INSTEX как попытка спасти СВПД

В июне 2019 г. состоялась первая успешная транзакция в евро с помощью INSTEX. Комментируя факт проведения первой транзакции, Верховный представитель ЕС по иностранным делами Федерика Могерини так и не объяснила, каким образом осуществлялась эта транзакция и какие банки обрабатывали все необходимые для нее операции. Несмотря на это, еще до первого перевода к торговому механизму присоединились 10 государств ЕС. Практически сразу после транзакции свой интерес к INSTEX выразили еще семь стран, не входящие в Европейский союз, в том числе и Россия.

Что касается потенциальных недостатков INSTEX, то, помимо неясных принципов работы и алгоритмов обработки транзакций, существует ряд международных торговых стандартов, невыполнение которых может привести к введению международных санкций в отношении участников экономических отношений. Среди них самыми примечательными в контексте INSTEX являются стандарты международной организации Financial Action Task Force on Money Laundering (FATF) («Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег» (ФАТФ)), направленные на «противодействие отмыванию денег и финансированию терроризма».

Сегодня нельзя однозначно оценить эффективность торгового механизма INSTEX. Несмотря на факт успешного проведения первой транзакции, а также большой интерес многих государств к данному механизму, нет никаких оснований полагать, что INSTEX в будущем станет действенной альтернативой традиционной межгосударственной торговле. На фоне политического давления США на их европейских союзников в вопросах взаимодействия с Ираном маловероятно и то, что перечень разрешенных товаров будет расширен до импорта в Европу иранской нефти.

Не является INSTEX и вызовом доминирующему положению доллара США в мировой финансовой сфере, так как сам по себе торговый механизм не исключает транзакции в долларах. Полный отказ от основной мировой валюты означал бы для крупных игроков замедление глобальной интеграции. С другой стороны, INSTEX может быть еще одним свидетельством стремления Брюсселя сохранить СВПД и, как следствие, относительную стабильность на Ближнем Востоке. Об этом не раз заявляли европейские политики, и это, судя по всему, является главной целью торгового механизма: лимитированная торговля продуктами питания и медикаментами не принесет огромной прибыли европейским компаниям, однако сохранит стабильность в отношениях с Тегераном и создаст условия для возможного увеличения оборотов торговли с Исламской Республикой в будущем.

Подписание в 2015 г. соглашения о «Совместном всеобъемлющем плане действий» в отношении иранской ядерной программы, а также последующее снятие международных санкций с Тегерана, казалось, положили конец многолетнему кризису. За несколько лет Ирану удалось значительно укрепить свои торговые связи со странами Европейского союза: отмена санкционного режима позволила крупным европейским компаниям вернуться на иранский рынок, который на протяжении десятилетий оставался недоступным для иностранного бизнеса. Выход США из СВПД в мае 2018 г. полностью нарушил сложившийся за три года статус-кво. Несмотря на всю радикальность, это решение американского руководства во многом стало компромиссом внутриамериканских групп влияния и жесткой позицией Израиля в отношении Исламской Республики. Кроме того, дальнейшая эскалация ситуации вокруг Ирана объясняется и стремлением Вашингтона помешать развитию ирано-европейских торговых связей. В особенности это касается экспорта иранских энергоресурсов на европейский рынок.

Прерванный полет ирано-европейского сотрудничества

Иван Тимофеев:
Выход США из СВПД и санкции против Ирана: за и против

Программным документом, определяющим внешнеполитические решения американской администрации после выхода из СВПД стала «Новая национальная стратегия США в отношении Ирана», составленная государственным секретарем Майком Помпео. В стратегии речь идет об оказании беспрецедентного экономического и политического давления на иранское руководство. Отдельно в документе критикуются решения администрации Барака Обамы, допустившей заключение СВПД и смягчение санкционного давления на Иран в 2015 г.

Сразу же после выхода США из ядерной сделки Дональд Трамп заявил о введении в отношении Ирана первого крупного пакета санкций: был наложен ряд ограничений на финансовый и банковский сектор, а также на торговлю промышленными товарами. Самыми серьезными оказались финансовые санкции, которые установили запрет на все банковские операции американских компаний с иранскими банками.

Помимо этого, в ноябре 2018 г. был инициирован второй санкционный пакет, направленный на изоляцию ключевой для иранской экономики нефтедобывающей отрасли. Так, накладывался запрет на экспорт иранской нефти и на торговлю с иранскими нефтедобывающими компаниями. Товарооборот был искусственно ограничен лишь продуктами питания и медикаментами. Продолжением санкционной политики в 2019 г. стало и введение санкций в отношении металлургического комплекса Исламской Республики. Так, в мае этого года были введены ограничения на покупку у иранских компаний железа, алюминия, стали и меди. Под запрет также попал импорт оборудования и продукции для добычи металлов.

