Распечатать Read in English
Оценить статью
(Нет голосов)
 (0 голосов)
Поделиться статьей
Владимир Чижов

Постоянный представитель Российской Федерации при Европейском Союзе, член РСМД

Интервью Постоянного представителя России при Евросоюзе В.А.Чижова газете "Ди Вельт"

Господин Посол, как бы Вы охарактеризовали нынешнее состояние отношений между ЕС и Россией?

Они стабилизировались на ненормально низком уровне после введения односторонних рестриктивных мер – которые европейцы называют санкциями – против моей страны.

А сейчас?

Я вижу растущую необходимость с обеих сторон вернуть наши отношения в нормальное русло и снова более тесно сотрудничать. У нас были хорошо функционирующие структуры, на которых выстраивалось наше партнерство, такие как регулярные встречи на всех уровнях. У нас есть общие интересы – в торговле или борьбе с международным терроризмом. Я осторожно оптимистичен, что наши отношения снова улучшатся в обозримом будущем.

Для этого Москва должна быть готова выполнить Минские соглашения 2015 года для примирения на Восточной Украине.

Вы их читали?

Давным-давно.

Если освежите память, то увидите, что Россия в соглашениях ни разу не упоминается. Это стороны конфликта – Киев и Донбасс – должны выполнить свои обязательства. Было в корне неправильно связывать внутренний конфликт на Украине с отношениями ЕС – Россия. Россия конструктивно работала над Минскими соглашениями, так же как Германия и Франция. Но после их подписания односторонние меры против моей страны были еще более ужесточены. Это же абсурдно.

Почему? Россия была четко определена как дестабилизирующий фактор на Востоке Украины.

ЕС должен скорее рассматривать Россию как спасителя Донбасса – от украинских ультранационалистов и неонацистов.

Где ЕС и Россия могут работать вместе, несмотря на серьезные конфликты?

Россия и ЕС – два столпа евразийской цивилизации. Единственный способ для ЕС сохранить свое политическое и экономическое влияние в современном многополярном мире с растущими экономическими гигантами, такими как Китай, Латинская Америка и в перспективе Африка – это тесное экономическое сотрудничество с Россией. Это включает создание общей зоны экономического и гуманитарного сотрудничества от Владивостока до Лиссабона.

Значит, Россия должна спасти ЕС?

Дело не в том, кто кого спасает. Речь идет о том, как сотрудничать в интересах обеих сторон.

Что Вы предлагаете?

Нет никаких ограничений для нашего сотрудничества. ЕС часто судит мою страну несправедливо. Ну ладно, это на его совести. Но для России ЕС остается стратегическим партнером – по крайней мере, потенциально.

Это звучит примирительно.

Что значит примирительно? Наши экономики структурно взаимодополняемы. И дело не в том, что у нас нет ничего лучшего, чем строить трубопроводы, которые, несмотря на противодействие некоторых стран ЕС, доставляют газ в Европу.

Россия зарабатывает на этом много денег.

Главное – мы укрепляем энергетическую безопасность Европы. Другой пример: несмотря на односторонние меры ЕС против России, у нас давно существует, особенно на северо-западе России, приграничное сотрудничество с Финляндией, Швецией, Польшей и странами Прибалтики. Финансово оно поддерживается даже ЕС. Это работает очень хорошо. Подобное транснациональное сотрудничество направлено на укрепление приграничных регионов в сфере управления миграцией, туризма, развития экономики и защиты окружающей среды.

Где еще мы могли бы взаимодействовать?

Мы уже взаимодействуем в рамках борьбы с терроризмом и предупреждения преступности. В эти дни в Гааге российская делегация обсуждает еще более интенсивное сотрудничество с Европолом. Мы готовы обсуждать искусственный интеллект и предложение Еврокомиссии о «зеленом курсе». Повышение температуры в России в два с половиной раза превышает среднемировой показатель. Так что изменения климата –проблема и для нас.

Глава Еврокомиссии У. фон дер Ляйен объявила о создании «геополитической комиссии». Вы этим озабочены?

Пока рано оценивать, что это конкретно означает. Мы очень внимательно следим за этим.

Высокий представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ж.Боррель заявил, что ЕС должен снова научиться говорить на «языке силы».

(Смеется) Пусть будет «силы» – слава Богу, он не сказал «насилия».

Видите ли Вы возможности для сотрудничества по вопросам внешней политики и политики безопасности?

Прежде всего, я вижу, что архитектура евроатлантической безопасности находится в серьезном кризисе. Президент Д.Трамп расторгает договоры о контроле над вооружениями и отказывается от «ядерной сделки» с Ираном, в то время как ЕС и Россия изо всех сил придерживаются её. Трамп предсказуем лишь в своей непредсказуемости.

С конца 2017 года европейцы более тесно сотрудничают в оборонной политике, например в финансировании проектов миссий и вооружений ЕС, подготовке солдат и выравнивании структур вооруженных сил. Является ли этот проект под названием «Постоянное структурированное сотрудничество» (PESCO) угрозой с точки зрения Москвы?

Я думаю, что первой страной, которая увидела в PESCO угрозу, были Соединенные Штаты – задолго до того, как PESCO даже задумывалось. Вашингтон видит в этом конкуренцию с НАТО и собственной военной промышленностью.

А как Вы расцениваете это более тесное сотрудничество?

С помощью PESCO ЕС хочет быть стратегически автономным. Однако если PESCO будет существовать только для достижения определенных целей НАТО за счет налогоплательщиков ЕС, таких как строительство мостов, взлетно-посадочных полос и дорог для транспортировки танков на Восток, то я буду весьма критично относиться к этому. Тогда у нас есть вопросы. В принципе Россия не рассматривает усиление сотрудничества европейцев в оборонной политике как проблему. Мы открыты для взаимодействия с PESCO.

Что это означает в практическом плане?

Россия вполне могла бы рассмотреть своё участие в проектах оборонной политики ЕС в рамках PESCO. Например, можно было бы взаимодействовать с ЕС в сфере киберзащиты или логистики, или наши военнослужащие и эксперты могли бы поддержать операции ЕС в третьих странах. Россия уже предоставляла вертолеты для миссии ЕС в Чаде в 2008 году, мы также сотрудничали с ЕС в борьбе с пиратами в районе Африканского Рога. Нечто подобное можно было бы расширить. Но, конечно, мы не станем помогать строить мосты, чтобы НАТО могла быстрее продвигаться к границам России.

Когда Москва отправит своего посла, чтобы представлять Россию в НАТО? Пост сиротеет более двух лет.

Конечно, не завтра.

Почему нет?

В настоящее время мы не знаем, о чем мы могли бы конструктивно общаться с НАТО. Существует официальный формат диалога: Совет Россия – НАТО. Но НАТО всегда хочет говорить только об Украине и Грузии, при этом данные страны не имеют ничего общего с НАТО.

Вы могли бы поговорить об Афганистане. Альянс и Россия заинтересованы в мире в Гиндукуше.

Этого не хочет НАТО. Украина и Грузия являются своего рода смыслом существования альянса. Ведь он находился в серьезном экзистенциальном кризисе. И тут эти две страны упали, как спелый плод с дерева, на колени НАТО, дав ей своеобразный резон для дальнейшего существования.



Источник: Постоянное представительство Российской Федерации при Европейском союзе

Оценить статью
(Нет голосов)
 (0 голосов)
Поделиться статьей
Бизнесу
Исследователям
Учащимся