Президент Судана Омар аль-Башир спешно улетел домой из Йоханнесбурга, куда прибыл на встречу в верхах Африканского союза. Его самолет покинул воздушное пространство ЮАР незадолго до того, как Суд Претории постановил, что Башир должен быть арестован на основании ордера Международного уголовного суда, выписанного в 2010 году. Бессменного (с 1989 года) руководителя Судана обвиняют в причастности к геноциду и преступлениям против человечности в провинции Дарфур, где долгие годы шла гражданская война.
История вызвала резонанс, поскольку Омар аль-Башир едва не стал первым действующим главой государства, которого передали бы в руки международной юстиции. Речь, конечно, не столько о личности Башира, сколько о принципиальных вопросах функционирования мировой политики.
Международный уголовный суд был создан в конце 1990-х годов и приступил к деятельности в 2002-м, когда число стран, ратифицировавших Римский статут (основной регламентирующий документ), достигло 60. МУС стал воплощением давней мечты об универсальном общечеловеческом правосудии, которая появилась после Второй мировой войны и принятия Всеобщей декларации прав человека, но не смогла реализоваться из-за раскола мира во время "холодной войны". Конец идеологического противостояния и торжество либерального подхода вдохнули в идею новую жизнь. Установление высшей надгосударственной справедливости представлялось тогда вопросом практически решенным. В политический обиход вошло понятие гуманитарной интервенции - вмешательства во внутренние дела суверенных стран для предотвращения массовых нарушений прав человека. Норма "обязанность защищать", отрицавшая, по сути, незыблемость суверенитета, основу мировой системы на протяжении трехсот с лишним лет, была одобрена на уровне ООН.
Правда, благородное намерение натолкнулось на непреодолимое препятствие в виде интересов крупных стран. США, главный носитель той самой идеологии, которая превратилась в доминирующую после "холодной войны", подписали Римский статут при Билле Клинтоне, приверженце либерально-интервенционистских подходов. Но после прихода администрации Джорджа Буша-младшего Вашингтон свою подпись отозвал. Соединенные Штаты вообще болезненно относятся к ограничениям собственных суверенных прав и тем более никому не намерены делегировать право судить своих граждан, что бы они ни сделали. Схожей позиции придерживаются и другие державы, ценящие свободу действий, - Китай, Индия, Израиль, Россия. Москва статут подписала, но не ратифицировала, подозревая, что МУС может превратиться в инструмент сведения счетов с неугодными с точки зрения Запада режимами.
В результате для многих государств бывшего "третьего мира" Международный уголовный суд стал символом неравноправия и предвзятости. Это, в частности, проявилось и в случае с Баширом. Суданский лидер - фигура, мягко говоря, противоречивая, и отношение к нему весьма неоднозначно даже в Африке. Его, в частности, обвиняли в жестокой насильственной арабизации и исламизации территорий, населенных чернокожими христианами. Но на фоне военных акций США на Ближнем Востоке, которые привели к значительным жертвам, "арабской весны", только усугубившей хаос в Северной Африке, распада Ливии и полураспада Сирии с одобрения и при участии внешних сил идеология универсальной юстиции и равенства всех перед международным законом померкла. Каддафи, конечно, повезло бы больше, окажись он перед трибуналом в Гааге (дело против него возбудили за четыре месяца до его убийства), жив бы остался, но парадоксальным образом его мрачный конец на Западе воспринимался как форма торжества правосудия... Что пополнило ряды тех, кто с растущим опасением относится к наднациональным действиям любого рода.
Случай Башира интересен и в другом плане. Международный ордер на арест был выдан в 2010 году, и тогда мало кто сомневался, что это дополнительный способ давления на суданского президента, дабы принудить его согласиться на референдум о независимости Южного Судана. Тогда как раз решался этот вопрос. Омар аль-Башир заявил, что признает независимость в случае положительного исхода плебисцита, Южный Судан стал в 2011 году отдельным государством. Предполагалось (хотя вряд ли где-то было зафиксировано), что "сотрудничество со следствием", то есть с мировым сообществом, будет вознаграждено отзывом ордера, однако этого не произошло. Вопрос повис в воздухе, отчасти вроде бы по техническим причинам - дело по Дарфуру передал в суд Совбез ООН, и процедура "обратного хода" так и не прояснилась. Но если смотреть на ситуацию с политической точки зрения, то повторяется - пока не в таком кровавом варианте - история Каддафи. Он в 2003-м пошел на сотрудничество с ведущими западными странами и добровольно "сдал" свою ядерную программу, в итоге поплатился смертью. Зачем сотрудничать?
Примечательно, что Башира отпустили, несмотря на ордер, именно в ЮАР - демократической стране, которая на хорошем счету у Запада. Южная Африка при этом, хотя и ратифицировала Римский статут, принадлежит к числу стран, которые трепетно относятся к суверенитету и не склонны абсолютизировать наднациональную юрисдикцию. Казус Башира - еще одно свидетельство кризиса той модели мироустройства, которая, казалось, утвердилась после "холодной войны", но явно отступает под натиском новой реальности XXI века.
Источник: «Российская Газета»
