Распечатать
Оценить статью
(Нет голосов)
 (0 голосов)
Поделиться статьей
Федор Лукьянов

Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике, член РСМД

«Арабская улица» бушует по поводу фильма-провокации «Невинность мусульман», Япония спровоцировала нешуточный территориальный спор с Китаем, втянув в него США... Что стоит за этими событиям? Размышляет главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов.

Профиль: Вы согласны с тем, что на арабском Востоке Запад пожинает плоды той бури, которую они когда-то там посеяли?

Лукьянов: Скорее они пожинают плоды своей удивительной и трудно объяснимой то ли наивности, то ли глупости. Как будто бы они не понимали, что революции в арабском мире приведут вовсе не к укреплению американских позиций, а к прямо противоположному результату, и что поддержка одних участников этих революций против других не добавит Западу друзей. Вообще действия Запада во время недавней «арабской весны» существенно отличалась от того, что было раньше: проактивная политика превратилась в реактивную. Попросту говоря, Запад пытался приспособиться к тем процессам, которые там начались.
Запад все время дает понять: «Поддерживая ту или иную силу в конфликтах, мы стараемся не оказаться на неправильной стороне истории». Это звучит как упрек России, поскольку она, по мнению Запада, упрямо цепляется за тех, кто обречен. С одной стороны, это соответствует действительности. Однако, с другой стороны, мы смотрим на Запад, на тех, кто не цепляется, и их результаты не впечатляют. Непонятно, что лучше, цепляться или вообще отстраниться (что Россия на самом деле во многом и делает).
Пока все попытки США адаптироваться к новым условиям и защитить свои позиции посредством смены партнеров и поддержки новых сил показывают, что ничего из этого не выходит. Новые демократические системы на Ближнем Востоке (а по всем опросам общественного мнения видно, что арабы, действительно, хотят демократии: им надоели несменяемые правительства, надоела коррупция, надоело то, что у власти сидят одни и те же кланы, которые держат и власть, и собственность) несут в себе иной ценностный багаж. Возникает неизвестный ранее феномен, когда демократия и прозападность не дополняют друг друга, а, наоборот, диаметрально расходятся. Чем больше демократии появляется на Ближнем Востоке, тем сильнее антиамериканские, антизападные настроения. Запад оказался явно не готов к этому.

Профиль: То есть Америка совершила ошибку, поставив на коренные изменения на Ближнем Востоке?

Лукьянов: Американцы не ставили на кого-то определенного. Во время событий в Египте они плыли по течению. Во время событий в Ливии они попытались сыграть на опережение. Мол, «мы не просто присоседимся к победителям, мы выступим против Каддафи против него на стороне народа». Однако убийство американского посла в Бенгази, а этот город по идее должен быть больше всех остальных ливийских городов благодарным Западу, показывает бессмысленность американских расчетов. Даже присоединиться к этому «демократическому поезду» оказывается крайне трудной задачей для США. Конечно, новые власти Египта (а там, как известно, пришли «Братья-мусульмане»), как и власти Ливии, любых других стран во что бы то ни стало постараются сохранить возможности получения финансовой помощи, которую Запад вынуждено будет предоставлять. Но это уже не прочное союзничество, а попытки использовать друг друга.
«Профиль»: Но у России там вообще никого не остается – ни друзей, ни союзников, ни тех, кого можно использовать…
Вы знаете, как это не парадоксально прозвучит, на мой взгляд, в этом регионе Россия сейчас находится в более выигрышной позиции, нежели Америка. Да, Россия по итогам «арабской весны», похоже, уходит с Ближнего Востока. Но она может себе это позволить, как это ни обидно для нас. Это не катастрофа. Америка же уйти с Ближнего Востока не может, потому что если она уйдет оттуда, это поставит под сомнение глобальное лидерство. А американская элита не может себе представить иную позицию, кроме глобального лидерства, они считают себя обязанными быть там.

Профиль: Историю с фильмом «Невинность мусульман» иначе как провокацией не назовешь: реакция исламской улицы была мгновенной. На ваш взгляд, в чем корень проблемы: провокаций со стороны Запада становится больше или арабский мир начинает болезненнее реагировать на разного рода проявления «свободы слова»?

