«Уходя — уходи»: выведут ли США свои войска из Сирии вслед за Афганистаном?

Сегодня присутствие воинского контингента США в Сирии имеет две главные цели — сдерживание иранского влияния и недопущение новой военной операции Турции против сирийских курдов. Американское военное присутствие в ближайшее время сохранится, однако с разрешением вышеназванных проблем и под давлением как внешних, так и внутренних факторов, неминуемо встанет вопрос о его прекращении. В то же время работа США по разрешению «турецкого вопроса» может поставить под удар российскую политику по примирению в Сирии.

Трудно рассчитывать на то, что в ближайшее время американские военные покинут Сирию так же, как в августе они покинули Афганистан. В отличие от Афганистана здесь у США есть несколько нерешённых проблем. Первую проблему можно условно окрестить «стратегической» — вопрос противодействия иранскому влиянию, которое угрожает стратегическим интересам США в регионе. Вторую можно скорее назвать «имиджевой» — она связана с недопущением нового бегства из очередной ближневосточной страны, которое определённо будет расценено как международным сообществом, так и внутри страны как ещё одно проявление слабости Соединённых Штатов. Однако существуют и факторы, подталкивающие США к этому решению. Можно предположить, что вывод американского контингента из Сирии произойдёт в более отдалённой перспективе при соблюдении необходимых условий. Первым и важнейшим таким условием будет устранение угрозы в адрес сирийских курдов со стороны Турции. Главным средством для этого может послужить всемерное содействие турецкой оппозиции на предстоящих в 2023 г. всеобщих выборах, когда состоится переизбрание и президента, и Великого национального собрания Турции.

Вывод американских войск из Афганистана в августе 2021 г. вернул к жизни уже набившую оскомину многим экспертам проблему ухода США с Ближнего Востока. Последовавшее вслед за этим заявление президента Джо Байдена о том, что Соединённые Штаты «заканчивают эру крупных военных операций по переустройству других стран» в этом контексте обычно рассматривается как один из аргументов в пользу окончательного перехода Ближнего Востока на периферию внешней политики Вашингтона и, как следствие, свёртывание большинства военных проектов в этом регионе. И действительно, США сократили своё военное присутствие в Саудовской Аравии, а в декабре 2021 г. формально завершили боевую миссию в Ираке. Однако на политической карте Ближнего Востока есть страна, о выводе войск из которой в США не говорят, а, напротив, всячески заявляют о том, что они там останутся, — Сирия.

Магия чисел: сколько американских военных сейчас в Сирии?

Андрей Кортунов:
Уроки двух интервенций. Почему Россия преуспела в Сирии, а США провалились в Афганистане

Военнослужащие Армии США начали появляться в Сирии ещё в середине 2015 г. Первоначально на северо-восток страны были направлены до 50 американских спецназовцев, которые должны были помочь местным союзникам в борьбе с Исламским государством (ИГ, организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ). За последующие несколько лет их число только возрастало, хоть и не без резких обвалов, вызванных спонтанными решениями предыдущего американского президента Дональда Трампа. Пик американского военного присутствия пришёлся на февраль 2019 г., когда на территориях, подконтрольных альянсу «Демократические силы Сирии» (ДСС), располагалось до 3 тыс. американских военных.

По состоянию на октябрь 2021 г., согласно заявлению официального представителя Пентагона Джессики Макналти, в Сирии в общей сложности находились до 900 военнослужащих США. Следует отметить, что это было первым почти за два года официальным заявлением, в котором упоминалась численность американского воинского контингента в Сирии. В прошлый раз в декабре 2019 г. министр обороны США Марк Эспер заявил, что численность американского контингента в Сирии будет составлять примерно 600 человек. Однако неизвестно, входит ли в оба этих числа гарнизон базы Ат-Танф на юго-востоке страны, на границе с Иорданией, где базируются около 200-250 американских военных.

Дела иранские, дела турецкие

Официальные задачи военного присутствия США в Сирии менялись американским руководством едва ли не так же часто, как численность контингента. Изначально американские военные были направлены в Сирию в целях борьбы с ИГ; несложно, однако, догадаться, что у них были и другие задачи, Вашингтон старался не афишировать. Немалая сумятица во внешнюю политику США была внесена своего рода «перестройкой» и «политикой гласности» при Дональде Трампе, когда подобные задачи стали проговариваться открыто. Не стало исключением и сирийское направление. Так, в официальном отчёте командования операции «Непоколебимая решимость» Конгрессу США за июль–октябрь 2019 г. прямо указано, что второй целью американского военного присутствия в Сирии является «противодействие иранскому влиянию». Несомненно, подобный шаг стал частью «политики максимального давления» администрации Д. Трампа.