Тем не менее именно нефтяной сектор промышленности Исламской Республики, составляющий около 80% государственного бюджета, остается главной целью односторонних санкций США: уже к октябрю 2018 г. — через полгода после выхода Соединенных Штатов из СВПД и введения первого пакета санкций — экспорт иранской нефти в Европу сократился с 2,5 до 1,33 млн баррелей в день. При этом стратегической задачей было полностью лишить Иран доходов от нефтяного экспорта. Очередное отключение Исламской Республики от системы SWIFT в ноябре 2018 г. также стало серьезным ударом по иранской экономике.

Говоря о динамике торговли Ирана с государствами Европейского союза, необходимо отметить, что уже к 2017 г., через два года после подписания СВПД, импорт товаров и услуг из Ирана в Европу увеличился на 84%, а экспорт — на 31,5%, что составило 682 млн евро. Что касается прямых иностранных инвестиций в Иран, то приток ПИИ в 2017 г. составил 4.4 млрд евро. Столь стремительный рост экономической активности — пиковое состояние которой пришлось как раз на 2017 г. — объясняется стремлением освоить новый большой рынок, получив при этом доступ к обширным запасам иранских природных ресурсов.

Алексей Хлебников:
Нефтяной сектор Ирана и очередной виток санкций: адаптация к новым реалиям

Несмотря на резкий рост товарооборота, а также на явные преимущества экономического сотрудничества с Тегераном, в середине 2018 г. в целом ряде транснациональных компаний заявили о скором прекращении своего экономического взаимодействия с Ираном и о полном выходе с иранского рынка. На фоне санкционного давления и громких заявлений Дональда Трампа о всеобъемлющем давлении на Тегеран, многие компании не без основания стали опасаться вторичных санкций США, которые поставили бы под угрозу положение этих компаний и на других, более приоритетных рынках. Среди них были такие крупные игроки как французская нефтяная компания «Total», датская «Maerks», специализирующаяся на морских грузоперевозках, французская «Peugeot», «General Electric», «Boeing», «Reliance Industries», а также немецкий «Siemens». Помимо этого, о своем решении уйти с иранского рынка заявили также в российском «LUKOIL».

В результате европейские компании потеряли доступ к большому и не освоенному иранскому рынку, что привело к срыву чрезвычайно выгодных торговых контрактов и концессионных соглашений, в частности по совместной разработке нефтяных месторождений в некоторых иранских провинциях и по строительству автомобильных заводов. При этом другие торговые партнеры Ирана, например, Индия, заявили об отказе подчиняться американским санкциям и о продолжении сотрудничества с Тегераном.

У руководства Ирана накопился большой опыт по администрированию экономики в условиях санкций, однако нынешняя ситуация кардинальным образом отличается от той тотальной изоляции, которую Тегеран переживал с 1980-х гг. Сегодня Исламская Республика не без оснований претендует на региональное лидерство, что подтверждают участие в «proxy war» (англ. «Опосредованное противостояние» — «необъявленная» война с государством/группой стран на территории третьего государства) в Сирии и статус одного из гарантов Астанинского процесса. На фоне укрепления геополитических позиций экономические санкции попросту отбрасывают Иран на несколько лет назад. Тегеран всеми силами сопротивляется подобному давлению — недавние инциденты с нефтяными танкерами в Ормузском проливе являются первым, но, скорее всего, не последним примером такой борьбы.

Сомнительная выгода механизма INSTEX

Государства Европейского союза, как никто заинтересованные в торговле с Ираном, не смогли предотвратить ни выход США из СВПД, ни повторное отключение Ирана от системы SWIFT. Более того, несмотря на отказ отдельных европейских политиков следовать американской стратегии, почти все крупные транснациональные компании ушли из Ирана, опасаясь вторичных американских санкций. Необходимо отметить, что одним из немногих шагов Брюсселя по противодействию санкций США в отношении Тегерана стало задействование 7 августа 2018 г. «Блокирующего статута» в поддержку СВПД, который предполагал предоставление компенсаций европейским компаниям, пострадавшим из-за экстерриториальных санкций США.

Очевидный интерес европейского бизнеса к иранскому рынку поставил перед Брюсселем вопрос о создании механизма, позволяющего вести торговлю с Ираном без страха наказания со стороны США. В этой связи одним из немногих способов, позволяющих избежать санкций, является торговля в национальных валютах. Возможность вести торговлю с Исламской Республикой без промежуточного этапа в виде конвертации в доллар позволила бы Европе значительно укрепить евро как полноценную альтернативу доллару США, что в перспективе может обеспечить и защиту европейских компаний от вторичных санкций.

Пётр Кортунов:
СВПД: Вперед в прошлое

Руководствуясь этой логикой, в январе 2019 г. Великобритания, Франция и Германия, создали торговый механизм с Ираном — Instrument in Support of Trade Exchanges (англ. «Инструмент поддержки торговых обменов»). Основой механизма стало совместное заявление министров иностранных дел, в котором устанавливаются основные принципы работы INSTEX, в частности торговля с Тегераном в национальных валютах.

