Блог Научного Студенческого Общества МГИМО

"Я сделала всё, что смогла": Тереза Мэй уходит в отставку

29 мая 2019
Распечатать
Дмитрий Кувшинов, студент 2 курса факультета Международных отношений МГИМО, Англо-саксонский клуб НСО МГИМО
Трехлетнее премьерство Терезы Мэй закончилось провалом. Едва ли кто-то – как бы расположен он ни был к личности уходящего в отставку премьер-министра – станет спорить с этим заключением; едва ли даже самый ревизионистский из историков пересмотрит его. В начале своего срока Тереза Мэй поставила перед собой задачу вывести доверенную ей страну из Европейского Союза «мягко», т.е. через соглашение и в установленные сроки. Ей не удалось выполнить ни один из этих пунктов. С ее стороны это было амбициозной попыткой решить едва ли посильную задачу – даже со всей «мессианской» приверженностью делу, присущей дочери приходского священника. Пожалуй, крупнейшим парадоксом политической карьеры Мэй является ее стремление действовать во благо Консервативной партии, каким она его видела, и резкое отторжение ее действий как членами партии, так и электоратом, что, скорее всего, еще раз продемонстрируют прошедшие в этот четверг выборы в Европейский Парламент. Куда более спорными являются причины этого провала. На этот счет можно выделить две основные точки зрения. Первая – отнюдь уходящему премьеру не симпатизирующая: возглавив партию и страну, Тереза Мэй «прыгнула выше головы». Ее избрание преемницей Кэмерона обусловлено тем, что из предвыборной гонки выбыли другие, более сильные и квалифицированные кандидаты – среди них, в первую очередь, Борис Джонсон и Андреа Ледсом, оба ортодоксальные «брекзитеры». Вновь избранная премьер-министр попросту не обладала необходимыми для данного поста качествами. Крайне замкнутая, «зашоренная» и «зацикленная на самодисциплине», за чем скрывалась неуверенность в себе, – так премьер-министра изображали даже традиционно «правые» издания The Daily Telegraph, The Times и The Spectator. Для политических оппонентов и некоторых аналитиков действия Мэй были продиктованы волей ее советников: неразумными действиями советников объяснялся провал на всеобщих выборах 2017 года; активно спекулировалась роль супруга, Филипа Мэй, в принятии политических решений. Иными словами, было до конца неясно: что – если вообще что-то – по тому или иному вопросу думает сама премьер-министр. Став лидером разрозненной партии по умолчанию, в результате негласного компромисса, очень скоро Мэй осталась лидером разве что для персонала Даунинг-стрит, 10. Премьер лишилась поддержки центра и левых в партии, фактически избавившись от их идейного лидера и в прошлом Канцлера Джорджа Осборна, а также настойчивым повторением мантры, что «Брекзит значит Брекзит»; кажется, премьер так до конца и не поняла, что на поддержку правых она, заявив еще во время предвыборной гонки о своей поддержке сохранения членства в ЕС, едва ли может рассчитывать. Бесконечные лавирования между двумя группировками углубляли раскол в партии и окончательно дискредитировали личность премьер-министра. Вероятно, наилучшим развитием для нее стала бы отставка сразу после неудачного выступления ее партии на всеобщих выборах в июне 2017 года, когда консерваторы потеряли парламентское большинство и были вынуждены объединиться с демократической юнионистской партией – альянс заведомо проигрышный для проведения «мягкого» Брекзита (примечательно, что сопоставимая с ДЮП либерально-демократическая фракция в Парламенте едва ли вошла бы в коалицию с консерваторами после опустошительной для их электоральной поддержки коалиции с Кэмероном в 2010-2015 гг.). Мэй не только лишилась заработанного Кэмероном двумя годами ранее парламентского большинства. Лишь за два месяца до объявления о проведении всеобщих выборов она настойчиво заявляла о своем неприятии идеи досрочных выборов. Стоит ли говорить, что и поражение на выборах было полностью ее виной: одобренный ею разгромный предвыборный манифест консерваторов и