Конечно, во время своего октябрьского выступления Дж. Макналти вновь заявила, что единственной целью США в Сирии является окончательный разгром ИГ, однако вряд ли можно считать, что в Вашингтоне столь коренным образом пересмотрели свою сирийскую политику. Логичнее было бы предположить, что задача противодействия частям КСИР и проиранским ополчениям просто была вновь убрана из публичного дискурса, дабы не омрачать переговоры по возвращению сторон к СВПД. Сама же необходимость сдерживания иранского влияния никуда не исчезла. Военное присутствие в Сирии является для США серьёзным козырем всё в тех же переговорах по ядерной сделке. Кроме того, несмотря на явное охлаждение отношений с уходом Д. Трампа из Белого дома, Израиль по-прежнему является ключевым союзником Вашингтона на Ближнем Востоке. Наличие же на юго-востоке страны базы Ат-Танф служит как сдерживающим фактором для Ирана, так и прикрытием для активных действий Израиля против иранских сил.

Последствия американо-иранской конфронтации для России: анализ факторов риска (2021 г.). Доклад РСМД

Присутствие американских военных на территориях, подконтрольных ДСС, на данный момент имеет ещё одну цель — сдерживание Турции. На первый взгляд эта цель может показаться парадоксальной — США держат свои войска на территории другой страны, чтобы воздействовать на своего союзника по НАТО. Однако на деле подобная ситуация сохраняется вот уже несколько лет. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган с самого начала сотрудничества США с курдскими Отрядами народной самообороны (ОНС), составлявшими большую часть ДСС, выступал резко против. Причиной тому была связь ОНС и их политического крыла, партии «Демократический союз» с Рабочей партией Курдистана, признанной террористической организацией не только в Турции, но и в США.

В результате Турция уже провела четыре военных операции против самопровозглашённой курдской автономии на севере Сирии. На протяжении всей осени 2021 г. Анкара угрожала Вашингтону и Москве проведением пятой подобной операции. Пик эскалации пришёлся на вторую половину октября. Условным началом пиковой фазы можно считать заявление турецкого министра иностранных дел Мевлюта Чавушоглу, который обвинил США и Россию в том, что они не выполняют свои обязательства «по зачистке севера Сирии от вооружённых курдских формирований», а также пообещал, что Турция сделает «всё, что необходимо для обеспечения своей безопасности». Напряжение нарастало примерно до конца октября, когда в СМИ появилась информация о том, что Анкара готовит сразу две новые операции на севере Сирии.

На что же рассчитывала Турция, и почему новый виток напряжённости вокруг сирийского кризиса разразился именно в тот момент? По всей вероятности, нагнетание было приурочено к предстоящей встрече Р.Т. Эрдогана и Дж. Байдена на полях саммита G20. Турецкий лидер решил вновь воспользоваться неурядицами в США, полагая, что до сирийских и курдских проблем в Вашингтоне сейчас уже никому нет дела. Кроме того, турецкий лидер также сделал ставку на то, что в системном отношении политика Вашингтона не изменилась — там всё так же не готовы идти на прямую конфронтацию с государством — членом НАТО, как это было при Д. Трампе, когда после недолгих переговоров американские войска фактически бросили курдов на произвол судьбы, тем самым давая Турции «зелёный свет».

Однако расчёт турецкого президента не оправдался. В Анкаре явно недооценили как внутриполитические изменения в Соединённых Штатах, так и изменения в системных факторах, влияющих на их внешнюю политику. Пришедший на смену Д. Трампу Дж. Байден мало того, что не питает особых симпатий лично к Р.Т. Эрдогану, так ещё и является куда более опытным игроком в сфере внешней политики, которого нельзя так легко переиграть и заставить отступить. Более того, в «послеафганскую» эпоху Соединённые Штаты просто не могут позволить себе ещё одно крупное внешнеполитическое поражение. А уход из Сирии, причём на фоне угрозы даже не от противника, а от своего формального союзника, будет считаться ничем иным, как поражением.

Pro et contra

Кирилл Семенов:
Сирия: первый год без большой войны

Трудно рассчитывать на то, что в ближайшее время американские военные покинут Сирию так же, как в августе они покинули Афганистан. В отличие от Афганистана здесь у США есть несколько нерешённых проблем. Первую проблему можно условно окрестить «стратегической» — вопрос противодействия иранскому влиянию, которое угрожает стратегическим интересам США в регионе. Вторую можно скорее назвать «имиджевой» — она связана с недопущением нового бегства из очередной ближневосточной страны, которое определённо будет расценено как международным сообществом, так и внутри страны как ещё одно проявление слабости Соединённых Штатов.

Вместе с тем следует упомянуть и некоторые факторы, подталкивающие США к уходу из Сирии. В первую очередь, разумеется, речь идет о временнóм факторе. Военное присутствие в чужой стране не может продолжаться бесконечно, в особенности, если оно осуществляется вопреки нормам международного права и без разрешения на то правительства этой страны. Борьба с ИГ вряд ли может считаться достаточным на то основанием ввиду крайней малочисленности оставшихся на территории Сирии ячеек террористов, для борьбы с которыми достаточно местных сил, будь то подразделения правительственных войск, проиранские ополчения или ДСС. Таким образом, из временнóго фактора проистекает следующий, международно-правовой, роль которого в дальнейшем будет только возрастать.

