Al-Jazeera и египетская революция 2011 года

На пороге XXI века немецкий исследователь теории коммуникации Никлас Луман опубликовал работу под названием «Реальность массмедиа». В ней он развил свою теорию «раздвоенной реальности медиа». Первой частью «реальности» становится объективная реальность медиа-индустрии, элементами которой могут выступать печатный станок, камера в руках оператора, журналист в горячей точке. Второй составляющей является сам медиа-продукт – репортаж или статья – создающий для своего потребителя облик освещаемых событий [1]. То есть, в рамках данной теории актор, не вовлеченный в создание новостей, становится их пассивным реципиентом. Он воспринимает мир таким, каким его представляют СМИ, что подводит нас к идее об их способности к манипуляции картиной мира.

Рассмотрение роли медиа-среды в формировании реальности и возможность управления повесткой и содержанием «эфира» становятся особо важными в контексте политической борьбы и социальных протестов в арабских странах 2011-2012 гг., поскольку религиозный характер ряда ее событий во многом опирается на «информационные» методы борьбы на международной арене, которые в современности часто реализуются при помощи медиа [2].

Особенно интересен, в частности, вопрос о том, что позволило каналу Al-Jazeera создать для себя статусный журналистский лейбл «эффект Al-Jazeera» (по аналогии с CNN) и повлиять на ситуацию в Египте в 2011 году [3]. Несмотря на то, что рассматриваемый кейс относится к событиям почти шестилетней давности, проблема не утратила своей актуальности: роль телеканала в революционных событиях стала элементом экспансии мягкой силы Катара в регионе и, следовательно, еще одним аспектом нараставшей конфронтации Дохи и Эр-Рияда, которая нашла свое отражение в наложенных на Катар санкциях.

Роль Al-Jazeera в формировании культурного ландшафта региона до 2011 года

Создание в 1996 году Al-Jazeera стало шагом вперед в культурной интеграции арабского востока, поскольку арабоязычное СМИ усилило информационное взаимодействие внутри трансграничного панарабского сообщества, основанного, в том числе, на языковой идентификации [4]. Объединяло это общество и обсуждение актуальных для региона проблем, в первую очередь, политического характера, которые доминировали в повестке. Такая интеграция способствовала «эффекту домино»: трансляция событий из уже охваченных революционными волнениями стран в других странах при демонстративно побуждающем характере для всего арабоговорящего общества.

Канал работал над созданием для себя репутации передового и независимого от своих спонсоров СМИ, предоставляя, например, медиа-площадку для дебатов по актуальной повестке в рамках таких теле-шоу, как «В противоположном направлении» или «Без границ». Такая стратегия создает иллюзию плюрализма мнений, вызывающая доверие зрителей. Однако существует объективная причина, по которой точка зрения, изложенная выше, не может быть полностью верной. Al-Jazeera спонсируется Катаром, и нарратив канала точно соответствует интересам государства (несмотря на заявления катарского лидера об обратном) [5]. Так, улучшение отношений между Дохой и Эр-Риядом в 2008 – 09 гг. на фоне ирано-саудовского конфликта нашло свое отражение в риторике телеканала относительно КСА [6]. В контексте данной работы больший интерес вызывает распространение Al-Jazeera про-исламистской кампании Катара. Начиная с 1990-х гг. Катар предоставлял исламистам не только убежище, но и площадку для свободного выражения своих взглядов – государственный телеканал [7].

Иными словами, канал консолидировал арабоязычное население на основе не только языковой идентификации, но и обсуждении общерегиональных проблем. При этом канал завоевал доверие аудитории своей иллюзорной независимостью и плюрализмом мнений. Зрители оказались уязвимы к восприятию транслируемых ценностей и идей, которые имели про-исламистский характер, что отвечало интересам Катара как основного спонсора.

Объективные причины восприятия египетской аудиторией транслированных каналом идей

Экономическая ситуация за все время правления Х. Мубарака не была стабильной, но при этом Египет был далек от критической ситуации беднейших стран региона: по данным Всемирного банка, в 2010 ВВП на душу населения составлял 2602 доллара США тогда, как, например, в Сирии – 1700, Йемене – 1309. Однако с конца 2000-х последствия мирового финансового кризиса, подкрепленные также прекратившимися поставками зерна из России, стали негативно отражаться на египетской экономике: активный рост инфляции, «провалы» в росте ВВП, резкий рост безработицы, продовольственная проблема. Внутренний кризис также усугублялся высоким уровнем коррупции государственного аппарата Мубарака: по индексу восприятия коррупции Египет 2010 года находился на 98 позиции – на одном уровне с Мексикой и Буркина-Фасо.

Однако в контексте обсуждения влияния power over opinion особенно важно рассмотреть идеологическое наполнение жизни египетского общества времен правления Мубарака. Исходя из популярности насеровского социализма и анти-израильской риторики, можно сделать вывод о популярности пан-арабских идей в египетском обществе, что обусловило и последующий успех Al-Jazeera. При этом приемник Насера, Анвар Садат, в свою очередь, отказался от социализма и перешел к политике «открытых дверей». Он также подписал Кэмп-Дэвидские соглашения о мире с Израилем, которые позднее воспринимались как позор в истории арабского народа. В поисках новой объединяющей идеи А. Садат реализовывал попытки «заигрывания» с исламистами, которые, однако, закончились с его убийством в 1981 году.

Его последователь Хосни Мубарак не предложил египетскому народу идеологической альтернативы, находя достаточным стремление к реализации объективных и корпоративных интересов египетского государства [8]. Этого, однако, не могло быть достаточно для египтян, поскольку национальная идентичность данного общества не так сильна, как например, панарабская или панисламская: это характерно для всего арабского мира, современные государственные границы которого проведены бывшими метрополиями в 1916 году – Ближний Восток вообще традиционно представлял собой трансграничное политическое пространство. За время руководства страной Х. Мубарака, однако, утратилось ощущение необходимости идеологического наполнения для укрепления популярности режима, продержавшегося 30 лет. [9].

Мубарак погрузил египетское общество в своеобразный идеологический вакуум, что было бы справедливо назвать ошибкой в условиях усугублявшейся экономической ситуации и нараставшей социальной напряженности вкупе с высоким уровнем коррупции. Отсутствие объединяющего идеологического базиса не смогло убедить египтян в дальнейшей поддержке режима, что, несомненно, ускорило его падение.

Место оппозиционных режиму Х. Мубарака про-исламистских идей в дискурсе Al-Jazeera

Еще во время управления страной А. Садатом «Братья-мусульмане» органично вписались в египетское общество и заручились поддержкой образованной молодежи. Новым этапом распространения влияния ассоциации стало их появление на Al-Jazeera, которая, в соответствии с политикой Катара, стала доступным транслятором исламистских идей. Так, передача «Шариат и жизнь» выходила в эфир с 1996 по 2013 гг.. В передаче проповедник Юсуф аль-Карадави, видный суннитский лидер и сторонник «Братьев-мусульман», излагал «праведную» позицию относительно бытовых вопросов (особый диссонанс на Западе вызвало обсуждение в передаче опасности женской мастурбации) и проблем межгосударственных отношений в регионе, в частности, с Израилем. Работая по классической западной модели СМИ, исламисты реализовывали в эфире канала «навязывание повестки» сразу на двух уровнях (в соответствии с теорией Ганема). Они определяли с одной стороны, что зрители считают важным, с другой – как они к этому относятся. Масштаб же влияния понятен из следующих данных: аудитория передачи составляла около 60 млн. человек, а 76% катарской и египетской элиты уже в 2007 году отмечали вклад Al-Jazeera в изменение общественного мнения; так что на момент начала т.н. «арабской весны» «Шариат и жизнь» была доступным каналом агитации «Братьев-мусульман» – уже полноценного политического игрока в Египте – относительно их позиции по начавшимся волнениям в стране.

