Распечатать
Оценить статью
(Нет голосов)
 (0 голосов)
Поделиться статьей
Евгений Примаков

Член Президиума РАН, академик РАН, член РСМД

– Евгений Максимович, насколько масштабным может оказаться влияние взаимных санкций на глобальную политику и экономику?

– Не могу согласиться с термином «взаимные санкции». Санкции США и их союзников против России – это одно. А ответные меры, принятые Россией, – это совсем другое. Цель антироссийских экономических санкций – ослабить Россию, загнать нас в угол, претворить в жизнь идею «цветной революции» в нашей стране. Ответные меры, которые по масштабам несопоставимы с антироссийскими санкциями, главным образом нацелены на создание обстановки, не благоприятствующей эскалации санкций, вводимых Западом.
Конечно, при этом даётся сигнал соответствующим ведомствам, бизнесу о необходимой поддержке отечественного производителя, чтобы ослабить нашу зависимость от импорта, особенно в продовольственной области.  
Экономические санкции без соответствующего решения Совета Безопасности ООН – мера, которая противоречит глобальным процессам – экономическим, направленным на развитие взаимодействия в интересах всех стран, и политическим, которые решают задачи создания различных систем противодействия реальным угрозам безопасности современного мира…

– Согласитесь ли вы, что политика накопления резервов, проводившаяся, в частности, Алексеем Кудриным, в итоге оправдала себя? Пора ли тратить средства, зарезервированные в суверенных фондах? Какие отрасли вы считаете требующими господдержки в приоритетном порядке?

– Основной внутриэкономической развилкой, перед которой мы в послекризисную пору стояли и стоим до сих пор, являются либо консолидированные финансовые ресурсы, либо быстрый и качественный рост ВВП. Уточняю, это не значит, что следует отказываться от финансовой консолидации, но главное сегодня – подчинить монетарную политику росту экономики и обеспечению технико-технологического развития. А в условиях санкций Запада – определить те критические точки, по которым необходимо не простое импортозамещение, а прорыв, исключающий догоняющее развитие…

– Сохраняет ли Китай статус основного геополитического соперника США в условиях охлаждения российско-американских отношений? Или теперь это Россия?

– Если говорить об экономической сфере, то при существующей взаимозависимости США и Китая навряд ли уходит в сторону конкуренция между ними, особенно в условиях, когда китайская экономика вышла на первое место. Вместе с тем не думаю, что следует проецировать эту ситуацию на ухудшение отношений США с Россией, которое не означает, что Россия выдвигает себя в качестве основного геополитического соперника США.

– Каким вы видите будущее АТЭС, председательство в котором в этом году перешло к Китаю?

– АТЭС – это форум 21 страны Тихоокеанского региона, крупнейшего в мире по доле в мировом ВВП, мировом товарообороте, по темпам экономического развития. Одновременно в этом регионе накоплены серьёзные конфликтные риски, среди которых и ядерное вооружение в Северной Корее, и территориальные противоречия между странами, и нерешённая проблема формы воссоединения Тайваня с китайским материком, и так далее.
Но центр тяжести всё-таки перенесён не на интеграцию всего этого региона, что по многим причинам невозможно, а на развитие двусторонних и многосторонних связей, приносящих несомненную пользу в экономической и политической сферах. Вряд ли происходящее на ротационной основе президентство Китая изменит эту тенденцию.  
Что касается России, то мы заинтересованы в отношениях, особенно экономических, с тихоокеанскими странами. Это один из механизмов ускоренного развития регионов нашей страны, примыкающих к Тихому океану. Как заявил Президент РФ Путин, развитие Дальнего Востока и Восточной Сибири – главная задача, стоящая перед Россией в XXI веке.

– Реалистичен ли сценарий разворота российской экономической системы на Восток? Угрожает ли такое решение постепенным отказом от постиндустриальной модели с акцентом на сырьевых проектах для обеспечения растущей экономики КНР?

– Диверсификация экономической системы России, для которой весьма важным становится восточное направление, отнюдь не означает, что мы готовы свернуть свои связи с европейскими и другими государствами. Не вижу в этом и перспективы отказа от постиндустриальной модели.  Мировая практика показывает, что страны, вступившие в постиндустриальный мир, не перестают быть ни сырьёдобывающими, ни промышленными. Противопоставление постиндустриальной модели индустриальной неправомочно. Для России одной из насущных проблем является соединение реиндустриализации с модернизацией.

– Украинский кризис отвлёк внимание от сирийского конфликта, но боевые действия продолжаются. Разделяете ли вы оптимизм относительно перспектив сохранения у власти режима Башара Асада?

– Главная опасность для всех – это активизация, пожалуй, самой радикальной в нынешних условиях террористической организации ИГ. Предпосылкой её успехов несомненно была американская поддержка без всякого разбора, в том числе ИГ, сил, оппозиционных режиму Башара Асада. Эта близорукая политика уже привела к плачевным результатам...

– Как вы оцениваете позиции России в Ливии? Считаете ли вы отстранение от развития событий в 2010–2011 годах стратегической ошибкой?

– Мы никогда не отстранялись от событий в Ливии, проводя линию на невмешательство во внутренние дела этой страны. Другое дело, что нас фактически обманули американские «партнёры», уговорившие не ветировать резолюцию Совета Безопасности ООН о закрытии неба над Ливией из-за угрозы бомбардировок ливийской авиацией мирных жителей. Вскоре выяснилась истинная подоплёка позиции США и их европейских союзников по НАТО. Бомбардировки были использованы для того, чтобы «выбомбить» режим Муаммара Каддафи. К чему это привело, видно невооружённым глазом: Ливия погружена в хаос, её территория разодрана на части. Хорошо, что мы не дали себя обмануть во второй раз и ветировали все резолюции Совета Безопасности, которые вносились с целю свержения конституционного режима в Сирии.

Источник: Красная Звезда

(Нет голосов)
 (0 голосов)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся