Монгольско-китайские проекты, Байкал, медвежьи лапы, амурские тигры и Год экологии в России

С начала 2016 года в России бушуют страсти по поводу проекта строительства монгольских ГЭС на Селенге, угрожающего экосистеме Байкала. За год положение было несколько стабилизировано – Москва призвала Улан-Батор, как своего давнего друга, к трезвой оценке ситуации и рассмотрению других энергетических проектов, вариантов которых – множество (http://tayga.info/132159). Вопрос на контроле у Минприроды, Сибирского отделения РАН, НИИ биологии Иркутского госуниверситета, других научных и общественных организаций. Полностью, однако, Монголия от проектов не отказалась, они только заморожены. В связи с этим встают вопросы не столько о самом проекте ГЭС, который многократно описан российскими экологами, сколько о проблемах, которые в этой ситуации вновь обнажились, и о том, как тесно национальная экологическая безопасность связана с международными отношениями и дипломатией.

Фото: сообщество «Спаси Байкал» (https://vk.com/spasibaykal)

Во-первых, стоит лишний раз напомнить о первопричине появления планов постройки ГЭС. Эта идея появилась у Монголии, образно говоря, не «с потолка», а в ходе расширяющегося взаимодействия с ее (и России, кстати, тоже) стратегическим партнером – Китаем. Несмотря на активизацию разговоров об энергетической независимости, самой Монголии энергия нескольких ГЭС нужна в гораздо меньшей степени: изначально главным образом ее планировалось поставлять в Китай и на горнодобывающие производства, развиваемые в его же интересах (http://www.ural.kp.ru/daily/26489.4/3357953/). Более того, китайский Экспортно-импортный банк выделил и средства на реализацию проекта – в частности, на постройку ГЭС «Эгийн-Гол» (http://tayga.info/132538).

Таким образом, второе, что можно отметить, – несмотря на все меры по сохранению мировой экосферы, в которых Китай теперь принимает активное участие, он под шумок продолжает все ту же политику потребительского отношения к природе, что начал в ходе своих реформ. Ситуация с загрязнением воздуха, воды, опустыниванием и провалами почв в КНР общеизвестна, и нужно подчеркнуть, что теперь Пекин начал тратить огромные деньги, чтобы сохранить умирающие леса, реки, озера, пастбища – но только внутри страны. А вот природу соседних стран эксплуатировать, видимо, для него приемлемо. Достаточно вспомнить многократное загрязнение химикатами Амура (https://ria.ru/eco/20100729/259595273.html); увеличение в несогласованных не только с Россией, но и с Казахстаном размерах водозабора из Иртыша, ведущее к его обмелению, исчезновению пойменных лугов, опустыниванию целых районов и исчезновению некоторых видов растений и животных (http://www.infoshos.ru/ru/?idn=16140); браконьерские убийства на российской территории амурских тигров (http://wwf.ru/resources/news/article/14914) и, в том числе с участием подельников-россиян, медведей с последующим вывозом через границу сотен медвежьих лап (http://news.chita.ru/63653/); добычу золота варварским дражным способом, запрещенным на территории КНР, – на маленьких приграничных российских речках (Золотые реки. Выпуск 1: Амурский бассейн / ред. Е. А. Симонов. Владивосток – Пекин – Улан-Батор: «Международная коалиция “Реки без границ”», 2012. С. 73 – 75, www.wwf.ru/data/publ/683/zolotye-reki-issue1-amurriverbasin.pdf) и другие экологические проблемы, о которых все знают.

Может ли Монголия зарабатывать себе на жизнь другими, более безопасными и учитывающими выгоды экономико-географического положения способами, – вопрос больше риторический. Так же, как, между прочим, и Россия, деловые люди которой долгие годы мечтали, например, построить совершенно лишнюю для энергосистемы наших восточных регионов ГЭС на реке Шилке, чтобы продавать дешевую электроэнергию КНР, что привело бы к необратимым изменениям экосистемы бассейна Амура, блокированию путей миграции рыб, затоплению огромных площадей плодородных земель, сельхозугодий и исторических поселений, гибели редких животных и птиц и другим негативным последствиям (http://iaszk.chita.ru/?folder=aspect&id=201186124243), и только огромными усилиями ученых, общественников и социально ответственных местных политиков удалось предотвратить эту экологическую катастрофу (http://www.wwf.ru/resources/news/article/13916). Ведь начали же в последние годы наращивать производство экологически чистых продуктов питания, за которые весь мир готов платить большие деньги. Чем не выход? Или создание рыбоводческих хозяйств? Или энергоэффективных обрабатывающих производств?

Все это заставляет задуматься не только о проблемах межгосударственных взаимоотношений и принципах взаимовыгодного партнерства, но и о том, насколько глубоко коммерциализировалось международное взаимодействие. С философской точки зрения, корни этого уводят к основам общества потребления, в котором конструкты, связанные с коммерциализацией, заняли место других. В котором одни люди готовы сломать всю водную экосистему своего региона и соседнего государства ради наживы, а другие уже раньше выжали из своей природы все, что могли, не тратя средств и времени на экологические программы до тех пор, пока не начал клевать жареный петух, и продолжают думать не о сохранении своей среды обитания, не о здоровье нации, а лишь о «длинном» долларе/юане и увеличении каждый год валовых показателей роста привлекшей в свое время этим такие же безответственные по отношению к окружающей среде западные ТНК и мчащейся неизвестно куда на всех парах экономики перепроизводства.

В-третьих, повышенное внимание к Байкалу, столь болезненная реакция общества на угрожающий озеру монгольский проект и объявление руководством России 2017 года Годом экологии заставляет нас обратить внимание и на множество других проблем. Мы обсуждаем новейшую серьезнейшую внешнюю угрозу Байкалу. Но сами внутри страны решили ли другие, более застарелые проблемы? Когда владельцы мини-отелей, не задумываясь, сливали в уникальное озеро планеты бытовые отходы (http://www.irk.kp.ru/online/news/2645744/). Когда депо в Северобайкальске мыло байкальской водой вагоны с использованием реагентов, от попадания которых в озеро начался резкий рост ядовитых водорослей – спирогиры (https://rg.ru/2015/07/03/spirogira.html#fromhead). А плачевное состояние лесничеств вокруг Байкала? А жители, которые не понимают, что сжигание прошлогодней травы ставит под удар все окрестные леса (http://tayga.info/131982)? А прекрасно знакомые жителям Подмосковья, Урала, сибирякам и дальневосточникам нелегальные китайские теплицы, которые появились уже и вблизи Байкала, а именно на берегу Селенги, и спускают все отходы и удобрения в реку, питающую озеро (http://tayga.info/132211)? А завалы мусора вследствие увеличения потока туристов (https://rg.ru/2017/01/19/pochemu-ekologicheskie-problemy-bajkala-do-sih-por-ne-resheny.html)? А проблема информационной работы с населением и туристами, к которым, если они не понимают сами, что нельзя оставлять после себя мусор, надо применять штрафы? А ситуация в других природоохранных зонах и просто в других регионах?

Совершенно своевременным и необходимым было объявление Года экологии в России, но теперь важно, как его планы будут проводиться в жизнь. И думается, что одного года не хватит. Ведь важны не только информационная работа и рестриктивные меры с прямой личной ответственностью местных чиновников, но и, с одной стороны, понимание каждым жителем нашей страны, что лично он может сделать для того, чтобы земля осталась пригодной для жизни; с другой – международный аспект: консолидированная и четкая позиция в случае внешних угроз экологической безопасности, учет при ведении переговоров и заключении внешнеэкономических договоренностей в первую очередь социальных и экологических факторов, развитие и совершенствование работы с партнерами (кое-что уже сделано даже и на Дальнем Востоке вместе с Китаем, Индией, Монголией) по сохранению земной природы в ее первозданном виде и особенно восстановлению разрушенных территорий (сколько ям и выработанных карьеров оставили добытчики сырья в Сибири!) и, наконец, активное изучение опыта экологической политики других преуспевших в этом вопросе стран мира.