Один пояс, особый путь

О транспортном коридоре Россия-Китай-Монголия, и преимущественно о последней

Данный текст ни в коем случае не претендует на серьезный геополитический анализ и является лишь путевыми заметками на полях (а точнее на пустынных ландшафтах), основанными на впечатлениях от монгольско-китайской границы. Тем не менее хочется надеяться, что он будет интересен специалистам. В пограничном варианте особенные, присущие лишь им, черты двух стран обретают красочность и объем, словно срезы двух горных пород, попавшие в лучи сурового, но улыбчивого степного солнца.

Для справки, мой путь начался в городе Улан-Удэ, пролегал через пограничный пункт Кяхта - Алтан-Булаг (Россия-Монголия), Улан-Батор, Сайншанд (Шамбала), еще один переход Замын-Ууд-Эрлянь (Монголия-Китай) и завершился в Пекине, откуда я вернулась обратно в Улан-Удэ уже воздушным сообщением. Здесь уместны исторические аллюзии на любой вкус - Чайный путь, Шелковый Путь, Караванный Путь. Спустя столетия на смену этим брендам приходят другие транспортные проекты, самый масштабный из которых - «Один пояс - один путь», предполагающий создание экономического транспортного коридора Россия-Монголия-Китай.

Мемориал Зайсан, Улан-Батор. Фото автора

Замын-Ууд и Эрлянь (или Эрэн-Хото) – монгольский и китайский городки по обе стороны границы, с идентичными природными данными и разительно друг от друга отличающиеся. Один и тот же ландшафт со стороны Монголии имеет дикий засушливый вид, а в Китае выросшие на той же почве благодаря кропотливому уходу деревья и сельскохозяйственные культуры выстроены как образцовый полк People's Liberation Army на смотре. Веселые вывески в Замын-Ууде, приглашающие в «Гульяш Хаус» в любое время суток, сменяются в Эрляни на кириллические же (на монгольском) надписи с индустриальными железобетонными названиями – «МЭН ГАО ЦЕМЕНТ». Эрлянь - тоже Монголия, но внутренняя, Китаем поглощенная и перевыпущенная.

На погранпереезде русский человек не без внутренней гордости за Родину непременно обратит внимание на бессчетное количество видавших виды «уазиков». Словно подчеркивая неприхотливость этих машин, а может просто пытаясь скрасить ожидание, их владельцы то и дело по-хулигански подталкивают друг друга как на детском автодроме. «Уазы» в данном случае - это не проявление пресловутой советской ностальгии, о которой позже, и уж тем более не маленькая победа российской мягкой силы, а просто практичный и сердитый выбор в не менее суровых условиях степи-пустыни. Только эта машина способна быть надежной как выносливая монгольская лошадка. Между тем, доход от таможенных операций, общий объем грузов и пассажиропоток здесь весьма серьезны.

Однако на сотрудничество с Китаем монголы смотрят с опаской и не без оснований. У иной страны в подобных условиях выбора и не было вовсе, а Монголия, сохранившая свою древнюю самобытность и независимость, сохраняет их вопреки чему-либо. Порой обрывочные фразы попутчиков и случайных встречных могут сказать больше, чем цифры и инфографика. С китайскими товарами связаны легенды аймаков – от китайских фруктов якобы развивается онкология, слышится и досада в голосе по поводу того, что КНР вывозит природные ресурсы из самого сердца Гоби на переработку.

Наш проводник Батаа принадлежит поколению монголов, получивших советское воспитание и образование. Батаа называет Китай «страшной страной», а в качестве примера идеального государства приводит Северную Корею, и в целом критически настроен к капиталистическому устройству современной Монголии, с теплотой вспоминая времена своей молодости. Подобная ностальгия, как и свободное владение русским языком, уже едва ли не антикварные раритеты, которые при определенных усилиях можно сыскать у местных старьевщиков.

Молодежь Улан-Батора больше ориентирована на Запад, чем на Россию или Китай, стремится получить там образование, учит английский, легко находит общий язык с европейскими и американскими любителями экстремального туризма и может продемонстрировать мастерство стритстайла не хуже, чем жители других мировых столиц. Идеальный образ, если судить по каталогам люксового кашемира - субтильные арийские юноши и девушки. Зарубежные глянцевые издания при наличии хорошего бюджета порой проводят в Монголии выездные фотосессии, хотя красота этой страны куда многограннее, чем просто экзотический задник для новой коллекции.

В целом, почти всякий высказывающийся о Монголии имеет досадную склонность либо к близорукости, либо вовсе к дальтонизму. Как указано выше, тут нет ощущения китайской провинции-сателлита или музея СССР. Здесь как говорится без обид. После распада Союза и вывода советских войск Монголия, которую называли «16-ой республикой», сделала выбор в пользу сбалансированной позиции и «концепции третьего соседа». Под этим подразумевается приоритетная ориентация на Россию и Китай и развитие отношений с третьими странами для поддержания баланса.

Вместе с тем, память об общих победах имеет особую ценность для обеих стран. Зайсан, мемориал в память советских воинов – самых разных национальностей - возвышается над Улан-Батором словно наглядное олицетворение иерархии ценностей. А советский танк-победитель, подобных которому великое множество в больших и малых населенных пунктах бывшего союза, с присущим танку спокойствием вглядывается в бескрайнюю Гоби в городе-герое, как его в шутку называют, Сайншанде. С ним продолжает вахту могучий, словно высеченный из скалы памятник, с поясняющей гравировкой «Баатар минометчин /1918-1981/», олицетворяющий уже не реального военного, а мифического персонажа.

Кажется, назрела необходимость государственного визита главы российского государства в Монголию, несмотря на то, что двусторонние контакты поддерживаются на крупных экономических форумах и таких площадках как ШОС. Предыдущий состоялся еще в 2014 году, в эпоху докрымской архитектуры международных отношений, до того как страны научились бегло и не задумываясь разговаривать на языке санкций. Монголия – одна из тех стран, «в которых ничего не происходит», и в прямом, и в переносном смысле - происходящее здесь мало кого волнует. Да, в последнее время Монголия чаще упоминаться в сводках официальной хроники в связи с инициативой «Один пояс, один путь». Но не стоит здесь воспринимать эту страну исключительно как «младшего брата» и серую транзитную зону, через которую в связи с географическими обстоятельствами потянутся караваны с товарами.

Порой ценность геополитического партнера измеряется не цифрами совместного товарооборота, объемом инвестиций и числом совместных проектов. России есть чему поучиться у Монголии - умению невозмутимо хранить свои традиции и не отказываться от союзников в зависимости конъюнктуры и под давлением исторический потрясений. И, в конце концов, эта страна обладает особой притягательностью, не требующей каких-либо объяснений.

Сайншанд, Монголия. Фото автора