Блог Ксении Никитиной

Ядерная программа Ирана в контексте американо-российских отношений в 1993-1997 гг.

26 марта 2019
Распечатать

В соавторстве с Гончаренко В.Ю. (https://russiancouncil.ru/valeriya-honcharenko/)

На основе материалов переговоров между Б. Ельциным и Б. Клинтоном

Впервые Иран проявил интерес к созданию атомной энергетики в 1950-ые гг. США поддержали эту инициативу, предоставив ему малый реактор для научных исследований. Однако в ходе исламской революции 1979 г. ядерная программа Ирана была заморожена вплоть до 1990-ых гг. Решив возобновить реализацию ядерной программы, Иран озадачился поиском партнеров, восстановлением АЭС и научных центров. В сотрудничестве с Тегераном в сфере атомной энергетики были заинтересованы Бразилия, Германия, Франция, однако санкции первой администрации Президента США Б. Клинтона в 1993-1997 гг. воспрепятствовали установлению партнерских отношений. Тем не менее Иран уже начал развивать мирный атом при поддержке России с 1992 г., когда было подписано Соглашение о сооружении АЭС в Бушере.

1_7677e95c.jpg

Источник: http://mnu1.ru/gallery/332

Как ядерная проблема Ирана влияет на развитие российско-американских отношений? Для ответа на этот вопрос необходимо выяснить, как менялись позиции президентов по этой проблеме при помощи анализа их переговоров по материалам стенограмм.

Выбор источников основан на частоте и количестве упоминаний слов «Иран» и «ядерный» (отобраны те стенограммы, где упоминаний более 5-6 равномерно по всему тексту) и ограничен хронологическими рамками: 1993-1997 гг. — первая администрация президента Б. Клинтона, в этот период для политики США по отношению к Ирану характерно усиление инвестиционных санкций. В России этот период приходится на первый президентский срок Б. Ельцина (1991-1996 гг.), который, в отличие от западного коллеги, был настроен по отношению к Ирану менее враждебно.

Все источники имеют официальное происхождение, являясь документами Белого Дома. Записи переговоров оформлены печатным текстом с указанием всех присутствующих при переговорах, включая самих стенографистов и переводчиков. В данном случае это важно, поскольку неточности перевода вполне могли влиять на исход бесед. Стенографисты также могли опускать некоторые факты (намеренно или случайно), однако наличие ремарок (например, Б. Ельцин часто перебивает собеседника, ведет себя экспрессивно, подчеркнуто дружелюбно) позволяет говорить о том, что тексты полные, без пробелов. Б. Ельцин при этом представлен как человек с более низким уровнем понимания культуры общения. Б. Клинтон по-дружески снисходителен к коллеге, однако его искренность можно поставить под сомнение.

Свидетельством подлинности стенограмм может служить язык и темы общения. Учитывая дружеские отношения между обоими президентами, Б. Клинтон и Б. Ельцин позволяют себе иногда говорить не о политических проблемах — поинтересоваться здоровьем друг друга, как идут дела у жен и т.п., что более очевидно во время телефонных разговоров, когда стиль общения непринужденный. Интересно, что Б. Ельцин постоянно обращается к Б. Клинтону по имени, Б. Клинтон же чаще зовет Б. Ельцина просто «мой друг». В обращении Б. Ельцина чувствуется больше искренности. Непринужденная атмосфера сохраняется, даже если собеседники расходятся во мнениях. Это подчеркивает, что сближение России и США после распада СССР состоялось во многом именно благодаря близким взаимоотношениям двух лидеров. В связи с сохранением атмосферы доброжелательности и открытости в общении трудно судить о влиянии места проведения переговоров и внешних обстоятельств на ход переговоров.

В апреле 1993 г. в Канаде состоялась встреча президентов по вопросам безопасности. Б. Ельцин говорил о поставках оружия, подчеркивая, что государствам вроде Кубы, Ирака и Югославии Россия не продает таких товаров. Он призвал Б. Клинтона «позволить фирмам конкурировать, чтобы получить доступ к рынкам, но только не в сфере продаж ядерного оружия». Б. Клинтон возмутился по поводу того, что среди этих стран не был назван Иран. Еще в своих первых интервью в должности Президента Б. Клинтон занимал жесткую позицию по отношению к Ирану, отмечая: «Иранское правительство тратит деньги не на нужды народа, а на поддержку террористов». Спонсирование террористов и распространение оружия массового поражения (ОМП) в Иране – вот что беспокоило Б. Клинтона. Иран – это страна, враждебная демократии, по его мнению, а значит, она действует в ущерб интересам США.

Б. Ельцин не имел ничего против режима Ирана и заверил коллегу, что химическое ОМП на данный момент подвергается уничтожению (как и у американцев) и пообещал сократить продажи оружия Ирану. Можно утверждать, что в рамках данной встречи было достигнуто относительное согласие — каждый остался при своем мнении, делая незначительные уступки. Соглашение по Ирану закреплено юридически не было. Беседа завершилась словами Б. Клинтона: «У нас есть закон о поставках оружия в Иран, и вы в рамках нашего закона». Речь шла о законе 1992 г. о нераспространении ядерного оружия в отношении Ирана и Ирака. Оба лидера руководствовались национальными интересами: для Б. Ельцина важно экономическое развитие, для Б. Клинтона — обезопасить демократию с помощью установления иного режима в Иране.

Б. Ельцин упоминал также, что есть договоренность с КНР о поставках оружия. Примечательно, что в 1992 г. Иран подписал протокол о сотрудничестве с КНР в сфере атомной энергетики. Эксперты аналитического центра Конгресса США отмечают, что ядерное сотрудничество с КНР в 1990-ые гг. было способно обесценить западные санкции (сейчас КНР является основным источником поставок высоких технологий и материалов для иранской ядерной программы). Из этого следует, что косвенно свое обещание сократить поставки Б. Ельцин нарушил, ведь в случае поставок ядерного оружия можно сократить торговлю с Ираном, увеличивая торговлю с КНР, через который в конечном итоге товар все равно попадает в Иран.

В октябре этого же года состоялся еще один телефонный разговор. Б. Ельцин обязался выполнить договоренности из уважения к Ирану, но не был намерен заключать новые сделки с этой страной: «Я обсудил с Черномырдиным основные вопросы комиссии Гора-Черномырдина, стоящие на повестке дня. Как ты помнишь, я обещал проинформировать тебя насчёт контрактов, заключённым между странами бывшего СССР и Ираном».

Б. Клинтон высказался так: «Я ценю вашу заинтересованность в этом вопросе и незамедлительную реакцию». Причем он хотел, чтобы РФ вошла в состав Координационного комитета по экспортному контролю (КОКОМ) — организации, предназначенной для того, чтобы задерживать техническое развитие СССР. Вопрос Ирана нужно разбирать в составе Комиссии «Гор-Черномырдин» — такова была общая позиция президентов, озвученная Б. Клинтоном, то есть оба президента пытались разграничить экономику и политику. Расхождение во мнениях состояло в том, что Б. Клинтон просил Б. Ельцина не торговать с Ираном и не заключать сделок. Б. Ельцин частично подстраивается под мнение Б. Клинтона — обещал, что новых сделок не будет, но торговля не прекратится. Аргумент Б. Ельцина — договоры должны соблюдаться. Позиция Б. Клинтона в данном случае подкреплена лишь стремлением обеспечить безопасность США, слова Б. Ельцина он пытался интерпретировать в свою пользу.

При сравнении этих двух бесед за 1993 год уже отмечается тенденция – Б. Ельцин поддается уговорам Б. Клинтона, несмотря на то, что иногда довольно резко отвечает на его предложения. Б. Клинтон взял на вооружение правильную тактику: он не навязывает, а предлагает, действует хитро, стараясь не аргументами убедить собеседника, а воздействовать на эмоциональность Б. Ельцина своими «переживаниями» — чаще всего он использует слова «I’m concerned» (Я беспокоюсь/боюсь, что…) в обеих беседах.