ее неумелые выступления перед избирателями сыграли свою роль. Каждый день до и после выборов Тереза Мэй показывала полное отсутствие у себя политического воображения. В ней не было ни хитрости Гарольда Уилсона, ни эдвардианского обаяния Гарольда Макмиллана, ни способности Тони Блэра к эмоциональному воздействию на аудиторию (впрочем, ее заявление об отставке могло растрогать любого). На своем посту Тереза Мэй была мастером «держаться до вечера воскресенья». Примерно так кратко можно описать весь завершающий этап ее премьерства, начавшийся осенью прошлого года. Мэй продолжала «держаться до вечера воскресенья», пока и это стало невозможно. К слову, вечером этого воскресенья станут известны результаты выборов в Европарламент в Великобритании, на которых, как ожидается, вверенная ей Консервативная партия займет лишь пятое (!) место. Однако премьерству Мэй может существовать и более мягкая оценка. Как у любого политика, у Терезы Мэй есть свои сильные и слабые стороны. Она предпочитает не высказывать свое мнение – как, впрочем, и сама Королева. Мэй однозначно присуща некоторая робость, но не холодность; она не харизматична, но и не совершенно без друзей в политике. Сдержанность может быть преимуществом для политической карьеры: пусть остальные говорят, на них будет все внимание, им же будет наибольшее противодействие. То, что Мэй оказалась в кресле лидера Консервативной партии и премьер-министра, отнюдь не случайность. Никто не становится премьер-министром по случайности. Нахождение вне фракций и поддержание поразительной самодисциплины – это однозначные политические преимущества, которые она, в отличие от своих соперников, смогла проявить. Хотя премьерство Мэй волею судеб и стало одним из самых коротких в новейшей английской истории (всего на 4 дня меньше премьерства лейбориста Гордона Брауна), однако на посту министра внутренних дел Мэй находилась больше, чем кто-либо в новейшей истории. Сегодня легко говорить, что Мэй не должна была расценивать результаты референдума как политически обязывающие, тем более заявлять, что «Брекзит есть Брекзит» (что бы это ни значило), но, с другой стороны, какова была альтернатива? Едва ли какой-либо другой ответ можно было ждать от лидера тори, кто бы им ни был. Такова историческая логика и такова была логика партийной организации. Объявление досрочных выборов было не таким уж и опрометчивым шагом. По Закону о фиксированных сроках Парламента (Fixed Term Parliaments Act 2011) предложение о проведении досрочных выборов должно быть поддержано двумя третями Палаты общин. Во время предложения Мэй в мае 2017 года ее поддержали не только консолидированные тори (пожалуй, последний раз до сих пор), но и члены парламентской оппозиции. К тому же, решение о проведении выборов – достойный ответ обвинителям Мэй в недостатке политической креативности и неспособности реалистично оценивать свои возможности. Все опросы общественного мнения предсказывали уверенную победу консерваторов, и Мэй явно понимала необходимость увеличения парламентского большинства для проведения своей европейской политики. Решение о проведении выборов все же было весьма храбрым шагом. Впрочем, провальным. Не стоит ожидать иной оценки результатов всеобщих выборов даже в самой благожелательной официальной биографии, даже в ее собственных мемуарах. Как писала британская пресса вскоре после выборов: «Тори выиграли, но проиграли; лейбористы проиграли, но выиграли; ЮКИП провалились, но выиграли больше всех», намекая на сокращение разрыва между двумя ведущими партиями, полный провал партии Фараджа на выборах, но ее несомненный успех уже в самом факте неизбежного выхода Великобритании из ЕС. После выборов Мэй сумела удержаться в лидерском кресле тогда, когда большинство других в ее ситуации давно покинули бы политическую сцену. Особенно надо иметь в виду привычку тори избавляться от лидера, который не смог привести их к победе на всеобщих выборах. За время своего премьерства Тереза Мэй проявила три выдающиеся черты характера, которые особенно заслуживают высокой оценки. Она проявила реализм, адаптируя свои планы по Брекзиту как к брюссельским, так и к вестминстерским реалиям. Она проявила стойкость, продолжая идти даже тогда, когда миссия казалась совершенно неблагодарной, а проблемы неразрешимыми. Она проявила неколебимое чувство долга, твердо стоя перед унижением и нападками как с противоположных, так и со своих скамей Палаты общин, делая то, что по ее мнению было правильно и нужно для ее страны. Да, в итоге все закончилось провалом. Но причиной этому – раскол страны, раскол в партии, ухудшение ситуации в парламенте от сложной летом 2017 года до невозможной весной 2019 года, когда процедурные затруднения для премьера создавал даже спикер, аффилированный с ее же партией. Настойчивость, избранная Терезой Мэй своим главным политическим оружием, в итоге не сработала, но едва ли такой выбор можно посчитать безрассудным в сложившейся ситуации. Итак, какая же из двух представленных точек зрения в итоге возобладает и войдет в учебники истории? Во многом это зависит от того, как себя проявят преемники Мэй на посту премьер-министра. Тори с большой долей вероятности решат показать, что существует подход, альтернативный компромиссу Мэй. В ситуации, когда выработка нового проекта соглашения почти однозначно невозможна, поправевшая партия наверняка будет добиваться выхода без соглашения в противовес связывающему Великобританию с ЕС на неопределенный срок «бэкстопу». Вопрос состоит в том, как тори смогут «протащить» это решение через Парламент, высказавшийся этой весной против выхода без сделки любой ценой. Вполне вероятно, что выходом станут очередные досрочные выборы. Можно лишь догадываться, какой результат продемонстрировали бы консерваторы, случись выборы через месяц. Вполне вероятно, что масштабы электоральной катастрофы значительно бы превысили результаты выборов 1997 года. Между тем, запланированная дата выхода из ЕС 1 октября все приближается, а учитывая долгосрочные летние отпуска как в Вестминстере, так и в Брюсселе, времени у следующего премьер-министра остается не так уж и много. Если развитие событий пойдет по наихудшему сценарию (или же просто по не лучшему, поскольку наихудшим стала бы дезинтеграция партии по примеру Либеральной партии в 1920-е гг., канувшей с тех пор в небытие), провалы Терезы Мэй станут более понятны, и их оценка, вполне возможно, не будет так беспощадна, как та, которую мы наблюдаем сейчас. Аналогично, если случится невозможное, и «римейнеры» из числа консерваторов, лейбористов, либерал-демократов и прочих добьются проведения второго референдума, на котором вновь подтвердятся результаты референдума 2016 года, они могут пожалеть, что в свое время не поддержали план Мэй. Проекцией отношения британцев к Брекзиту станут выборы в Европарламент, где голоса за Партию Брекзита и консерваторов могут расцениваться эквивалентными голосам за выход, а поддержка остальных партий – голосам за сохранение членства в ЕС. Три года премьерства Терезы Мэй не станут периодом британской политической истории, который люди спустя годы будут вспоминать с ностальгией. Этот период был отмечен нарастающим чувством тревоги и разочарования, тупиком и некоторым застоем в политической жизни. Тем не менее слишком рано говорить, в каких тонах будет оцениваться роль самого премьера в этой «зиме недовольства». Была ли это ее вина? Или же премьер работала с полной отдачей перед лицом тяжелых обстоятельств? Пока Терезе Мэй еще предстоит провести на Даунинг-стрит несколько недель, за время которых она примет в Великобритании семейство Трампов с государственным визитом, однако уже сейчас, наблюдая за срывом голоса и слезами премьера на словах о чувстве долга перед любимой страной в ее вчерашней речи, испытываешь странное чувство тоски и эмпатии к фигуре второй женщины – премьер-министра Соединенного Королевства.
Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся