлений, стереотипов отношения к ним и выработки соответствующей линии поведения [3], наконец, формирование культуры мышления и нравственных стандартов, разделяемых статистическим большинством членов данного общества.

Обретение контроля над этими наиболее общими нравственно-мировоззренческими параметрами ещё со времён Древнего мира открывало возможность предвидеть течение социальных процессов и на этой основе управлять ими, поскольку массовое поведение людей, их наиболее вероятная реакция на управляющее воздействие в этом случае становились в статистическом смысле предсказуемыми [4].

В традиционной фазе развития формой, своего рода видимой оболочкой таких концептуальных оснований социального управления являлись сначала легендарно-мифологические конструкты (существовавшие, однако, наряду с раннефилософскими системами знаний), а затем вероучения традиционных конфессий. С переходом в индустриальную фазу развития, предпосылками к чему стали Великие географические открытия, развитие книгопечатания, переосмысление античного наследия, точное измерение времени, наконец, появление бэконовской парадигмы и естественнонаучного мировоззрения [5], в Западной региональной цивилизации ускоряются темпы информационного обновления, вследствие чего прежние, предсказуемые паттерны социального поведения утрачивают работоспособность.

Под влиянием вышеописанных факторов начинает меняться логика массового поведения людей: в аспекте мировоззрения и миропонимания западное общество вступает в эпоху модерна, а в аспекте хозяйствования — в эпоху массового производства и потребления при капиталистическом способе распределения экономических благ. В этих условиях для сохранения устойчивости Западной региональной цивилизации в смысле предсказуемости течения внутриобщественных процессов в ней под воздействием внешней среды, внутренних изменений и управления потребовалось создание новых оболочек концептуальных оснований социального управления, которые были бы сообразны вызовам Нового времени — не мифологических, натурфилософских или религиозных, но идеологически-светских оболочек. Общеизвестные классические идеологии либерализма, консерватизма и социализма (в его марксистской версии) и стали такими циклически сменяющими друг друга оболочками-формами одной и той же концепции управления общественной жизнью на протяжении XVIII-XX вв.

Однако с середины прошлого столетия наблюдается очередное скачкообразное ускорение темпов информационного обновления общества как на технологическом, так и на культурно-смысловом уровне. Высокие темпы информационного обновления, самоподдерживающиеся на протяжении всей жизни человека Новейшего времени вновь закономерно приводят к постепенной (в течение двух-трёх поколений) смене логики социального поведения, но теперь эта смена происходит на фоне влияния всего комплекса новых внутриобщественных, общебиосферных и природно-климатических факторов современной фазы развития [6].

Благодаря опережающему (по отношению к остальным сегментам техносферы) развитию компьютерных и телекоммуникационных технологий, обеспечившему глобальную информационную связанность широких масс населения, доступность каждому индивиду больших информационных массивов из любой точки «подключённого» мира, в наступившем XXI столетии всё человечество характеризуется исторически беспрецедентным новым информационным состоянием [7], которое выражается в двух аспектах:

• скорость обновления  научно-технической,  общественно-политической и  иной  социально  значимой  информации,  появления  новых  течений общественной  мысли  и  новых  социокультурных  явлений  отныне значительно  превосходит  скорость  обновления  информации  на генетическом  уровне  (частоту  смены  поколений),  вследствие  чего  в течение жизни одного поколения такая социально значимая информация обновляется  неоднократно,  что  требует  её  своевременного распознавания, освоения и осмысления;
• особый вид информации — информация стратегического характера, на протяжении истории являвшаяся достоянием малочисленного высшего контура государственного  управления  (главы  государств  и правительств,  высшие  должностные  лица,  внешнеполитические ведомства) — сегодня становится доступной всё более широким слоям населения, всё большему числу социальных групп, которые, однако, в большинстве случаев не имеют необходимых стереотипов восприятия такой  информации,  выработки  к  ней  осмысленного  отношения  и формирования на её основе адекватной линии поведения.

Такое новое информационное состояние всего общества, как и в ситуации с переходом из традиционной в индустриальную фазу развития и со становлением общества модерна в эпоху Нового времени [8], вновь ставит вопрос о предсказуемости течения внутриобщественных процессов, а следовательно, о качестве социального управления прежними средствами и методами в новых психоисторических обстоятельствах.

Закономерным образом проблематизируется сама прежняя форма концептуальных оснований социального управления — форма идеологически-светских оболочек. С одной стороны, в новом информационном состоянии сокращается «срок годности» таких оболочек, поскольку материальная практика всё быстрее разоблачает их жизненную несостоятельность, информация о чём мгновенно становится достоянием общественности. С другой стороны, заметно снижается управленческая эффективность идеологических оболочек, поскольку общество в целом становится к ним всё менее восприимчивым — как ни парадоксально, не столько благодаря большей внутренней свободе, осознанию цивилизационного многообразия и развитию культуры мышления, сколько ввиду моральной фрустрации и психологического утомления широких масс населения во всех частях света от неспособности сориентироваться во всё возрастающем объёме и темпе неупорядоченных, зачастую противоречивых и утрачивающих жизненный смысл информационных потоков.

Таким образом, исходя из рассмотренных нами особенностей современной фазы развития, для сохранения устойчивости глобальной цивилизации в смысле предсказуемости течения внутриобщественных процессов и обеспечения на этой основе высокого качества управления во 2-й четверти XXI в., на наш взгляд, требуется не разработка и внедрение в коллективную психику новых идеологических оболочек прежней, утрачивающей работоспособность «атлантической» концепции управления [9], а предоставление широким массам населения доступа к альтернативным концептуальным основаниям социального управления, которые были бы сообразны вызовам времени, включая вызовы искусственного интеллекта [10].

Решение этой задачи на глобально-политическом уровне может открыть возможности к бескризисному проактивному самоуправлению цивилизации силами самопознающего и самоорганизующегося подлинно гражданского общества [11], обладающего сквозной концептуальной властностью на основе достижения всеобщей управленчески-методологической грамотности [3] — общества когнитивной фазы развития [5], свободного от покрова идеологий.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Международные отношения: грани  настоящего  и  будущего  /  под  ред.  И.С.  Иванова,  И.Н.  Тимофеева,  Е.О.  Карпинской,  Е.А.  Солодухиной,   С.М. Гавриловой; Российский совет по международным делам (РСМД). М.: НП РСМД, 2023. 472 с.
2. Идентичность: личность, общество, политика. Новые контуры исследовательского поля / отв. ред. И.С. Семененко; ИМЭМО РАН. М.: Весь мир, 2023. 512 с.
3. Достаточно общая теория управления: постановочные материалы учебного курса Факультета прикладной математики — процессов управления СПбГУ. М.: Концептуал, 2018. 464 с.
4. Оракул: социальный институт и политтехнология / Коллектив авт. ВП СССР. М.: Концептуал, 2023. 80 с.
5. Переслегин С.Б. «Дикие карты» будущего. Форс-мажор для человечества. М.: Алгоритм, 2015. 480 с.
6. Картина нарождающегося мира: базовые черты и тенденции / под общ. ред. А.В. Яковенко. М.: Дипломатическая академия МИД России, 2024. 62 с.
7. Краткий курс / Коллектив авт. ВП СССР. М.: Концептуал, 2023. 468 с.
8. Рашковский Е.Б. Постмодерн: культурная революция или культурная контрэволюция? // МЭиМО. 1999. № 7. С. 118-124.
9. Печальное наследие Атлантиды: троцкизм — это «вчера», но никак не «завтра» / Коллектив авт. ВП СССР. М.: Концептуал, 2022. 168 с.
10. Сутырин В.В. Человек в центре геополитического соперничества: подавление «мягкой силы» в США, Китае и Евросоюзе. М.: МГИМО МИД России, 2023. 34 с.
11. Ракитский Б.В. Наука о бытии человечества (общество и человек в обществе). М.: Школа трудовой демократии им. Г.Я. Ракитской, 2020. 152 с.