Ещё одним фактором такого рода может считаться снижение валидности и рост издержек продолжающегося военного присутствия США в Сирии. Если раньше американские базы и американские военные за океаном внушали едва ли не благоговейный страх практически всем государственным игрокам, то теперь подобный флёр неуязвимости понемногу начинает спадать. Первую скрипку здесь, конечно, играет Иран, чьи удары по базам США в Ираке в январе 2020 г. или атаки Ат-Танф в Сирии в октябре 2021 г. фактически остались без ответа, чего нельзя было помыслить ещё пять лет назад. Немалую роль сыграла и Турция, заставившая американские войска покинуть сирийских курдов в преддверии операции «Источник мира» в октябре 2019 г.

Наконец, следует отметить и логистический фактор. Завершение боевой миссии США в Ираке в конце 2021 г. определённо должно усложнить процесс снабжения американского контингента на северо-востоке Сирии. Это, в свою очередь, позволяет предположить, что вывод войск США с территории Сирии начнётся с курдских территорий.

США и Россия: варианты действий

Сейед Махмуд Реза Саджади:
Прощать прошлое: Иран верит в серьезные отношения с Россией и с Востоком

Можно предположить, что вывод американского контингента из Сирии произойдёт в более отдалённой перспективе при соблюдении необходимых условий. Первым и важнейшим таким условием будет устранение угрозы в адрес сирийских курдов со стороны Турции. Главным средством для этого может послужить всемерное содействие турецкой оппозиции на предстоящих в 2023 г. всеобщих выборах, когда состоится переизбрание и президента, и Великого национального собрания Турции. Несмотря на раздробленность турецкого оппозиционного лагеря, значительная его часть выступает против операций на севере Сирии. Вероятнее всего, США будут добиваться повторения в Турции «израильского варианта» образца марта–июня 2021 г. (разумеется, с поправками на местную специфику).

Другим же условием вывода войск из Сирии может послужить дальнейшая перебалансировка отношений в треугольнике США — Иран — Израиль. В Израиле по-прежнему крайне негативно относятся к ядерной сделке и делают всё возможное, чтобы накалить ситуацию и не допустить прогресса в переговорах. В октябре 2021 г. под удар была поставлена база Ат-Танф на юго-востоке Сирии и, соответственно, американские военнослужащие. Таким образом, если предыдущее условие главным образом касалось присутствия на курдских территориях, то это в основном относится к гарнизону в Ат-Танфе. Соединённые Штаты выведут его оттуда либо при дальнейшем ухудшении отношений с Израилем, либо благодаря прогрессу в переговорах по возврату к СВПД, либо в качестве одной из крайних мер для достижения этого самого прогресса. Впрочем, с большой долей вероятности первое событие произойдёт почти одновременно со вторым или третьим, да и вероятность воплощения данного условия в жизнь на сегодняшний день чрезвычайно низка.

Правда, есть и третье возможное условие, не так давно озвученное в турецкой прессе — перепоручение ответственности за защиту курдских сил и сдерживание Ирана России. Сама идея на первый взгляд кажется весьма логичной. Обеспокоенная нарастающими трениями с более союзным Тегераном и менее союзной Анкарой Москва будет только рада укрепить свои позиции в Сирии в частности и на Ближнем Востоке в целом, а стремящийся в АТР Вашингтон с удовольствием переложит тяжёлое сирийское бремя на чьи-то более готовые к нему плечи, пусть даже это будут плечи его формального «врага №2». Однако вряд ли столь оптимистичный прогноз оправдается. В Белом доме не найдётся политической воли на столь противоречивое решение, а в Кремле вряд ли соблазнятся туманной перспективой полного контроля над Сирией в обмен на куда более вероятное усугубление конфликта с партнёрами по Астанинской тройке.

Гораздо важнее для России просчитать свои действия в соответствии с развитием событий после выполнения двух первых условий. И если второе условие — при учёте той роли, которую Москва уже играет в сдерживании иранского влияния на южных границах Сирии и общей медиации ирано-израильского конфликта — выглядит для России вполне безобидным, то первое грозит срывом всей политики по объединению страны. В условиях отсутствия внешней угрозы Сирийский Курдистан наверняка выдвинет Дамаску трудновыполнимые условия для возвращения в состав единой Сирии. Учитывая возможные разногласия между военным и политическим крылом сирийских курдов, а также прекращение работы американской нефтяной компании «Delta Crescent» на северо-востоке Сирии, Москве стоит интенсифицировать переговорный процесс между правительством в Дамаске и Рожавой, не дожидаясь 2023 г., когда стимул к объединению может остаться только у одной стороны.