Распечатать
Оценить статью
(Нет голосов)
 (0 голосов)
Поделиться статьей
Дмитрий Тренин

К.и.н., в.н.с. Сектора по нераспространению и ограничению вооружений Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, член РСМД

Выступление Владимира Путина на Валдайском форуме позволяет лучше понять, как глава государства видит тенденции мирового развития, как он расставляет приоритеты внешней политики России и в чем видит основные проблемы.
Отвечая на прошлой неделе на вопросы членов Валдайского клуба, Владимир Путин, по сути, не сказал чего-то абсолютно нового: не тот формат. Валдайский форум задуман не для озвучивания внешнеполитических инициатив, а для объяснения текущего курса Москвы через искушенных в мировой политике международных профессионалов. Посылаемые месседжи, в свою очередь, позволяют лучше понять, как глава государства видит тенденции мирового развития, как он расставляет приоритеты внешней политики России и в чем видит основные проблемы. Тем не менее недавние ответы президента заставляют ставить новые вопросы.

Путин демонстрирует уверенность и спокойствие, как и положено руководителю России: страна сильна и суверенна, общество стабильно, устойчивость к внешнему давлению высокая. Президенту «не страшно»; избранный им курс верен; расчеты противников Путина на эрозию массовой базы его поддержки необоснованны. Все это, в принципе, верно. Извне Россию не победить. В то же время страна дважды на протяжении последнего столетия рушилась из-за внутренних неурядиц. Путин принял на себя ответственность за решение о повышении пенсионного возраста, но резкое сокращение одобрения политики президента говорит не столько о недовольстве будущих пенсионеров, сколько о растущем – хотя пока и подспудном – возмущении граждан страны социальной несправедливостью. Игнорировать это опасно.

Безопасность России, подчеркнул Путин, основана на ядерном сдерживании. Москва не оперирует стратегией первого ядерного удара, но ее ответно-встречный удар гарантированно уничтожит агрессора. Помимо этого, повторил президент, Россия продвинулась дальше конкурентов в создании высокоточного оружия. Это также справедливо. В то же время в условиях нынешней «гибридной войны» c США, в отличие от конфронтации второй половины ХХ в., внезапное ядерное нападение и последующий обмен массированными ударами практически невероятны. Опасность представляет скорее гипотетическая эскалация непредвиденных столкновений между вооруженными силами США и России на фоне высокой политической напряженности между Москвой и Вашингтоном. (Кстати, вопрос, который задают россиянам западные эксперты, касается не первого ядерного удара, а возможности применения Россией ядерного оружия первой в ходе уже начавшегося вооруженного конфликта.)

У Москвы нет агрессивных намерений в отношении других стран – расслабьтесь, говорит Западу президент. Россия стремится лишь к тому, чтобы занимать подобающее ей место на международной арене и играть соответствующую роль. Впрочем, добавляет он, на Западе «любят» только слабую Россию, а Россию поднимающуюся стремятся сдержать, как потенциально сильного конкурента. Такой взгляд отражает открывающуюся из Кремля довольно безрадостную перспективу российско-западных отношений. Этот взгляд также не делает различий между конкуренцией, которая существует всегда, и конфронтацией – высшей стадией напряженности, уже чреватой прямым столкновением. Россия начала подниматься задолго до 2014 г., но ее отношения с Западом, особенно со странами Европы, еще долгое время оставались по преимуществу отношениями сотрудничества. Что же до любви, как и дружбы, то таких отношений между государствами не может быть по определению.

Впрочем, президент оставляет возможность для нормализации отношений с западными странами. По его мнению, конфронтация во многом обусловлена острой внутриполитической борьбой в США и Великобритании. После 2020 г., считает Путин, Дональд Трамп, если его переизберут, будет меньше оглядываться на политических противников и сможет добиться стабилизации отношений с Россией. Более того, Путин заявил о готовности работать с новыми властями Украины после выборов 2019 г. Конечно, нет сомнений, что политическая война в Вашингтоне, острые разногласия по Brexit в Лондоне или перманентные неурядицы в Киеве оказывают прямое воздействие на внешнюю политику этих стран и их отношения с Москвой. При этом, однако, по российской тематике в США, Великобритании и на Украине сформировался довольно устойчивый резко негативный консенсус в политических элитах, который вряд ли сделает возможным смягчение политики. Именно поэтому, кстати, президент абсолютно прав в своем убеждении, что санкции – надолго.

В принципе, формат валдайских бесед не предполагает посвящения аудитории в детали внешнеполитической стратегии России. Это скорее предмет для внутреннего разговора. В связи с этим уместны следующие соображения.

Важнейшая и фактически пока единственная цель России на американском направлении – предотвращение военного столкновения с США. Эта цель достигается не столько при помощи контроля над вооружениями, который в нынешнем виде на глазах уходит в историю, сколько посредством поддержания связи в режиме реального времени между военным руководством и представителями спецслужб обеих стран. На первый план выдвигается коммуникация. Диалог еще длительное время будет оставаться ограниченным, а всеобъемлющие договоренности – недостижимыми. В условиях острейшей борьбы внутри США Кремлю – вплоть до исхода выборов 2020 г. – стоит держаться на безопасной дистанции от Белого дома. Благоразумно также ни в коем случае не поддаваться искушению «поиграть» на американской внутриполитической площадке.

На Валдае-2018 особо подчеркивалась важность отношений России со странами не-Запада. Политика укрепления связей с Китаем, начатая почти три десятилетия назад и с тех пор последовательно проводившаяся всеми президентами страны, принесла исключительно ценные результаты. Сейчас встает новая, более сложная задача: формирование общей стратегии России на азиатском направлении, закрепляющей место России в огромном регионе от Индии до Японии не только как крупнейшей ресурсной базы, но также как «поставщика безопасности», генератора внешнеполитических идей, дипломатического медиатора, например в рамках ШОС.

Больше всего вопросов вызывает политика России в отношении Европы. Не очень понятно, на что она нацелена: на поддержку пока еще слабой тенденции к становлению ЕС в качестве самостоятельного центра силы, альтернативного США, или на поддержку обозначившихся центробежных тенденций внутри ЕС? На терпеливую работу с правящими элитами стран Европы или на содействие оттеснению этих элит от власти новыми антисистемными партиями? На наказание европейцев за занятую ими позицию антироссийской солидарности с США и Великобританией или на настойчивый поиск возможностей для смягчения возникшего между Россией и европейскими странами отчуждения? В рамках такого видения каковы российские страновые стратегии прежде всего в отношении ведущих стран ЕС – Германии и Франции?

Наконец, как, на какой основе и с какими целями предполагается возобновление диалога с Украиной после выборов 2019 г.? Есть ли реальные основания считать, что после этих выборов к власти в Киеве придут более договороспособные люди? Верен ли расчет на то, что российские санкции против Украины, аналогичные американским против России, вразумят украинских политиков? Какова российская стратегия в отношении Донбасса – в условиях, когда минские договоренности реально не могут быть выполнены, а ситуация в регионе существенно изменилась за последние три с половиной года? Не сдвинув ситуацию с Украиной с мертвой точки, нельзя рассчитывать даже на минимальные позитивные изменения в отношениях с Западной Европой.

Это вопросы не для Валдая. Возможно, это вообще не темы для публичного обсуждения официальными лицами. Достаточно было бы просто знать, что такое обсуждение долгосрочной внешнеполитической стратегии России ведется – в том числе с участием президента России.

Источник: Московский центр Карнеги

Оценить статью
(Нет голосов)
 (0 голосов)
Поделиться статьей
Бизнесу
Исследователям
Учащимся