На полях Петербургского международного экономического форума состоялась
встреча лидеров двух государств: президента России Владимира Путина и
президента Франции Эммануэля Макрона. Модератором пленарного заседания
стал глава Российского союза промышленников и предпринимателей Александр
Шохин. В беседе с порталом iz.ru он поведал об итогах встречи глав
государств и влиянии антироссийских санкций на мировую финансовую
систему.
На полях Петербургского международного экономического форума состоялась встреча лидеров двух государств: президента России Владимира Путина и президента Франции Эммануэля Макрона. Модератором пленарного заседания стал глава Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин. В беседе с порталом iz.ru он поведал об итогах встречи глав государств и влиянии антироссийских санкций на мировую финансовую систему.
— Как все-таки повлияли санкции на российский бизнес?
— Санкции, безусловно, влияют и будут влиять. Но, наверное, самое негативное последствие — это неопределенность и выжидательные позиции у инвесторов. Многие банки, иностранные, европейские в том числе, и французские, несмотря на все позитивные посылы президента Макрона, застраховываются. Риск-менеджмент любой компании, любого банка на всякий случай в условиях неопределенности начинает отказывать российским клиентам в предоставлении кредитов, потому что против них уже введены санкции. Так называемые вторичные, поэтому действуют на всякий случай, как бы ничего не вышло.
И вот это, на мой взгляд, самое негативное влияние. Официально по американскому законодательству это называют вторичными санкциями: любая компания, любой банк мира, имеющий дело с американским долларом или имеющий актив в США, корреспондентский счет в США, может попасть под вторичные санкции, поэтому многие перестраховываются на всякий случай.
— Можно ли как-то обойти вторичные санкции?
— Сейчас ЕС начинает вырабатывать определенную политику, чтобы оградиться от вторичных санкций по Ирану. Выход Соединенных Штатов из иранской сделки означает, что те французские и немецкие компании, которые за последние два года начали реализовывать контракты с Ираном, могут оказаться в положении действия вторичных санкций. Национальные правительства Европы, Европейский Союз думают о том, как преодолеть такой негатив. Если придумают, то будут распространять и на Россию такую технологию защиты. Но самое главное, о чем президент сегодня подробно говорил в выступлении в пленарной сессии Петербуржского форума, это то, что односторонние действия — протекционизм, введение астрономических пошлин на ввоз в США тех или иных товаров, китайско-американские торговые войны — всё это подрывает устой финансовой международной системы. На протяжении десятилетий разрабатывались универсальные стандарты, объявлялось, что надо с протекционизмом кончать. Заявления, конечно, не всегда соответствовали действиям.
— Как можно охарактеризовать нынешнюю ситуацию?
— То, что сейчас происходит, описывается термином «торговые войны» и «жесткий протекционизм»: одностороннее поведение чрезмерной заградительной защиты рынка в виде пошлин, которые увеличиваются на десятки процентов, и санкционные режимы, которые увеличивают общую неопределенность в мировой финансовой системе. Антироссийские санкции — это повод взглянуть на проблему в целом. Мир меняется, но, к сожалению, не в лучшую сторону. Многие наши западные и восточные партнеры, Япония, например, готовы думать вместе с нами, как вернуться к ситуации, в которой будут действовать международные стандарты и правила.
— Кто в первую очередь страдает от введения санкций?
— Конечно, прежде всего компании, которые непосредственно под санкциями находятся. Здесь, я думаю, им, безусловно, нужно оказать поддержку, но не собственникам компаний, как иногда это преподносят в СМИ, а самим компаниям. Поскольку там трудятся десятки тысяч занятых, это рабочие места, это налоги и в региональный, и в федеральный бюджет. Эти компании надо рассматривать как системообразующие. Тем более многие из них имеют предприятия в градообразующих населенных пунктах, и, безусловно, сокращение производства на этих предприятиях чревато социальной напряженностью. Поэтому есть способы: перекредитование, замена западных кредитов на российские.
— Справится ли российские банки с такой дополнительной нагрузкой?
— Существуют банки, которые специально для этого создавались, например, «Промсвязьбанк». Только что правительство докапитализировало его, он может работать как полноценный банк. Произошло включение всех этих компаний в программы поддержки. Теперь должны реализовываться экспортно-ориентированные проекты. Но это не значит, что должна быть отдельная программа или отдельный фонд поддержки. Это значит, что нам нужно частично сориентировать на подсанкционные компании существующие механизмы поддержки. Иными словами, они являются системообразующими.
— Приезд Макрона, как вы считаете, даст новый импульс в отношениях между странами?
— Во-первых, безусловно важно, что Макрон не передумал. Дело в том, что после введения дополнительной порции апрельских санкций, ходили разные слухи. В том числе о том, что Макрон может передумать. То, что он не только не передумал, но и его приезд сопровождался большими бизнес-диалогами, проектами, подписанием десятков контрактов, меморандумов о намерениях, означает, что прагматизм французкого президента, условно говоря, балансирует с политическими аспектами, которых Макрон не может не придерживаться, будучи солидарным с политиками. С теми же Соединенными Штатами, ведь он недавно вернулся из США, видно, что американский президент Дональд Трамп его опекает очень плотно, можно сказать, пылинки сдувает с пиджака, кустики сажает. Безусловно, ему нужно балансировать, но факт в том, что он защищает интересы своего национального бизнеса. Обращаю внимание на то, что сегодня президент Путин и президент Макрон использовали почти одну и туже терминологию: они должны обеспечить национальный суверенитет в глобальной политике и глобальной экономике.
Источник: Известия.