Лукьянов: Думаю, и то, и другое. Что касается упомянутого вами фильма, лично мне куда более интересно не то, кто его снял и зачем, а кто услужливо перевел его на арабский язык и указал правоверным мусульманам, где его можно посмотреть, причем в годовщину 11 сентября. «Редактор субтитров» в данном случае важнее, чем провокатор, который это все снял. Если говорить серьезно, то та самая война цивилизаций, о которой давно предупреждали, похоже, начинается. Правда, в несколько иной форме, чем это предсказывалось.
Провокаторы были всегда, раньше на их провокации так остро не реагировали. Но, во-первых, появилась коммуникационная среда, которая все делает прозрачным и позволяет мусульманам увидеть все своими глазами. Во-вторых, после окончания холодной войны тема межрелигиозных отношений поднялись в верхние строчки повестки дня, отчасти заполняя возникший идеологический вакуум.
А дальше уже начинается цепная реакции, когда мусульмане заявляют, что они не позволят себя оскорблять, потому что это их религия, и европейцы должны ее уважать. А европейцы и американцы, люди западной культуры, считают, что право высказывать свою точку зрения, и оно для них не менее свято, чем религия мусульман.
Выхода из этой ситуации как-то не видно, потому что Запад не знает, каким образом внедрить в головы провокаторов чувство ответственности. А если это не сделать, то провокации будут воспроизводиться все время. И здесь не найти компромисса. Чем больше европейцы и американцы будут настаивать на том, что они имеет право делать все, что угодно, тем больше будет обостряться реакция тех, кто был изначально равнодушен в вопросах религии. Это своеобразный замкнутый круг, где главная проблема в том, что это столкновение диаметрально противоположных представлений о жизни. Радикальный традиционализм против такого же радикального либертарианства.

Профиль: Если посмотреть на противоположную сторону материка, насколько серьезен конфликт между Японией Китаем? И что за ним стоит?

Лукьянов: Весьма серьезен, в том смысле, что это вопрос престижа. Дело не в самих островах: любой ресурсный и экономический спор, если бы речь шла только о делёжке, можно было бы решить. Это всегда трудно, но возможно. Однако вопрос спорных островов – только отчасти вопрос ресурсов. В условиях, когда Дальний Восток и Тихоокеанский регион становятся центральной площадкой мировой политики - это еще и вопрос доминирования. Уступить в такой ситуации даже по мелкому вопросу – значит, показать всем «Я готов уступать». Это, как мне кажется, движет Японией. Потому что Япония чувствует давление со всех сторон: российская позиция по Курилам стала более наступательной, Корея ведёт себя ровно также как Россия (президент Кореи посетил спорный остров, как Медведев Курилы). Китай наседает по всем направлениям. У японцев ощущение, что если они сейчас не сделают что-нибудь, чтобы все поняли – их рано списывать со счетов, то тогда ситуация примет необратимый характер. Думаю, именно с этим связано решение демонстративно национализировать острова. Китай же со своей стороны находится в положении государства, у которого полно конфликтов по всему периметру – начиная от Индии и заканчивая Филиппинами. Уступи он в одном месте, глядишь, и в других местах начнут откусывать.
В этом смысле решение России урегулировать территориальные конфликты с Китаем, когда нам пришлось отдать острова на Амуре, в том числе и остров Даманский, где в 60-е годы прошлого века была пролита кровь, было правильное решение. Японцы не понимают, почему Россия пошла на уступки Китаю, а нам по Курилам уступить не может. Но все очень просто: если с Китаем не договориться сейчас, то лет через 20 придется отдать в 5-10 раз больше, потому что у Китая мощная динамика роста. У Японии такой динамики нет. Это государство с сильной экономикой, но ее проблемы нарастают. И в ее случае нет риска: сейчас не договоримся по Курилам, может быть, через десять лет получится.
России опять-таки легче: она пока может дистанцироваться от этих проблем, не занимать ничью сторону, не участвовать в интригах. Соединённые Штаты не имеют права дать слабину, а слабина в данном случае будет означать отказ США помогать Японии в данном конфликте, оставив ей самой разбираться с проблемой. Для Вашингтона это будет катастрофическим шагом, так как тогда все нынешние и потенциальные союзники США в регионе (их много: из нынешних Сингапур, Филиппины, Корея, Австралия, из потенциальных – Вьетнам, Индия, Бирма), в ужасе поймут, что на Америку положиться нельзя. И тогда встанет вопрос, а, может быть, тогда (пока не поздно) броситься в объятия к «большому китайскому брату». Он, по крайней мере, своих не будет обижать. Так что для Америки это вопрос принципа и, если вдруг обострение будет усугубляться, то американцы от этого никуда не денутся.

Профиль: Американцы открыто поддержали Японию, фактически дав понять, что готовы пойти на конфликт с Китаем. Означает ли это, что в американо-китайские отношениях намечается новый конфронтационный этап?

Лукьянов: Начнём с того, что США поддержали Японию определённо, но не прямо и открыто. О том, что японо-американские договор о безопасности распространяется и на остров Сенкаку, после переговоров с главой Пентагона Леоном Панеттой заявил министр обороны Японии. Так что о позиции США мы знаем с его слов. Сам Панетта об этом не говорил публично. Это не значит, что он это не говорил японцам: очевидно, что в случае чего американцы будут защищать Японию, но открыто говорить о том, что в этом споре они на стороне Японии – так они делать не будут. Китай, конечно, понимает, что Япония это, как говорили в советские времена, «непотопляемый авианосец США». Другой вопрос, конечно, в том, что никто сейчас не готов к «горячей фазе» конфликта. И, прежде всего, Китай, который будет очень осторожен, потому что престиж престижем, но сейчас, высунувшись по-настоящему, можно нарваться и так получить по лбу, что потом долго не оправишься. Ведь Китай в военном отношении все ещё не сопоставим не только с Америкой, но и с Россией и многими другими странами. Поэтому, я думаю, что и американцы, и китайцы понимают: радикальных перемен в отношениях быть не может. Но что важно: это спор из-за островов не подтвердил недавние надежды на то, что гигантский уровень экономической взаимозависимости снимет с повестки дня вопрос о возможном политическом столкновении в будущем. Стало понятно, что какая бы ни была зависимость, несмотря то, что Китай не может без американского рынка, Америка не может без китайских денег, это не отменяет геополитических противоречий. А, значит, наращивания военной силы, подготовки к возможному столкновению и просто -- идейной конфронтации. Либеральная надежда на то, что экономика пересилит политические противоречия, пока не сбывается.

Профиль: Существуют ли основания полагать, что в случае победы Митта Ромни на президентских выборах в США Вашингтон всерьез ужесточит позицию по России?

Лукьянов: В Америке впервые за долгое время на власть претендует тандем, в котором оба участника не имеют никакого внешнеполитического опыта и даже никогда этим не интересовались. Ромни – человек дела, он бизнесмен, он всю жизнь занимался этим, потом был небольшой опыт в области политики, он был губернатором, но губернатор Массачусетса – это, безусловно, не тот человек, который думает о внешней политике. Когда встал вопрос о президентстве, ему понадобилось что-то говорить о внешнеполитических вопросах, и в отсутствии собственных взглядов, которые как я понимаю общереспубликанские у него, он берёт что-то поверхностное, клише, которые никогда не «выходят из моды», собственно он сопоставляет Россию с Советским Союзом. Это к тому, что он просто не знает о том, какая будет внешняя политика. То, что он говорит сейчас, - это набор популярных стереотипов, не имеющих отношения к тому, что он на самом деле думает. Когда в 2008 году Джон Маккейн говорил о том, что Россия это зло, а Путин диктатор, вот там это было осознанно, выстрадано, и если бы он стал президентом это было бы его идеологической линией. Поэтому политика Ромни может быть направленной в обе стороны и его курс по отношению к России нам на данный момент не известен.
 

Источник - Журнал «Профиль».

Оценить статью
(Нет голосов)
 (0 голосов)
Поделиться статьей
Бизнесу
Исследователям
Учащимся