В марте 2020 года встреча ОПЕК+ в Вене, на которой обсуждали меры по ограничению добычи нефти, закончилась безрезультатно. На рынке вспыхнула ценовая война, которая толком не успела набрать обороты, потому что ее накрыло волной беспрецедентного падения спроса (и цен) из-за пандемии. Что это было? На российско-азербайджанской конференции "Глобальная энергетика и международные политические риски", которую провел Валдайский клуб, родилась смелая метафора - аналог Карибского кризиса для нефтяной отрасли.
В марте 2020 года встреча ОПЕК+ в Вене, на которой обсуждали меры по ограничению добычи нефти, закончилась безрезультатно. На рынке вспыхнула ценовая война, которая толком не успела набрать обороты, потому что ее накрыло волной беспрецедентного падения спроса (и цен) из-за пандемии. Что это было? На российско-азербайджанской конференции "Глобальная энергетика и международные политические риски", которую провел Валдайский клуб, родилась смелая метафора - аналог Карибского кризиса для нефтяной отрасли.
В 1962 году Советский Союз и США не нашли понимания по вопросу взаимной безопасности, решили поднять ставки и оказались в опасной близости от бездны ядерного конфликта. В случает с ОПЕК+ все, конечно, не так драматично, но обвал марта-апреля продемонстрировал, настолько глубокой и разрушительной для отрасли (и бюджетов соответствующих стран) может быть неспособность действовать согласованно. Карибский кризис 58 лет назад, как и "ковидский" этой весной, заставил решительно пересмотреть курс в пользу взаимодействия и разумных уступок - во избежание худшего. Конкуренцию и борьбу за доли рынка никто при этом не отменял и никогда не отменит, но есть грань, после которой она бьет по всем соперникам. Ее пересекли в марте, но быстро вернулись обратно в зону договороспособности.
Участники конференции подробно обсуждали специфику современного состояния рынков и констатировали, насколько усложнились условия работы. Энергетическая сфера никогда не могла позволить себе роскошь оставаться чистой экономикой, политические факторы неизменно играли большую, а иногда и решающую роль. Так происходит и теперь, однако характер политического влияния изменился. В последней трети ХХ века под политизацией энергетики понимали, в первую очередь, использование поставщиками своего товара для давления на потребителей, принуждение их соглашаться на определенные условия, в том числе чисто политические. Сейчас на рынках, как говорилось в дискуссии, диктует не картель производителей, а "картель потребителей". И политизация принимает другие формы - прежде всего введение крупными странами и их объединениями различных регулирующих норм и правил, которые ставят поставщиков в жёсткие рамки.
Наиболее яркий пример - Евросоюз, один из крупнейших потребителей энергии. По мнению участников обсуждения, в новой ситуации, которая складывается после пандемии, ЕС с новой силой вернется к климатической теме. Акцент на "зеленую" энергетику и полный отказ от карбоновых выбросов к середине века - цели, которые будут старательно достигаться. Критерии "климатически правильной" экономики и энергетики станут, вероятнее всего, мощнейшим инструментом европейского протекционизма, тем более под очень прогрессивными лозунгами в духе "общего блага".
Источник: Российская газета.