Примечательно, что ни руководство Европейского союза, ни страны — подписанты совместного заявления о создании INSTEX до сих пор так и не раскрыли ни учредительные документы механизма, ни принцип формирования операционной структуры, которые объяснили бы алгоритм осуществления транзакций. Необходимо также отметить, что хоть INSTEX с самого начала и был попыткой Евросоюза действовать вопреки политике США, он полностью подчинялся правилам санкционного режима — экспорт из ЕС только продуктов питания, медикаментов и товаров широкого потребления.

Именно ограниченный перечень разрешенных для торговли товаров стал на первом этапе главным недостатком INSTEX. Чрезвычайно выгодный импорт иранской нефти, на порядок более дешевой, чем нефть из стран Персидского залива, с самого начала был недоступен для европейских потребителей в связи с американскими санкциями. Несмотря на упущенную выгоду, государства Евросоюза не решились противостоять американскому давлению: еще за полгода до вступления энергетических санкций США в силу Италия и Греция — крупнейшие импортеры иранской нефти в Европе — полностью прекратили поставки. При этом целый ряд неевропейских государств, в частности Китай и Индия, предпочли не выполнять требования США по изоляции Исламской Республики и практически без препятствий продолжали закупать иранскую нефть в больших объемах.

Запуск INSTEX в январе 2019 г. не вызвал большого энтузиазма среди потенциальных торговых партнеров Ирана. Искусственно ограниченная торговля сама по себе не являлась привлекательным бизнес-планом, а с учетом угрозы вторичных санкций со стороны США у транснациональных компаний, представленных в том числе на американском рынке, не было никаких стимулов рисковать.

Рассуждая об эффективности INSTEX, американские эксперты подчеркивают, что успешное функционирование этого торгового механизма невозможно без участия в нем США. Вашингтон не стремится ухудшать отношения с Брюсселем, однако отход от следования принятым Соединенными Штатами санкциям и создание альтернативных видов взаимодействия с Ираном вызывает у американского руководства обеспокоенность и даже в некотором смысле подрывает доминирующее положение США в мировой финансовой системе. При этом даже если INSTEX будет функционировать относительно успешно, все еще неясно, присоединятся ли к механизму транснациональные компании, заинтересованные в широком представительстве на новых рынках.

В июне 2019 г. состоялась первая успешная транзакция в евро с помощью INSTEX. Комментируя факт проведения первой транзакции, Верховный представитель ЕС по иностранным делами Федерика Могерини так и не объяснила, каким образом осуществлялась эта транзакция и какие банки обрабатывали все необходимые для нее операции. Несмотря на это, еще до первого перевода к торговому механизму присоединились 10 государств ЕС. Практически сразу после транзакции свой интерес к INSTEX выразили еще семь стран, не входящие в Европейский союз, в том числе и Россия.

Юлия Тимофеева:
Как защитить ЕС от вторичных санкций США? Рекомендации ECFR

Что касается потенциальных недостатков INSTEX, то, помимо неясных принципов работы и алгоритмов обработки транзакций, существует ряд международных торговых стандартов, невыполнение которых может привести к введению международных санкций в отношении участников экономических отношений. Среди них самыми примечательными в контексте INSTEX являются стандарты международной организации Financial Action Task Force on Money Laundering (FATF) («Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег» (ФАТФ)), направленные на «противодействие отмыванию денег и финансированию терроризма».

Учитывая тесное взаимодействие ФАТФ с крупнейшими международными организациями, в числе которых ООН, МФВ и Всемирный банк, присоединение к организации Ирана и выполнение ее рекомендаций могло бы, в дополнение к INSTEX, стать еще одним способом обезопасить собственные компании от санкций США; а в перспективе — и создать условия для укрепления торговли с иностранными компаниями.

Таким образом, сегодня нельзя однозначно оценить эффективность торгового механизма INSTEX. Несмотря на факт успешного проведения первой транзакции, а также большой интерес многих государств к данному механизму, нет никаких оснований полагать, что INSTEX в будущем станет действенной альтернативой традиционной межгосударственной торговле. На фоне политического давления США на их европейских союзников в вопросах взаимодействия с Ираном маловероятно и то, что перечень разрешенных товаров будет расширен до импорта в Европу иранской нефти.

Не является INSTEX и вызовом доминирующему положению доллара США в мировой финансовой сфере, так как сам по себе торговый механизм не исключает транзакции в долларах. Полный отказ от основной мировой валюты означал бы для крупных игроков замедление глобальной интеграции. С другой стороны, INSTEX может быть еще одним свидетельством стремления Брюсселя сохранить СВПД и, как следствие, относительную стабильность на Ближнем Востоке. Об этом не раз заявляли европейские политики, и это, судя по всему, является главной целью торгового механизма: лимитированная торговля продуктами питания и медикаментами не принесет огромной прибыли европейским компаниям, однако сохранит стабильность в отношениях с Тегераном и создаст условия для возможного увеличения оборотов торговли с Исламской Республикой в будущем.