Две ягоды одного поля. О натоизации Румынии и Черногории

Новости из Румынии пришли 12 мая, из Черногории 19 мая. Несколько ранее, 19 февраля 2015 г., было подписано логистическое соглашение (NSPO) Сербии и НАТО, ставшее следствием фундаментального Индивидуального плана партнерства (IPAP), появившегося в декабре 2014 г. Наконец, приглашение Черногории к вступлению в Североатлантический альянс было направлено ей совсем недавно (2 декабря 2015 г.). Расширив контекст, мы можем вспомнить дипломатические страсти вокруг Косова (провал вступления в ЮНЕСКО, но принятие в УЕФА и ФИФА), продвижение по вступлению в ЕС Боснии и Герцеговины, случившееся в 2015-2016 гг. 

В итоге мы видим усиление процесса европеизации и натоизации Балкан в двухлетний исторический период. Возможно, точкой отсчета для этого витка является  ноябрь 2014 года, когда появился аналитический документ МИД ФРГ «Влияние России в Сербии», где Россию фактически обвинили в подрыве интеграционных планов Брюсселя посредством экономических инвестиций в Сербии и Боснии и Герцеговине. Статья журнала «Шпигель», посвященная документу, сопровождается однозначным выводом: Россия больше не заинтересована в диалоге, из «сложного партнера» она превратилась в противника, Берлин ищет пути «как остановить российскую экспансию, особенно на Балканах».

Однако связано ли это с изменившимся качеством отношений Россия-Германия после крымский событий? Очевидно, что нет. Практически все страны региона, за исключением республик бывшей Югославии, взяли курс на евроатлантическую интеграцию еще в середине 1990-х годов. Так, Румыния первой из стран Центральной и Юго-Восточной Европы присоединилась к программе Партнерство ради Мира 26 января 1994 г. и  подписала соглашение об ассоциированном членстве в ЕС еще весной 1993 г.. Принципиальное соглашение о размещении элементов ПРО в этой стране было достигнуто в 2011 году.

Что касается югославских республик, то, как отметил М. Джуканович после подписания, Черногория шла к союзу с НАТО с 21 мая 2006 года, то есть с референдума о выходе из союза с Сербией (сейчас это День независимости Черногории).  Возможно, это было сказано под влиянием момента, но фактически эта формула резюмирует курс, которым пошло черногорское государство. Символично, что документ был подписан в канун праздника независимости, а на торжества в Подгорицу приглашен руководитель Косова Хашим Тачи. Кроме того, в свое время Черногория одной из первых стран, признавших Косово. 

Что касается общественных настроений в Черногории, то здесь  отсутствует чувство эйфории. Так, крупное новостное издание "Вести" опубликовала материал с горьким ироничным заголовком: "Поздравляем всех, кому сейчас есть, что праздновать". 

Карикатура, посвященная режиму М. Джукановича. http://www.vijesti.me 

Можно отметить, что евроатлантическая интеграция Черногории и других стран принципиально поддерживается Хорватией. Как следует из ее основополагающих документов (например Проект стратегии национальной безопасности 2010 г.), это отвечает интересам общей стабилизации балканского пространства, так как способствует снятию пограничных споров и сдерживает открытие «одной из проблем региональной безопасности». Вполне логично, что Загреб поддерживал Подгорицу в частности в рамках Адриатической хартии с 2008 года и не должен иметь принципиальных возражений против подключения других стран, хотя и возможны различные микросценарии. То есть, речь идет об архитектуре безопасности, создаваемой и реализовываемой задолго до 2014 года, который якобы «изменил все».

С вступлением Румынии и Болгарии в НАТО (2004 г.) был принят широкий бросок на восток, в результате которого (а также процессов на постсоветском пространстве) Россия лишилась прямого доступа к Сербии, Черногории и Македонии, которые небеспочвенно считаются наиболее симпатизирующей России части Европы. Схожая конфигурация наблюдалась в канун двух мировых войн, когда Сербия, а затем Югославия, оказывались окружены со всех сторон силами противостоящего альянса. В новейшей истории Россия уже испытывала трудности в связи с такой конфигурацией – в 1999 году в ходе поддержки броска десантников в Приштину и в 2014 году в связи с отменой «Южного потока». 

Хотя есть серьезные аргументы в пользу того, что размещение ПРО в Румынии в текущем виде не несет угрозу России, отметим, что сам факт этого размещения является беспрецедентным. Дело как в том, что это может иметь непредсказуемые политические последствия, так и в том, как далеко продвинулась Румыния в цепочке военного сотрудничества с НАТО. Ее условно можно изобразить так: разговоры о вступлении в НАТО – вступление – перевод армии на натовские стандарты и участие в военных операциях – размещение иностранных вооружений на своей территории. Теперь речь идет о размещении элементов стратегических вооружений, что повышает ставки. Нет гарантии того, что не произойдет технологического прорыва, усиливающего боевые возможности или ее использование не станет целесообразным. Как показывает канун Второй мировой войны, период перехода ситуации в приграничных районах от безопасной до представляющей непосредственную угрозу может быть совершен за 5-6 лет, то есть достаточно быстро.

Если говорить о бывшей Югославии, то здесь можно увидеть применение принципа «разделяй и властвуй». Страны вступали поодиночке, от ярых еврооптимистов, таких, как Словения, до евроскептиков. Причем к евроскептикам можно причислить и Хорватию, где в 2012-2013 гг. уровень поддержки вступления в ЕС был совсем невысок. Конечно, к тому моменту Хорватия уже 4 года была членом НАТО, куда вступила вместе с Албанией. Этот шаг принципиальных вопросов не вызвал, хотя и референдума о вступлении проведено не было.

Наиболее острое противоречие по поводу евроинтеграции существует в Сербии. Здесь население выражает антинатовскую позицию более активно. На следующий день после подписания А. Вучичем соглашения о логистике в Белграде состоялся многотысячный митинг, участники которого вышли на улицы с российскими флагами, портретами В.В. Путина, лозунгами «против оккупации НАТО». (См. видеоматериал о событии)

Характерный плакат антироссийского содержания в Подгорице. Надпись гласит: "Лучше банан в руке, чем российский сапог у ворот". http://static.mondo.rs/

Хотя в Черногории также были серьезные протесты, они, все-таки, носили более антиправительственный характер – против НАТО была лишь часть протестующих. Как показали информационные кампании 2014-2015 годов, в частности «война рекламных плакатов», где вступление в НАТО откровенно противопоставлялось отношениям с Россией, она была выбрана как наиболее податливая и менее принципиальная сторона. В итоге интеграционный процесс в Черногории реализуется более смело и демонстративно.

Если Черногория вступит в НАТО, это может изменить настроения в Сербии. Страна вновь окажется окружена недружелюбными силами, что возродит исторические кошмары предыдущих эпох. Это подорвет аргументы сторонников концепции нейтралитета и усилит голоса сторонников «существующих реалий». Другим шагом, который можно прогнозировать, станет удар по президентству Милорада Додика, давление на которого усиливается с 2014 года.

Плакат антинатовского содержания, установленный черногорским движением "Не в войну - не в НАТО". http://www.in4s.net 

Однако нейтралитет может быть сохранен, так как размещение контингентов НАТО на территории Сербии и Черногории не является строго необходимым. Во-первых, некоторые силы уже есть в Хорватии, Боснии и Герцеговине, Косово и Македонии. Во-вторых, есть более приспособленные для этого базы в Италии и Греции. «Мягкий контроль» может быть предпочтительнее военного в связи с желанием избежать большой антинатовской кампании, последствия которой могут быть непредсказуемы.