Во время беседы в сентябре 1994 г. Б. Клинтон утверждает: «Единственная проблема — это прекращение торговли с Ираном». По мнению Б. Клинтона, если Б. Ельцин хочет, чтобы Запад видел в России полноценного партнера, то он должен забыть о договорах прошлого: «Мы хотим видеть вас в новом режиме». Ради «нового режима» Б. Ельцин согласился информировать Б. Клинтона обо всех сделках с Ираном и пообещал, что новых сделок не будет.

10 мая 1995 г. президенты встретились в Кремле. Ранее в апреле 1995 г. Б. Клинтон заявил о полном американском торговом эмбарго в отношении Ирана, вышло распоряжение о запрещении деловых операций в отношении Тегерана, которое наложило запрет на всю торговлю США с Ираном. На этот раз Б. Клинтон не просто склонял Б. Ельцина к уступкам по вопросам Ирана, а прямо упрекал в сотрудничестве с Тегераном. Притом предлагал установить реакторы в Северной Корее, которая вышла из ДНЯО, нарушив условия МАГАТЭ. Вместо политики нераспространения ядерного оружия США пошли по пути контрраспространения. Очевидно, что США были заинтересованы в нераспространении ядерного оружия не потому, что это дестабилизирует систему МО, а потому что хотели уничтожить неугодный режим, установив свой для получения контроля над ресурсами, которыми обладает Иран.

Б. Ельцин отвечал: «Вы же сами вооружили Иран [во времена Шаха]. Мы поставляем им оборудование для мирного использования и АЭС, ни на йоту больше». Предоставление легководного реактора Северной Корее вовсе кажется Б. Ельцину сумасшедшей идеей: «О чем ты говоришь, Билл?» Несмотря на неубедительные аргументы Б. Клинтона, Б. Ельцин снова поддается ему. Пытаясь глубже интегрироваться с Европой, Б. Ельцин не возражал стать частью КОКОМ, Б. Клинтон об этом помнил и использовал против него: «Если мы сможем договориться по дате разрыва [сделки с Ираном] до 1999 г., то Россия может стать полноправным членом [КОКОМ]». Под давлением США Россия приостановила поставки военной техники Ирану — Комиссией «Гор-Черномырдин» был подписан меморандум о полном прекращении военно-технического сотрудничества с Ираном после декабря 1999 г. Из-за сворачивания ирано-российской сделки, Россия несла огромные убытки.

21 апреля 1996 г. состоялся второй визит Б. Клинтона в Москву. Основные темы обсуждения — предвыборная кампания, урегулирование ситуации на Ближнем Востоке, ДОВСЕ, разграничения ПРО. По проблеме Ирана Б. Ельцин придерживался договора о поставке военной техники, подписанном при СССР, утверждая, что такой политический курс «можно направить в более положительное русло», планировал после перевыборов встретиться с главой иранского государства.

Разумеется, что Б. Клинтону это не нравилось. Пытаясь убедить Б. Ельцина проводить ту политическую линию в отношении Ирана, которая выгодна США, Б. Клинтон обращает внимание на то, что Б. Ельцин слишком чтит договоры, доставшиеся России от СССР как правопреемнице. Заодно он пытается навязать Б. Ельцину решение ускорить ратификацию СНВ-2, намекая на то, что это тоже наследство времен СССР. Очевидно, что для России в СНВ-2 имеются невыгодные условия. Б. Клинтон не скрывает, что между США и РФ есть несогласие по поводу ядерной проблемы Ирана, но говорит, что это не влияет на отношения РФ и США. Однако упоминание СНВ-2 свидетельствует об обратном, также в 1995 г. США готовились к расширению НАТО, то есть явно намечались и другие проблемы, помимо разногласий в отношении Ирана. Интересно, что Б. Клинтон при аргументации часто цитирует слова Б. Ельцина или повторяет их с толкованием в свою пользу.

Снова оба лидера сошлись на том, что вопросы по Ирану должны решаться в рамках Комиссии «Гор-Черномырдин». Решение вопроса не между собой, а через посредников — это обходной путь для Б. Клинтона, поскольку Б. Ельцин делает уступки, которых США мало, а большее давление на Б. Ельцина негативно отразится на их межличностных отношениях, если Б. Клинтон будет продолжать переговоры с Б. Ельциным.

В 1997 г. Б. Клинтон вступил в должность президента во второй раз и при встрече с президентом России понадеялся на то, что выборы «приведут к новому курсу в Иране», снова выражая обеспокоенность тем, что Иран поставляет ОМП, это дестабилизирует международную ситуацию, поэтому Клинтон просит Ельцина продолжать предоставлять информацию США по Ирану. Россия осталась единственным крупным экспортером для Ирана, так как под давлением Вашингтона Пекин также отказался от ядерной поддержки Тегерана.

Б. Ельцин утверждал: «Мы всегда были честны с вами, и я свои обещания держу». Ни один из договоров 1985, 1987 и 1989 годов не был нарушен. Однако из-за «неуклюжей демократии» Россия разрешает предприятиям поддерживать контакты с Ираном и заключать соглашения с иранскими фирмами, однако баллистические ракеты не поставляются.

В октябре 1997 г. состоялся телефонный разговор, в котором Б. Клинтон повторял то же, что и ранее: «Торговля с Ираном опасна (для России в том числе) и может стать дестабилизирующим фактором на Ближнем Востоке и в Европе». Б. Ельцин снова заверил, что никаких баллистических ракет Россия Ирану никогда не поставляла.

Удивительно, что после 1997 г. США начали сближение с Ираном, поскольку американские нефтяные кампании активно боролись против экономических санкций и пытались лоббировать законы, смягчающие санкции. Действия лоббистов возымели свой эффект. Вторая администрация Б. Клинтона отмечается занятием США более мягкой позиции по отношению к Ирану. Россия же многое упустила, идя на уступки США в данном вопросе.

То, как правительство США подходило к вопросу о решении иранской проблемы в отношениях с Россией в период 1993-1997 гг. свидетельствует о том, что США ставит во главу угла национальный интерес, получение прибыли. В случае с Ираном этот интерес обусловлен не боязнью исламского мира и страхом перед ядерной угрозой (что предъявлял Б. Клинтон в качестве аргумента), а стремлением иметь контроль над ресурсами. Российская внешнеполитическая повестка основывается на мышлении глобальными категориям, что объясняется стремлением России к многополярному миропорядку, для чего необходим сильный региональный центр на Ближнем Востоке.

США не заинтересованы в том, чтобы влияние Ирана на Ближнем Востоке расширялось, ведь Иран способен стать центром силы Ближнего Востока в системе международных отношений. В связи с этим американцы постоянно утверждают, что Иран как обладатель ядерного оружия будет угрожать «мирному» Израилю. Следует напомнить, что ДНЯО Израиль, в отличие от Ирана, не подписал и скрывает информацию о своем ядерном потенциале. Израилю выгодно возводить ирано-израильский конфликт на глобальный уровень. США в помощь Израилю пытается сплотить Запад и Россию против Ирана, поэтому еще Б. Клинтон активно убеждал Б. Ельцина в необходимости разорвать сотрудничество с Ираном. В 1995 г. Б. Клинтон добился этого на майской встрече в Кремле.

Истинные намерения Б. Клинтона — стремление к обладанию ресурсами — он сам раскрыл в октябре этого же года на заседании Объединенного комитета начальников штабов. В частности, в своем выступлении он говорил, что внешнеполитический курс на устранение СССР был взят верно, Россия стала «сырьевым придатком» для США, далее необходимо раздробить Россию на более мелкие государства (по примеру Югославии), разрушить российский ВПК и в бывших республиках СССР установить режим, угодный США.

Сценарий установления проамериканского режима справедлив и для Ирана. Ядерная программа Ирана — это возможность изменить нынешнее положение в стране. Однако США не может открыто диктовать независимому государству, как вести политику, поэтому после 1997 г. политика по отношению к Ирану сменилась в угоду американским нефтяным компаниям. От планов по завоеванию роли в распределении нефтегазовых ресурсов на Ближнем Востоке США все же не отказались, в связи с чем в XXI в. вокруг ядерной программы Ирана назрел кризис.

Ядерная проблема Ирана в последние десять лет наиболее актуальна. В рамках отношений США – Россия возможны несколько вариантов ее разрешения. Например, оба государства должны договориться, а именно: Россия должна поддержать США в стремлении принудить Иран к отказу от ядерного оружия. Как показывает анализ переговоров, позиция России в 1990-ых гг. по сдерживанию Ирана была пассивной, то есть не было никаких намерений вводить ограничения на контакты с Ираном. Можно утверждать, что этот сценарий уже состоялся и потерпел неудачу. В 2015 г. Иран, США, Россия, Китай, Германия, Франция и Великобритания достигли согласия: принято решение постепенно снимать санкции при условии постоянных проверок иранских атомных объектов МАГАТЭ. Кроме того, Иран неоднократно заявлял, что не создает оружие, а использует атом в мирных целях.

Источником неудачи такого решения проблемы стали заявления американского президента Д. Трампа (в частности в мае 2018 г.) о том, что Иран тратит приобретенные в результате смягчения санкций деньги не на помощь иранцам, а на финансирование терроризма, поэтому США разорвет сделку с Ираном. Это подтверждает тот факт, что для США мирный сценарий — невыгодное решение, ведь американцы, как отмечал Б. Клинтон, стремятся к получению «сырьевых придатков», а не к возникновению центров силы, которые подрывают однополярный мир, где доминируют США.

Другой сценарий исходит из того, что Россия устанавливает более тесные партнерские отношения с Ираном (делится разработками в сфере энергетики и нефтедобычи, поставляет вооружение и т.п.) с целью установить свое влияние на Ближнем Востоке, параллельно избавляясь от влияния США на Кавказе, в постсоветских странах и Средней Азии. То есть в этих регионах Россия может применить действия, аналогичные США, — инвестировать в экономику какого-либо государства для дальнейшего давления на его правительство. При таком сценарии Россия может устанавливать военные базы на территориях влияния, как это делает США.

Таким образом, с одной стороны, создается противовес США, который ослабит единоличного глобального лидера и после своего распада образует новые центры силы, соответственно, установится многополярный миропорядок. С другой стороны, происходит возвращение к биполярной модели и угрозе ядерной войны. Этот сценарий имеет меньшую вероятность, поскольку Россия не готова затрачивать ресурсы для его осуществления.

Возможен третий вариант — Россия займет позицию пассивного наблюдателя и позволит США продолжать давление, тогда США применят военную силу против Ирана. В данном случае мусульманский мир объединится против США. Последствия такого конфликта прогнозировать сложно, однако очевидно, что от него будет зависеть нефтяной рынок и мировая экономика может пострадать. Более того, если предположить, что страны мусульманского мира нанесут поражение США в этом конфликте, Россия останется один на один с победителем, что может привести к сближению Запада и России. Очевидно, что иранская проблема оказывает гораздо большее влияние на динамику российско-американских отношений, чем это кажется на первый взгляд.

В заключение следует отметить, что переговорный процесс и достижение консенсуса по Ирану — наиболее подходящий вариант решения проблемы не только для России и США, но и для всего мирового сообщества. Пример переговоров Б. Ельцина и Б. Клинтона показывает, что Россия не имеет права с легкостью идти на уступки американцам, поскольку Россия должна выступать сдерживающим фактором и ослаблять доминирование США. Более того, уступчивость Б. Ельцина и хитрость Б. Клинтона во время переговоров свидетельствуют о том, что внешнеполитические решения не должны приниматься спонтанно в ходе беседы. Политическим лидерам необходимо привлекать экспертов и консультироваться по проблеме (чего недоставало Б. Ельцину) и руководствоваться не только государственным интересом, но и возможной реакцией других субъектов международных отношений (недочет Б. Клинтона).

1. Капитанец И.М. Война на море. Актуальные проблемы развития военно-морской науки. М.: Вагриус, 2001. 272 c.

Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся