Тецуя Тойода: Комфортное противостояние Китая и Японии

Столкновение китайского «рыболовного» судна и кораблей береговой охраны Японии в сентябре 2010 года неподалеку от островов Сенкаку/Дяоюйтай послужило толчком к увеличению напряженности в японо-китайских отношениях. После ареста капитана и команды китайского судна, по Китаю прокатилась волна ожесточенных протестов, требующих возвращения народных героев, а заодно и «украденных» островов. Другая волна протестов охватила Японию уже в сентябре 2012 года после приобретения Японским правительством трех наиболее крупных островов группы Сенкаку. Японские рестораны, магазины и фабрики были разграблены и/или подожжены. Сотни китайских граждан стали очевидцами того, как их автомобили японских марок были повреждены участниками патриотических беспорядков. С тех пор флот Народно-освободительной армии Китая постепенно увеличил частоту визитов в территориальные воды, окружающие острова Сенкаку, которые формально контролируются правительством Японии. В декабре 2012 китайский самолет впервые в истории вторгся в контролируемое Японией воздушное пространство.

Антикитайские настроения вспыхнули и в японском обществе, утомленном китайской агрессивностью и недовольном слабостью их собственного правительства, освобождающего задержанных нарушителей под давлением Пекина (даже несмотря на то, что по заявлениям из Токио, решение по освобождению было самостоятельно принято прокурором на Окинаве) и неспособного защитить своих граждан в Китае. Фактически, приобретение Японией трех островов в прошлом году не было направлено на то, чтобы продемонстрировать решимость и дать отпор китайскому экспансионизму, а, напротив, преследовало цель лишить националистически настроенного губернатора Токио Синтаро Исихара возможности купить острова на деньги общественности. Напомню, что губернатор Исихара заявил о сборе пожертвований на покупку трех островов Сенкаку, находившихся в частном владении, и многие люди откликнулись на этот призыв и пожертвовали деньги. Сумма пожертвований в результате достигла 1,5 миллиардов йен (примерно 15 миллионов долл. США). В то время ключевые посты в правительстве занимали представители Демократической партии Японии (ДПЯ), которая придерживалась гораздо более мягкой, примирительной политики в отношениях с Китаем, чем Либерально-демократическая партия Японии (ЛДП), находившаяся на тот момент в оппозиции. Члены ДПЯ были очень удивлены и в то же время разочарованы всплеском негодования и вандализма в Китае после объявления о приобретении островов. Это стало фатальной ошибкой ДПЯ.

Политикам необходим враг

 После победы на выборах в нижнюю палату в декабре 2012, к власти пришла ЛДП под руководством Синдзо Абе, которого в китайской прессе назвали «ультра-националистом». В это же время, Коммунистическая партия Китая выдвинула Си Цзиньпина в качестве нового лидера, назначив его на пост Генерального секретаря и Председателя Центральной военной комиссии в ноябре 2012, а позже и главой государства в марте 2013. В своей  первой большой речи, Си Цзиньпин подчеркнул, что он не пойдет на уступки в решении территориальных вопросов. И Абэ и Си, оба непоколебимо занимают националистические позиции. [1] На первый взгляд эскалация конфликта кажется абсолютно бессмысленной для обоих государств. Спад в экономических отношениях негативно влияет на экономику обеих стран. Торговый оборот в 2012 году упал на 3,9% по сравнению с предыдущим годом. Японские инвестиции постепенно покидают Китай. Однако лидеры двух государств, похоже, игнорируют свои национальные интересы. Объяснение этому противоречию кроется в одном из вечных принципов политики, который гласит: политике необходим враг.

Для китайского правительства Япония является наиболее подходящей страной для того, чтобы обозначить ее в качестве врага, делая упор на негативный имидж, который имеет Япония на фоне империалистического военного прошлого. Си Цзиньпин, занимающий пост главы государства, будучи близким к НОАК политиком, являлся одним из тех, кто получал выгоду от нарастающего напряжения, поскольку оно способствовало вытеснению Ху Цзиньтао с поста председателя Центральной военной комиссии КПК в 2012 году. Когда Ху Цзиньтао был избран генеральным секретарем Коммунистической партии в 2002 году, его предшественник Цзян Цземинь продолжил занимать пост председателя Военной комиссии в течение следующих двух лет и на протяжении этого времени сохранял влияние на внешнюю и военную политику. Однако этого не произошло в процессе передачи власти в 2012 году. Успех Си Цзиньпина во многом объясняется тем, что Ху Цзинтао имел имидж прояпонского политика, неспособного «baowei diaoyu (защитить острова Дяоюй)». Именно поэтому его кандидатура рассматривалась как наименее подходящая на пост председателя Военной комиссии.

С японской стороны, ДПЯ искала попытки снизить напряженность в отношениях с Китаем и поэтому многими считалась непатриотичной партией. Когда ДПЯ пришла к власти в 2010 году, премьер-министр Юкио Хатояма провозгласил политику братства и выступил с предложением по созданию Восточноазиатского сообщества. Однако его инициатива была весьма вяло воспринята как внутри Японии, так и на региональном уровне, особенно после роста напряженности между Китаем и Японией по поводу островов Сенкаку. Поражение ДПЯ на выборах в декабре 2012 стало беспрецедентным: кандидаты ДПЯ получили только 57 мест (230 мест до выборов) в то время как ЛДПЯ получила 294 места (118 до выборов). Синдзо Абэ – лидер ЛДПЯ – был избран премьер-министром 26 декабря 2012 года. До 2010 года мнение японского населения по поводу целесообразности сохранения базы США на Окинаве спустя два десятилетия после окончания холодной войны было неоднозначным. Однако сейчас японцы осознают то, каким агрессивным может быть их большой сосед. ЛДПЯ, будучи традиционно в большей степени проамериканской партией, нежели прокитайской, чувствует себя более чем комфортно при таком повороте в общественном мнении.

Бизнес есть бизнес

Несмотря на политические и военные столкновения, Китай останется крупнейшим импортным и экспортным партнером Японии, а Япония крупнейшим импортным партнером Китая (крупнейшим экспортным партнером Китая являются США).  Китай, Япония и Южная Корея 26-28 апреля провели первый раунд переговоров о создании зоны свободной торговли. Совокупный ВВП этих трех стран представляет собой одну пятую всей мировой экономики. И поскольку экономики этих трех государств чрезвычайно сильно связаны производственными цепочками поставок, то выгода от создания ЗСТ может быть огромной.

Начало переговорам о создании ЗСТ было положено 20 ноября прошлого года, до прихода ЛДП к власти и сразу после прихода к власти Си Цзиньпина в Китае. Важно то, что график переговоров не был изменен даже после эскалации напряженности. Предшественник Си – Ху Цзиньтао – продвигал экономическое сотрудничество даже несмотря на политические разногласия, он объяснял эту ситуацию так: "zhengleng jingre (холодная политика, теплая экономика)." Если Си Цзиньпин будет следовать прежнему пути, то кратковременное ухудшение отношений будет восприниматься в качестве исключения, когда политическое событие повлияло на экономику. Можно сказать, что чисто политические (или просто вербальные) противоречия используются политическими лидерами до тех пор, пока они не начинают влиять на экономическое сотрудничество.

Риск растущего милитаризма?

Но даже при том, что политические столкновения идут рука об руку с экономическим сотрудничеством и милитаризм является политически полезным до тех пор, пока он не затрагивает экономику, увеличение Китаем военных расходов на 10% каждый год все же вызывает тревогу. Существуют серьезные сомнения относительно того насколько эффективно китайские политики контролируют военный бюджет.

Некоторые историки прослеживают сходство между современным Китаем и Японией 1930-х годов. В результате мирового финансового кризиса 1929 года японская экономика была существенно ослаблена дефляцией, достигавшей 10%, усугубив и без того высокий уровень безработицы и социального недовольства. Китайское общество сегодня так же страдает от социального неравенства и нестабильности экономики. Простым решением всех проблем может быть политика милитаризма. Люди хотят видеть свою страну сильной, способной защитить себя от внешней угрозы. В Японии в 1930-е военные искали решение проблем в проведении агрессивной внешней политики, начав вторжение в Маньчжурию в сентябре 1931 года (используя для этого «Маньчжурский инцидент» - провокацию организованную Квантунской армией) без  санкции высшего руководства. В свою очередь, тогдашний премьер-министр Цуёси Инукай, считавшийся пацифистом, был убит молодыми офицерами морского флота в мае 1932. Японская политика оказалась не в силах противостоять растущему милитаризму и находилась у него в плену вплоть до сокрушительного поражения в августе 1945 года.

Может ли очередной инцидент в районе островов Сенкаку стать «Маньчжурским инцидентом» для Китая? Наверное, нет. К счастью, китайское правительство, судя по всему, контролирует НОАК в гораздо большей степени, чем правительство Японии Квантунскую армию в 1930-е. Да и урон экономике Китая, нанесенный всемирным экономическим кризисом 2008 года, оказался гораздо менее серьезным, нежели ущерб нанесенный кризисом 1929 года Японии. Сегодня международное сообщество гораздо бдительнее к военному экспансионизму, чем в 1930-е годы. Да и Китай сегодня цивилизованней, чем Япония в 1930-е. Недавнее укрепление Государственного агентства по управления акваториями (State Oceanic Administration Agency) в марте 2013 можно интерпретировать как попытку поставить действия НОАК под контроль Коммунистической партии.

Однако, при всем при этом, мы должны внимательно наблюдать за громадным ростом военной мощи Китая. Политики как в Китае, так и в Японии могут извлекать выгоды из «комфортной конфронтации» – но лишь до тех пор, пока военные не используют ее в качестве повода для того чтобы поставить себя выше политической власти.

 - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

1. New York Times (Asia-Pacific edition), "China Leader Affirms Policy on Islands", by Chris Buckley, 29 January , 2013, available online at  http://www.nytimes.com/2013/01/30/world/asia/incoming-chinese-leader-will-not-to-bargain-on-disputed-territory.html?_r=0

Автор: Тецуя Тойода – профессор Международного университета Акиты; приглашенный профессор в Школе региональных и международных исследований Дальневосточного федерального университета.

Перевод: Семён Коротич, аспирант кафедры международных отношений Школы региональных и международных исследований ДВФУ

Original version in English is available here: http://ifl.wl.dvfu.ru/10491