Вокруг иранской ядерной программы не стоит ожидать быстрых решений

Интервью

На очередном раунде переговоров о ядерной программе Ирана в Вене в феврале-марте 2014 г. главный вопрос заключается в том, когда можно ожидать совместных решений и что нужно сделать, чтобы позитивная переговорная динамика не была потеряна. Ситуацию прокомментировал Антон Хлопков, директор Центра энергетики и безопасности.

Интервью

На очередном раунде переговоров о ядерной программе Ирана в Вене в феврале-марте 2014 г. главный вопрос заключается в том, когда можно ожидать совместных решений и что нужно сделать, чтобы позитивная переговорная динамика не была потеряна. Ситуацию прокомментировал Антон Хлопков, директор Центра энергетики и безопасности.

Стоит ли ожидать положительных результатов от очередного раунда переговоров между Ираном и «шестеркой»?

На мой взгляд, в рамках окончательного урегулирования кризиса вокруг иранской ядерной программы не стоит ожидать быстрых решений. Необходимо помнить, что кризис имеет многолетнюю историю, – она отнюдь не исчисляется десятью годами, когда возник вопрос незадекларированной ядерной деятельности в Иране. В первую очередь, кризис связан с высоким уровнем недоверия между Ираном и Соединенными Штатами, который восходит еще к времени Исламской революции конца 70-х гг. прошлого века. Так что стороны должны набраться терпения. В то же время нельзя не отметить прогресс, достигнутый в последние месяцы после президентских выборов в Иране, которые прошли летом 2013 г. За это время было сделано куда больше, чем за восемь предыдущих лет. Хотелось бы надеяться, что нынешняя позитивная динамика, появившаяся в диалоге между сторонами, будет сохранена и преумножена.

Переговоры по всеобъемлющему урегулированию кризиса вокруг иранской ядерной программы важны еще и потому, что должны позволить шероховатости, вопросы и озабоченности, которые могут возникать в рамках реализации уже достигнутых договоренностей. Я имею в виду Совместный плана действий, который выработан группой стран «5+1» и Ираном в Женеве 24 ноября 2013 года. Регулярный диалог будет способствовать уменьшению количества проблем, которые неизбежно возникают при реализации любого сложного документа, любой договоренности в такой чувствительной области. Важно, чтобы у сторон была возможность оперативно их решать.

Антон Хлопков

Если говорить о предстоящих задачах, необходимо отметить, что в последнее время проблемы перемещаются из политической плоскости в техническую. Таким образом, в первую очередь, предстоит решить вопросы технического характера, снять остающиеся озабоченности в отношении прошлого незадекларированной ядерной программы Ирана. И в этом контексте Вена, где расположено Международное агентство по атомной энергии, предоставляет дополнительные возможности.

Что нужно для того, чтобы этот раунд стал успешным? Может ли Россия предложить альтернативный сценарий развития событий?

Я не вижу необходимости для России предлагать альтернативные подходы. Россия является важным, а в некоторые моменты и ключевым членом группы «5+1». Необходимо отметить, что недавний прогресс был достигнут во многом благодаря российской дипломатии. И хотя этот прогресс в урегулировании кризиса вокруг иранской ядерной программы носит промежуточный характер, его значение от этого не умаляется. Достаточно вспомнить, что именно Россия настаивала на сохранении диалога в таком формате в 2012 г. и в 2013 г., когда, казалось, дискуссия зашла в тупик, и стороны не проявляли заинтересованности в новых встречах. Я имею в виду встречи в Багдаде и в Москве, а позднее и две встречи в Казахстане, в Алма-Ате. Безусловно, во многом благодаря российским усилиям удалось достигнуть компромисса по женевской договоренности от 24 ноября 2013 года, несмотря на то, что некоторые из участников группы «5+1» требовали от Ирана неограниченных уступок.

Важно, однако, чтобы в рамках окончательного урегулирования кризиса вокруг иранской ядерной программы были учтены российские интересы. Россия ни в коем случае не заинтересована в том, чтобы у Ирана появилось ядерное оружие. В то же время России важно, чтобы будущие договоренности по урегулированию кризиса не достигались за счет России или в ущерб российским интересам и оказали негативного воздействия на добрососедские партнерские отношения наших стран. Например, некоторые эксперты и аналитики предлагают использовать для изготовления топлива для Бушерской АЭС иранский низкообогащенный уран. На мой взгляд, это не отвечает российским экономическим интересам: Россия будет терять часть прибыли от поставок топлива в Бушер. А ведь стоимость этого контракта исчисляется десятками миллионов долларов. Важно, чтобы достигнутые в будущем договоренности не только не позволили Ирану стать государством, обладающим ядерным оружием, но и не нанесли при этом вреда экономическим интересам и национальной безопасности России.

Беседовала Мария Гурова, программный ассистент РСМД