Однако ошибочно было бы утверждать, что исламисты лишь имели бэкграунд фреймирования – навязывания повестки и интерпретации событий – аудитории Al-Jazeera до политической трансформации 2011 года. Революционное движение в Тунисе имело демонстративный характер для египетского общества в то время, как риторика Al-Jazeera становилась все более оппозиционной. Так, 1 февраля 2011 года канал выпустил сюжет, в котором сообщалось, что на площади Тахрир в Каире собралось более миллиона протестующих (репортаж был также переведен и вышел в эфир англоязычной версии Al-Jazeera). При этом, западные СМИ позднее утверждали, что на площади в тот день было не более 200 тыс. человек. Подобная провокация оказалась удачной: в течение нескольких дней улицы и, в частности, площадь Тахрир привлекали все больше недовольных режимом, что позже привело к отставке Х. Мубарака.

Более того, в ходе дальнейших событий Al-Jazeera активно поддерживала кандидата от «Братьев-мусульман» (а точнее их египетского политического крыла, партии «Свободы и справедливости») – Мухаммеда Мурси. Это соответствовало риторике катарского эмира, поддерживавшего Мурси, ссылаясь на процветание Турции, где во главе государстве стоял представитель аналогичной партии «Справедливости и развития».

В итоге, исламисты смогли эффективно воспользоваться новым каналом распространения идей, навязывая повестку и соответствующую позицию относительно приоритетных в такой парадигме событий. Уже в ходе социальных протестов в Египте фреймирование аудитории дало реальные результаты: светский режим был смещен, и во главе государства оказались «Братья-мусульмане» в лице М. Мурси и его правительства. К началу революционных событий в Египте Al-Jazeera удалось реализовать свой уникальный потенциал главного арабоязычного СМИ, отбирая аудиторию у национального египетского телевидения и «Аль-Арабии» и являясь приоритетным медиа для 53% населения на 2009 год, и заработать репутацию независимой дискуссионной площадки для обсуждения общерегиональных проблем [10]. Это сделало канал во многом идеологическим центром консолидации арабского мира, а также позволило завоевать доверие аудитории. При этом Al-Jazeera уделяла особое место в эфире исламистским идеям в соответствии с интересами катарского эмира, спонсирующего канал и сегодня. Это, в свою очередь, привело к росту влияния «Братьев-мусульман» и популярности проповедуемых ими идей на фоне идеологического вакуума светского режима Х. Мубарака. Суммируя сказанное выше, можно считать доказанным, что про-исламистский оппозиционный фрейм и прямая агитация Al-Jazeera привели «Братьев-мусульман» к власти в Египте.

1 Луман Н. Реальность массмедиа – М: Праксис, 2005

2 Carr E. H. The twenty year’s crisis, 1919 – 1939. An introduction to study International Relations – Perennial, 2001

3 Seib P. The Al Jazeera Effect: How the New Global Media are Reshaping World Politics – Washington D. C.: Potomac Books, 2008. P. 240

4 Cherribi, S. The Fridays of Rage: Al Jazeera, The Arab Spring and Political Islam – NY: Oxford University Press, 2017

5 Steinberg, G. Qatar and the Arab Spring: Support for Islamists and New Anti-Syrian Policy – German Institute for International and Security Affairs, 2012

6 Там же.

7 Там же.

8 Wendt A. Social Theory of International Politics – Cambridge: Cambridge University Press, 1999. p. 154

9 Hashim A. The Egyptian Military, Part Two: From Mubarak Onward // Middle East Policy, Vol. XVIII, 2001. 106 – 128 pp.

10 Seib P. Toward a New Public Diplomacy: Redirecting U.S. Foreign Policy – NY: Palgrave Macmillan, 2009. 120 – 121 pp.