Ставшие регулярными обстрелы турецкой артиллерией позиций курдских ополченцев в Сирии, начавшиеся во вторник совместные учения военнослужащих Турции и Саудовской Аравии, заявление канцлера Германии Ангелы Меркель о поддержке инициативы Анкары по введению над Сирией беспилотной зоны - означает ли такое развитие событий, провал достигнутых на полях Мюнхенской конференции договоренностей о прекращении боевых действий в Сирии? Каковы перспективы мирного урегулирования в этой стране, или сирийский конфликт действительно при определенных обстоятельствах может привести, по словам премьера России Дмитрия Медведева, к "третьей мировой встряске"? Об этом "Российская газета" беседует с научным руководителем института Востоковедения Виталием Наумкиным.
- Означают ли звучащие из Турции и Саудовской Аравии угрозы наземного вторжения в Сирию, что эти региональные игроки действительно готовы напрямую вмешаться в конфликт?
Виталий Наумкин: Пока это все только громкие заявления, риторика, бряцание оружием и, скорее, способ оказать давление на Дамаск и все поддерживающие его страны. Мне кажется, что сегодня Турция и Саудовская Аравия вряд ли решатся на наземную операцию. Хотя в теории они, конечно, готовы к такому шагу: ведь еще в начале 2015 года в Турции серьезно рассматривали вопрос о наземном вторжении в Сирию. Но, как говорят, именно турецкие генералы остудили пыл местных политиков. К тому же существует целый ряд преград к тому, чтобы провести такую наземную операцию даже с чисто военной точки зрения. Во-первых, для таких действий необходима серьезная поддержка с воздуха. Руководство турецких ВВС понимает: если будут введены в бой турецкие самолеты, они столкнутся с теми, кто уже действует в сирийском воздушном пространстве. В том числе - с российскими воздушно-космическими силами.
Существует целый ряд других проблем, связанных, прежде всего, с курдским фактором. Курды действуют в районе сирийско-турецкой границы. Это члены Демократического союза и отрядов народной самообороны - структуры, которые турки считают террористическими организациями. Но Россия так не считает. И американцы так не считают, и европейцы. Поэтому турки, вторгаясь в Сирию, неизбежно столкнутся с эскалацией военных действий с курдами, что сегодня уже в ограниченном масштабе происходит. И как Анкара будет решать эту проблему, пока непонятно. Вести войну фактически на три фронта - с ДАИШ (арабское название запрещенной в РФ группировки ИГИЛ), с правительством Башара Асада, и с курдами, мне кажется, Турция просто не готова. А самое главное, у Анкары нет четкой стратегии для дальнейших действий в Сирии. Ведь войти в войну легко, а выйти трудно, как показал опыт американцев в Ираке и в Афганистане.
- Какой вы видите дальнейшую судьбу межсирийских консультаций между Дамаском и сирийской оппозицией, которые должны возобновиться 25 февраля?
Виталий Наумкин: Мне кажется, что переговоры продолжатся. Но это будет тяжелый дипломатический процесс. Другого выхода нет, все равно надо договариваться. Потому что чья-либо военная победа, на которую рассчитывают все конфликтующие стороны, в реальности невозможна. В Сирии должно быть национальное примирение.
- Тем не менее порой возникает впечатление, что все участники конфликта, за исключением России и США, заинтересованы в продолжении военных действий?
Виталий Наумкин: Конечно, существуют силы, которые хотели бы продолжения войны. Потому что это выгодно им в финансовом отношении. Но утверждать, что все в регионе единодушно желают воевать, я бы не стал. Потому что все устали от конфликта в Сирии - и оппозиция, и правительство. Насколько я знаю по своим контактам ситуацию, люди хотят мира. Поэтому какие-то попытки добиться консенсуса, согласия между конфликтующими сторонами на приемлемой основе, встретят поддержку населения.
- Насколько реализуема поддержанная канцлером Германии Ангелой Меркель турецкая инициатива о создании над Сирией беспилотной зоны?
Виталий Наумкин: Мне кажется, что эта инициатива сейчас не может быть воплощена в жизнь, хотя, видимо, на этот счет пройдут какие-то международные консультации. Бесполетная зона над Сирией - действительно турецкая инициатива. Турки хотели бы ее создать вместе с зоной безопасности вблизи своих границ. Эта территория оказалась бы фактически неподконтрольной сирийскому правительству, и, по замыслу Анкары, на ней разместились бы все беженцы.
Я думаю, что это устраивает Германию, которая сильно страдает от миграционного кризиса. Видимо, на этот счет у фрау Меркель существует какая-то договоренность с Турцией. Но эта идея категорически неприемлема для Сирии, которая видит в ней нарушение своего суверенитета над воздушным пространством и вообще над страной. И воспринимает планы Анкары, как содействие террористам, потому что в этих условиях продолжение борьбы с терроризмом вблизи турецкой границы окажется невозможным. Можно предположить, что Россия и Иран, которые всегда были против турецкого плана по созданию бесполетной зоны, не изменят свою позицию.
- Согласны ли вы с утверждением, что выполнить достигнутые в Мюнхене договоренности о завершении военных действий, на практике невозможно?
Виталий Наумкин: Мне кажется, что делать такие заявления преждевременно, потому что шансы на прекращение огня есть. Во-первых, существует позиция Международной группы поддержки Сирии. Если участники этой группы будут придерживаться мюнхенских договоренностей в полном объеме, они окажут воздействие на местных игроков. Во-вторых, сирийская армия успешно наступает, перекрывая каналы притока джихадистов, оружия и других видов поддержки из Турции в Сирию. Если турецкая граница окажется закрытой, а к этому призывал и Вашингтон, то ситуация на поле боя изменится в пользу правительственных войск. Это сделает возможным пересмотр своей позиции сирийским правительством. Пока же официальный Дамаск не соглашается на прекращение огня, поскольку это позволит террористам продвигаться вперед.
Проблема действительно существует: ведь и министр иностранных дел России Сергей Лавров объяснял, что режим прекращения огня не распространяется на террористические группировки. В частности, воздушно-космические силы России продолжат наносить удары по террористам. Но о каком всеобщем прекращении огня можно договориться, если из него исключены террористические группировки. Это означает, что реально боевые действия в Сирии продолжатся.Самым непростым выглядит вопрос о том, кого в Сирии считать, а кого не считать террористами. Пока согласия в этом вопросе нет.
Мне кажется, что шансы на прекращение огня в Сирии остаются, как и на целый ряд сопутствующих этому шагу решений. Например, на открытие гуманитарного коридора к осажденным городам.
- Сохраняется какое-то "шаманство" вокруг перечня группировок, которые будут считаться террористическими. В частности, в Мюнхене говорилось, что это те группировки, которых признает таковыми Совет безопасности ООН. Но ведь есть полевые командиры сирийской оппозиции, которые просто проигнорируют перемирие с официальным Дамаском. Что с ними делать?
Виталий Наумкин: Если участники мюнхенского заседания Международного комитета поддержки Сирии, включая Иран, Турцию, Катар и Саудовскую Аравию, будут придерживаться достигнутых договоренностей, они окажут давление на соответствующие вооруженные группы, чтобы те прекратили боевые действия. Если это произойдет, то ситуация изменится.
- Какими вы видите наиболее вероятные сценарии дальнейшего развития событий в Сирии?
Виталий Наумкин: Я бы не рискнул делать какие-то прогнозы, потому что ситуация очень быстро и непредсказуемо развивается. Мне кажется, что сценариев очень много. Наиболее вероятным выглядит сценарий вязкого продолжающегося дипломатического процесса, в котором основные игроки, прежде всего, глобальные - Россия, Соединенные Штаты, европейские государства, все-таки сумеют навязать решение конфликтующим сторонам - и, прежде всего, региональным державам. Но тут существуют, конечно, и определенные препятствия. Например, это непредсказуемость турецкой политики, напряженность в российско-турецких отношениях.
И, конечно, сохраняющиеся очень сложные отношения между Ираном и Саудовской Аравией. Эти страны находятся в состоянии серьезного политического конфликта. Саудовская Аравия стремится, чтобы в Сирии было суннитское правительство и суннитское государство. Многие региональные государства продолжат в ближайшее время оказывать влияние на судьбу политического процесса в Сирии. Но все равно альтернативы политическому решению конфликта нет. Поэтому я вижу такой расплывчатый сценарий, с подъемами и падениями, наиболее вероятным. Непредсказуемо еще и то, как будут действовать джихадисты и насколько успешной окажется в дальнейшем война с ДАИШ международного сообщества. Неясно, удастся ли объединить усилия различных держав в этой войне, в то время, когда между собой они договориться не в состоянии.
Беседовал Евгений Шестаков
Источник: Российская Газета
