Блог Алексея Фененко

Эскалационные сценарии России и Запада

14 апреля 2018
Распечатать

Размышления о статье Ивана Тимофеева «Россия — Запад: сценарий войны и новая логика конфронтации».

Интересная статья Ивана Тимофеева побудила меня на психологическое наблюдение. Независимо от того, чем завершится нынешний кризис в Сирии, и российскому, и зарубежному экспертному сообществу трудно принять мысль о том, что войны между великими державами постепенно возвращаются. Наше сознание, привыкшее к «долгому миру», с трудом мирится с этим фактом и потому рисует только два сценария происходящего. Первый: разрешение дипломатического кризиса и возвращение сторон к диалогу в духе разрядки 1970-х годов. Второй: обязательный выход конфликта на уровень ядерной эскалации. Между тем, в мире до конца Второй мировой войны (то есть большую часть истории человечества) ограниченные войны между великими державами были нормой. Вполне возможно, что международные отношения просто возвращаются не в мир холодной войны, а в более ранний период.

syr.jpg

rusdialog.ru

«Мы просто верим»

В свое время советский писатель Юрий Бондарев высказал интересное наблюдение: «У нас выросло целое поколение, уверенное в том, что Вторая мировая — это последняя большая война в истории человечества. Но на чем, собственно, основана эта вера?» Если вдуматься, то исключительно на эмоциях, что «так быть не должно». Аналогичным предметом веры выступает и наше восприятие современного мира, как какого-то особенного, отличающегося от прошлых времен. Но если подвергнуть сомнению эти психологические постулаты, то вся конструкция о «невозможности войн» сразу рухнет.

Прежде все, удивляет преобладающее в экспертном сообществе ощущение, что современный мировой порядок – «норма на все времена». До нас в истории существовали Вестфальский (1648–1815), Венский (1815–1918) и Версальско-Вашингтонский (1919–1945) порядки. Все они возникли в результате тотальных войн и рухнули также в результате тотальных войн. Почему наш, Ялтинско-Потсдамский порядок, созданный по итогам Второй мировой войны, должен быть исключением, а не повторить их судьбу? Вполне возможно, что он — далеко не последняя модификация Вестфальской системы национальных государств.

На этом фоне можно по-иному взглянуть на пресловутый тезис о «нарушении международного права». Для юристов оно в самом деле невероятно. Но у людей с историческим образованием «нарушение права» вызывает скепсис. Каждый из предыдущих порядков имел свои нормативно-правовые системы, которые казались людям их времени почти незыблемыми. И все они однажды рухнули. Наша уверенность, что нормативно-правовая основа Ялтинско-Потсдамского мира останется вечной — это просто эмоциональное пожелание, и не более того. Будущий мировой порядок вполне может базироваться на ином соотношении сил между великими державами и на иных морально-правовых нормах.

Привычный нам «долгий мир» между великими державами — также не новое слово в истории. «Долгий мир» был уже как минимум дважды: 1) от Венского конгресса (1815) до начала Крымской войны (1853) и 2) от Берлинского конгресса (1878) до «выстрела в Сараево» (1914). Да и в промежутке между ними войны вроде Крымской (1853–1856), Австро-прусской (1866) и Франко-прусской (1870) были вполне ограниченными по масштабам и театру военных действий (ТВД). В периоды «долгого мира» великие державы выносили противоречия на периферию (Центральная и Восточная Азия, Балканы), где вели между собой «гибридные войны», прячась за спины третьих региональных сил. Да и первые 15 лет недолгого Версальско-Вашингтонского порядка — от окончания Советско-польской войны (1920) до начала войны в Испании (1936) — также прошли без войн между великими державами. Вполне возможно, что наш «долгий мир» после 1945 г. не вечное состояние, а просто стоит в одном ряду с ними.

Но, может быть, наш мировой порядок отличается от предыдущих наличием ядерного оружия (ЯО)? Увы. В рамках Версальско-Вашингтонского порядка у всех великих держав было в руках могучее оружие массового поражения (ОМП) — химическое. Оружие, кстати, было не менее грозным, чем ядерное (жертвами атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки стали 80–120 тыс., а от итальянских химических атак в Эфиопии — около 275 тыс. человек). Страхом наших бабушек и дедушек были химические удары — вспомним массовые учения ОСОВИАХИМа 1920-х годов с прятаньем в подземных бункерах и лекциях, как вести себя при химическом нападении. В 1930-х годах в Европе были широко распространены идеи, что новая война невозможна, ибо она будет химической и приведет ко всеобщей гибели. И это никак не помешало началу Второй мировой войны, в ходе которой химическое оружие не применялось по умолчанию. Кто поручится, что в будущей войне та же участь не постигнет ЯО?

«Но ведь ЯО нельзя применить даже ограниченно!» — возражают скептики. «А, почему, собственно, нельзя?» — спросим мы в ответ. Опыт Хиросимы и Нагасаки, учений в Неваде и на Тоцком полигоне, катастрофы на Чернобыльской АЭС доказывают нам, что ограниченное применение ЯО возможно. Устойчивый стереотип сознания предполагает, что любой государство обязательно использует ЯО под угрозой полного военного разгрома. Но Франция в 1940-м и Германия в 1945-м капитулировали, так и не воспользовавшись своими крупными арсеналами химического оружия. Великобритания и СССР в критические для себя дни осени 1940-го и осени 1941 гг. также не применили химическое оружие. Иногда политические режимы предпочитают капитулировать или воевать, не применяя имеющееся у них ОМП.

«Нажать на кнопку» или... Халхин-Гол?

Интересно и преобладающее в экспертном сообществе отношение к войне между великими державами как к неизбежной эскалации до уровня ядерного конфликта. Это — наследие холодное войны с ее жестким разделением мира на два военно-политических блока и две связанными с ними системы. Но если вспомнить не столь давнюю историю, то она дает нам другие примеры.

1. Русско-японская война 1904–05 годов. Россия и Япония вели его на заранее ограниченном ТВД — в Маньчжурии и Южной Корее. (То есть формально на территории третьей страны — Китая). Военные действия практически не затронули основную территорию России и Японии: обе страны практически продолжали жизнь в режиме мирного времени. Однако поражения русского флота вызывали в стране острый политический кризис, который привел к революции 1905–1907 гг. и трансформации политической системы.

2. Война в Испании 1936–1939 гг. По просьбе мятежного генерала Ф. Франко в Испанию были направлены немецкий авиационный легион «Кондор» (более 100 боевых самолетов) и итальянский пехотный Корпус добровольческих сил. Всего за годы войны через Испанию прошли 50 тыс. немецких и 250 тыс. итальянских военнослужащих. В свою очередь Политбюро ЦК ВКП(б) решило 29 сентября 1936 г. оказать помощь Испанской республике оружием и добровольцами. Советские военные специалисты (прежде всего летчики) вели бои с итальянцами и немцами на испанской территории до 1939 года. (Достаточно отметить, что советская авиация нанесла серьезные повреждения немецкому «карманному линкору» «Деитчланд» 29 мая 1937 г.). При этом СССР сохранял дипломатические отношения и с Германией, и с Италией.

3. Война Китае 1937–38 гг. В ответ на японское вторжение в Китай, начавшееся 7 июля 1937 г., СССР стал оказывать Китаю поддержку. В сентябре 1937 г. в Москве начались переговоры с делегацией Гоминьдана о военных поставках. В Китай стала поступать первая помощь: танки, самолеты, артиллерия, снаряжение. Поставки осуществлялись в счет трех кредитов на общую сумму 250 млн долл. В Китай были направлены большие группы военных специалистов и советников, которые непосредственно участвовали в боевых действиях его армии. В 1939 г. там находилось 3,5 тыс. советских военнослужащих, в том числе летчиков и артиллеристов. Советская помощь позволила снизить темпы японского наступления, но Москва и Токио сохраняли дипломатические отношения.

4. Конфликт на Халхин-Голе между СССР и Японией в мае–августе 1939 г. Конфликт начался с того, что 11 мая 1939 г. отряд японской и баргутской кавалерии (300 человек) продвинулся на 15 км вглубь территории МНР и атаковал монгольскую пограничную заставу, но затем был оттеснен на исходные рубежи. После серии столкновений 28 мая 1939 г. Япония, сосредоточив 23-й пехотную дивизию Квантунской армии, перешла в наступление. Советско-монгольские войска отступили и выстроили оборону по западному берегу реки Халхин-Гол. Стороны при этом вели воздушные бои. С этой целью в район конфликта была переброшена группа советских летчиков во главе с заместителем начальника ВВС РККА Я. Смушкевичем. После серии позиционных боев 20–31 августа 1939 г. Первая армия группа Красной армии под командованием комдива Г.К. Жукова перешла в контрнаступление, разгромив 6-ю японскую армию. СССР и Япония сохраняли при этом дипломатические отношения и не ставили вопрос об их разрыве.

rdrt.jpg

Напомню, что в то время и СССР, и Германия, и Япония обладали колоссальными запасами химического оружия, но конфликты не привели к «химической эскалации». И такая ситуация вполне возможна в ядерный век. Мы часто забываем о том, что применение ЯО не ситуация военная, а ситуация политическая. Для его применения необходима санкция высшего политического руководства страны. Маловероятно, что такая санкция будет дана в ходе ограниченной войны на территории третьего государства.

Стоит ли удивляться?

В статье Ивана Тимофеева меня особенно заинтересовал это момент: «Голоса прагматиков тонут в растущем потоке популизма. Островки диалога по общим проблемам стремительно сужаются или вовсе исчезают. Истерия в СМИ, враждебность и вульгарность риторики существенно превзошли уровни холодной войны. Мы вступили в новую и гораздо более опасную стадию конфликта. Стадию, которой не было ещё несколько недель назад».

Но ведь перед нами — нормальное описание Версальско-Вашингтонского порядка! В то время все тенденции, отмеченные И. Тимофеевым, были не аномалией, а нормой жизни и межгосударственного взаимодействия. Почему мы считаем, что современные международные отношения должны напоминать именно холодную войну, а не более раннюю межвоенную эпоху? Что если, мы просто возвращаемся не в холодную войну, а в более ранний мир, каким он был до 1945 года? Стабильность второй половины XX в. вполне могла закончиться так же, как закончился «долгий мир» 1879–1914 годов.

Напрашивается вопрос: а было ли именно ядерное оружие причиной долгого мира между великими державами? Ведь в сущности мы ни разу не видели его действия как боевого оружия. Все концепции «ядерного сдерживания» были пока не более, чем «игрой ума»: размышлениями на уровне «а что будет если...» Гораздо большее значение играли, видимо, другие причины.

Первая — отсутствие у руководства СССР и США политических мотивов для начала большой войны. Ее результатом стал бы крах всей системы модели ООН, в которой обе страны занимали привилегированное место. Политическим приобретением стал бы в лучшем случае захват ограниченной территории, на восстановление которой требовались бы колоссальные средства.

Вторая — дефицит технических возможностей для ведения прямой войны. Сам по себе обмен стратегическими ядерными ударами не давал политической победы. Для нее необходима оккупация противника, то есть переброска крупных многомиллионных армий в другое полушарие Земли и поддержание их действий. Задача, не решенная до настоящего времени технически.

Третья — отсутствие у сверхдержав механизмов эскалации. Зададим простой вопрос: как, собственно, могла начаться Третья мировая война? Из-за Израиля или Мозамбика ни советские, ни американские лидеры идти на глобальную войну не собирались. Единственным «спусковым крючком» могло стать столкновение ГДР и ФРГ, но его вероятность после 1961 г. была почти равна нулю.

Теперь ситуация стала иной. США и их союзников явно не устраивает система ООН в ее прежнем качестве. Подросли технические средства для ведения региональных войн — от создания сил быстрого реагирования до комплексов ПВО и тактической ПРО. Между Россией и США появились и спорные пространства, где такая война может начаться. Технически и политически наземная война между Россией и США стала более вероятной, чем в 1960-х годах. Значит, она может стать крупным искушением для политиков.

strike.jpg

REUTERS

Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся