Взлет «красного дракона»: позиция КНР в ходе конфликта Израиля и ХАМАС

21 мая 2021 г. вступил в силу режим прекращения огня между Израилем и палестинским движением ХАМАС. Конфликт, начавшийся 6 мая из-за выселения палестинских семей из Восточного Иерусалима, быстро перерос в полноценные вооруженные столкновения. В этих условиях реакция международного сообщества не заставила себя долго ждать, и Китай как важный актор международных отношений не остался в стороне. В данной статье проводится анализ действий и заявлений КНР в ходе конфликта, чтобы установить позицию Китая по отношению к нему и самой палестинской государственности, а также выявить цель недавних заявлений «красного дракона».

TASS/Zuma

Контекст

Долгие годы позиция КНР по отношению к Палестине состояла в безоговорочной поддержке имплементации плана ООН по разделу подмандатной территории Палестина и созданию двух государств: Палестинское государство воспринимается китайскими властями как легитимное суверенное государство со столицей в Восточном Иерусалиме. В свою очередь палестинское руководство (прежде всего, правительство Палестинской национальной администрации) поддерживает КНР по ряду значимых вопросов, таких как принятие закона о национальной безопасности Гонконга и политика Китая в Синьцзян-Уйгурском автономном районе.

На политику КНР в отношении Палестины также влияет отсутствие единого центра власти внутри Палестинского государства – с 2006 г. власть в стране поделена между двумя противоборствующими группировками: ФАТХ и ХАМАС:

ФАТХ, базирующаяся на территории Западного Берега реки Иордан, представляет более умеренную позицию внутри Палестины. Именно ее руководители, например Махмуд Аббас, являются официальными представителями Палестины на международной арене. ФАТХ придерживается концепции создания двух государств: еврейского и арабского. ХАМАС, базой которого является сектор Газа, напротив, выступает за уничтожение Израиля и создание теократического исламского государства на территории всей Палестины. Движение признано террористическим во многих странах Запада, но не в России и Китае. Также важным элементом политики движения на современном этапе являются его обширные связи с Исламской Республикой Иран, поддерживающей притязания ХАМАС на господство в Палестине. Именно с действиями этой группировки связан недавний палестино-израильский конфликт.

При этом взаимодействие КНР с Израилем также является вполне продуктивным. Несмотря на то, что официальные дипломатические отношения были установлены лишь в 1992 г. после начала мирного процесса между Палестиной и Израилем, контакты по военной линии развиваются с конца 1970-х гг. Сегодня экономические, военные и дипломатические связи заставляют некоторых экспертов говорить о существовании развитого сотрудничества между странами.

Действия КНР в ходе конфликта

Горячая фаза противостояния между Израилем и ХАМАС началась 10 мая, когда лидеры ХАМАС потребовали вывода сил безопасности Израиля из района Шейх-Джаррах и с Храмовой горы. Публичная реакция Китая на конфликт последовала 13 мая: КНР, Тунис и Норвегия выступили с инициативой проведения открытого заседания Совета Безопасности ООН для обсуждения эскалации напряженности между Израилем и Палестиной. Назначенное на 14 мая экстренное заседание не состоялось из-за позиции США и было перенесено на 16 мая. Реакция Пекина оказалась крайне резкой: на пресс-конференции 14 мая официальный представитель министерства иностранных дел КНР Хуа Чуньин заявила, что позиция США по отношению к Палестине продиктована мотивами, отличными от стремления к мирному урегулированию, и наносит ущерб палестинскому населению: при этом «жизни палестинских мусульман также важны», – заявила она.

Впоследствии министр иностранных дел КНР Ван И во время заседания СБ ООН 16 мая открыто поддержал позицию палестинской стороны и заявил, что «Израиль должен проявлять сдержанность, эффективно выполнять соответствующие резолюции ООН, прекратить разрушение палестинских домов, изгнание палестинского народа, расширение поселений, насилие, угрозы и провокации в отношении мусульман, а также сохранять и уважать исторический статус-кво религиозных святынь в Иерусалиме». Помимо этого, китайским руководством был предложен план из четырех пунктов для деэскалации конфликта:

1. прекращение огня и насилия;

2. оказание гуманитарной помощи Палестине;

3. активное участие международных организаций (в первую очередь СБ ООН, Лиги арабских государств и Организации исламского сотрудничества);

4. рассмотрение конфликта исключительно в рамках концепции двух государств.

Ван И также пригласил противоборствующие стороны провести переговоры о прекращении огня в Пекине. Как можно было ожидать, предложение КНР было отвергнуто в связи с использованием права вето Соединенными Штатами.

Еще одним примером риторики в поддержку Палестины со стороны Китая является разговор Ван И и главы МИДа Пакистана Мехмуда Куреши после заседания СБ ООН, в ходе которого китайский политик отметил, что «Китай продолжит оказывать поддержку правому делу палестинского народа, который борется за возвращение ему законных прав, способствовать урегулированию существующих проблем путем справедливого политического диалога».

Таким образом, позицию КНР в ходе противостояния Израиля и Палестины (в лице движения ХАМАС) можно сформулировать следующим образом:

1. поддержка палестинской стороны: признание Израиля виновным в произошедшем конфликте и защита права арабского населения на доступ к святым местам;

2. обвинение Соединенных Штатов в неконструктивной позиции в отношении палестино-израильского противостояния;

3. попытка осуществлять посредничество между сторонами конфликта.

Цели КНР

Заявления КНР о поддержке палестинской позиции следует трактовать, принимая во внимание тот факт, что участником конфликта со стороны Палестины был ХАМАС. Если до этого контакты Китая были в целом сосредоточены на ФАТХ, поскольку именно он представляет Палестину на международной арене, то в данном конфликте сторону пришлось сменить, в связи с тем, что ФАТХ ограничился только осуждением позиции Израиля и организацией общепалестинской стачки. 29 апреля Махмуд Аббас перенес первые с 2006 г. общепалестинские выборы на неопределенный срок, опасаясь потери контроля даже над Западным Берегом. На этом фоне определенные успехи ХАМАС в конфликте с «природным врагом» (ХАМАС и вовсе заявил о своей победе) в Газе могут стать причиной для смены правящей элиты в Палестине. В таких условиях КНР заинтересована в налаживании отношений с ХАМАС и оказании публичной поддержки движению. Помимо этого, ХАМАС имеет тесные контакты с Ираном – ключевой страной ближневосточного региона. Поддержка Китаем ХАМАС как «правительства Газы» может позитивно сказаться на отношениях с Ираном, сотрудничество с которым является значимым направлением китайской внешней политики: недавно стороны заключили договор о всестороннем сотрудничестве.

Что касается динамики взаимодействия между КНР и США, При Дж. Байдене накал противостояния не снизился: новая демократическая администрация активно ищет союзников в Тихоокеанском регионе и пытается консолидировать формат Quad в составе Индии, Австралии, Японии и США с возможным привлечением Южной Кореи, в стремлении превратить его в аналог НАТО. Не были оставлены без внимания и противоречия, выявленные после встречи в Анкоридже 18 марта. В таких условиях обвинения США в проведении политики, направленной на достижение собственных интересов, но не мира, являются продолжением курса на конфронтацию между странами и очередным предвестником возможной новой холодной войны.

Соответственно, оказывая посредничество в условиях растущей мировой напряженности, Китай позиционирует себя как один из центров силы. Развивая контакты как с Израилем, так и с Палестиной, КНР имела право и возможность предложить себя в качестве посредника в их противостоянии. Хотя конфликт разрешился без прямого участия Пекина, Китай продемонстрировал готовность участвовать в международной политике не только как региональная держава, но и как одна из сверхдержав. Схожей точки зрения придерживается известный российский китаист Алексей Маслов: по его мнению, КНР примеряет на себя новую роль мирового посредника – он перерос роль финансового центра и готов двигаться в сторону повышения своего статуса на международной арене.

Вывод

Таким образом, анализируя позицию КНР в ходе обострения палестино-израильских отношений в мае 2021 г., можно заключить, что Китай показал себя как значимый актор в регионе: заявления КНР о конфликте, а также ее крайне активное поведение в СБ ООН при разрешении данного вопроса указывают на особый интерес Пекина к ближневосточным делам. Действия КНР укладываются в логику усиления влияния страны на мировой арене. Выраженная в ходе конфликта поддержка Палестины, а, если точнее, движения ХАМАС, является способом укрепить отношения с союзниками в регионе – в первую очередь, с Ираном. В условиях роста противостояния между США и КНР, обеспечение дружеских отношений с нейтральными или враждебными Америке режимами является залогом создания выгодного для Китая расклада сил как на Ближнем Востоке, так и в мире в целом.