Андрей Губин: «Восточная красавица» с острым кинжалом – новый курс Китая

С 3 по 17 марта в Китае проходят события, способные определить ход не только регионального, но и глобального политического процесса – сессии Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета и Всекитайского собрания народных представителей.

Ожидается, что по итогам так называемых «лянхуэй», наконец, будут назначены Председатель КНР, премьер Госсовета, сформировано правительство страны, утверждён курс страны на ближайшие пять лет. Уже сейчас можно сказать, что никакого «Chinese Pivot» не случилось - Пекин хранит верность традициям, однако как во внутренней, так и во внешней линиях присутствуют новые элементы.

Для Чжуннаньхая по-прежнему приоритетны задачи обеспечения высоких темпов экономического роста при одновременном реформировании рыночной и «разгрузке» социальной сфер. Как отметил в своем докладе по итогам прошедших пяти лет  нынешний премьер Вэнь Цзябао, в 2013 году темпы роста составят 7,5% вместо 9,3% зафиксированных ранее, что обусловлено реструктуризацией экономики страны и переключением на решение общественных задач. Кроме того, будет создано девять миллионов рабочих мест в городах, что позволит держать уровень безработицы в 4,6%, уровень инфляции – 3,5%,  уровень доходов городского и сельского населения постепенно выравняется, ожидаются и «разумные реформы» системы «хукоу» (вида на жительство в городах). Это свидетельствует о серьезной обеспокоенности китайского руководства усугублением социального неравенства и расслоения общества, что представляет проблему даже более серьёзную, чем пресловутая «пропасть» между приморскими и континентальными провинциями. Наверняка такой «рост революционной массы» с обострением «нехотения низов» сегодня совсем не нужен практичным и прекрасно владеющим английским языком реформаторам.

Тем не менее, будущему премьеру Ли Кэцяну придётся столкнуться с громадной и неэффективной административной машиной, которую будет крайне сложно реформировать «для более гибкого реагирования на нужды экономики» и работать в условиях падения темпов экономического роста (которые традиционно были залогом устойчивости режима Коммунистической партии). Потому обозначенная на сессии ВСНП тенденция сокращения госаппарата для снижения бюрократической нагрузки и большей коммерческой эффективности представляет собой лишь часть грядущих изменений не только в хозяйственной структуре, но и в политической системе страны.

Китайские СМИ осторожно обходят тему политических реформ, обусловленных как стремительным ростом численности образованного среднего класса, так и все менее контролируемой «информационной волной» - распространением электронных средств коммуникаций, облегчением доступа к любым данным и ростом скорости обмена информацией. Бесспорно, в условиях политического вакуума, реальной альтернативы КПК в стране просто нет – назрела необходимость изменений в самой партии. В Китае заметны усиление религиозности, как «деидеологизированной» замены, усиленно культивируются националистские настроения (антияпонские, антиамериканские, антироссийские, антивьетнамские - в зависимости от конкретных задач). Также вероятно, что Компартия вынуждена будет «играть в демократию» для смягчения общественного недовольства: часть властных полномочий передадут в руки общественных организаций и органов местного самоуправления, комитетам сельских и городских жителей, которые формально находятся вне административной системы. Более организованной и публичной станет и внутрипартийная, межфракционная борьба, что создаст видимость альтернативы при неизменности общего курса и стабильности коммунистического режима. Вероятно, генсек и будущий председатель Си Цзиньпин пойдет и на некоторые политические реформы, главным образом, для того, чтобы они помогли экономике и снизили напряженность в обществе. Вполне в духе К.Маркса, Д.Смита и Д.Кейнса одновременно.

Еще одна сфера, где стоит ожидать изменений, - внешняя политика Китая. Сегодня Пекин поставлен перед острой необходимостью оправдания общественных ожиданий и проведения внешнего курса сообразно статусу «Великой Державы». Китайцам так долго напоминали об особой роли «Поднебесной», что у них появилась масса претензий к своим же правителям, которые слишком мягки, слишком уступчивы и не слишком убедительны с «этими варварами».

Вместе с тем, «главный противник» в лице США, сообразно заявлениям нового Госсекретаря Д.Керри в духе концепции «перебалансировки» американской политики на Тихом океане, видит в Китае скорее «главного партнёра». American Pivot уходит вместе с Х.Клинтон – Америка заинтересована в сильном и процветающем Китае. Пекин также прекрасно понимает, что «игры в конфронтацию» с Вашингтоном могут закончиться печально в целой массе сценариев – от «геэкономического удушения» до ядерной войны. Однако именно американо-китайский вектор будет определять общий климат в АТР и сказываться на глобальной расстановке сил. Главный вопрос - удастся ли сторонам найти взаимоприемлемый modus operandi, так как на США усиленно давят открыто недолюбливающие Китай союзники (Япония, Австралия, Вьетнам и т.д.), а на Китай – «имперские амбиции» населения и руководства.

Как отметил нынешний министр иностранных дел Ян Цзечи, новый глава государства Си Цзиньпин первый визит нанесёт в Россию, затем посетит саммит БРИКС в ЮАР и совершит поездку по Африке (Конго, Танзания и т.д.). Это свидетельствует о нескольких тенденциях. Во-первых, Китай не намерен отказываться от стратегического партнёрства с Россией, несмотря на сложности в торгово-экономическом сотрудничестве. Для нас это – хорошая новость, если не думать, что же попросят взамен. Во-вторых, Пекин значительное внимание намерен уделять интеграционным образованиям, где он занимает лидирующую роль (БРИКС, ШОС, АСЕАН+1), пытаясь создать альтернативу контролируемым американцами ТТП и ВАС.  В-третьих, КНР рассчитывает получить эксклюзивный доступ к рынкам  и ресурсам «стран третьего мира», прежде всего на Африканском континенте, за которые придётся вступить в конкурентную борьбу с теми же США, странами ЕС.

Новым министром иностранных дел, скорее всего, станет бывший Посол КНР в Японии Ван И, стоящий на позициях закрепления лидерства Китая в АТР, что свидетельствует о повышении внешнеполитической настойчивости Чжуннаньхая, прежде всего в отношении ближайших соседей.

Вместе с тем отношения с Россией, вероятно, изменятся в сторону большей практичности – в новом руководстве практически нет приверженцев традициям «братства навек», велика вероятность сближения Пекина с Вашингтоном, растут амбиции Китая в контролируемой Россией Центральной Азии. Все больше вопросов к так называемому "сращиванию" российской программы развития Дальнего Востока и Забайкалья и китайской по развитию северо-восточных провинций.

Одним из главных гарантов стабильности государства и залогов реализации национальных интересов Пекин считает военную силу. Строительство НОАК вызывает серьезное беспокойство уже не только у соседей – растёт океанский флот, совершенствуются ВВС, переоснащаются сухопутные войска, наращивается стратегический ядерный потенциал. В 2013 году военные расходы КНР составят 114,3 млрд. долларов, что уступает только американским 613,9 млрд.

Представитель ВСНП Фу Ин отметила, что «если такая большая страна как Китай не сможет обеспечить свою безопасность – это плохая весть для всего мира». Даже представители различных фракций КПК сходятся во мнении, что защита интересов Китая по всему миру – жизненно важная задача. А интересы страны сегодня – доступ к рынкам сбыта и  энергоресурсам при обеспечении физической безопасности собственности и граждан. В этой связи нельзя исключать нового обострения вокруг островов Дьяоюйдао (Сенкаку), однако следует учитывать, что сегодня ситуация гораздо более выгодна японцам для оправдания собственного военного строительства и укрепления пошатнувшихся связей с США. Аналогично обстоит дело и вокруг КНДР – любая нестабильность используется Токио в своих интересах, что в итоге заставило китайское руководство поддержать резолюцию СБ ООН 2094, вводящую новые санкции против Пхеньяна в ответ на ядерные испытания 12 февраля. Китай «умыл руки» – осудил КНДР, одновременно дав понять всему миру, что любые силовые акции будут пресекаться, а единственный путь – реставрация шестистороннего переговорного формата.

В целом, политика нового китайского руководства не слишком будет отличаться от предшественников. Однако ключевыми словами станут прагматизм и решительность, поскольку Китай стоит перед лицом перемен, как внутри страны, так и в мировой системе. Более того, в мире сложилась уникальная ситуация, когда всем ключевым участникам международных отношений нужен «сильный Китай». Одним – как «лекарство от кризисов», другим – как гарант безопасности, третьим  - как стратегический партнёр. А Китай, как капризная восточная красавица, благоволит то к одним, то к другим, тонко провоцируя конкурентов на драку и манипулируя ими в ожидании всё более дорогих знаков внимания.

А.В.Губин, к.полит.н., руководитель Азиатско-Тихоокеанского центра Российского института стратегических исследований, доцент Школы региональных и международных исследований ДВФУ