Куда «новые египтяне» поведут страну?

2014 г. А.Ф. ас-Сиси был избран президентом Арабской Республики Египет (АРЕ). Получив практически всенародную поддержку (около 97%), он стал первым после событий арабской весны лидером «Нового Египта», который вынес на общественное обсуждение идею масштабной модернизации страны. В своей инаугурационной речи, наряду с вопросами экономического развития, он затронул проблему национального самосознания и призвал к созданию новой египетской идентичности в рамках концепции «новых египтян».

Как известно, пересмотр парадигм внутренней самоидентификации того или иного государства-нации неизбежно влечет за собой смену его внешнеполитических ориентиров и, как следствие, изменение поведенческих практик на международной арене. В этой связи осмысление базовых компонентов и перспектив реализации концепции «новых египтян» приобретает исключительную политическую и академическую актуальность.

Однозначно говорить об успехе или неудаче проекта «новых египтян» пока рано — процесс разработки и реализации подобных конструктов имеет долгосрочный характер и требует повышенного внимания со стороны экспертного сообщества.

Конечный результат будет определяться способностью или неспособностью режима донести свои послания до молодого поколения и, что более важно, поддержать его с помощью эффективной, последовательной и заслуживающей доверия политики. Так или иначе, сам факт активизации деятельности в этой области говорит о стремлении Египта получить статус сильного регионального лидера с развитой национальной самоидентификацией.

В 2014 г. А.Ф. ас-Сиси был избран президентом Арабской Республики Египет (АРЕ). Получив практически всенародную поддержку (около 97%), он стал первым после событий арабской весны лидером «Нового Египта», который вынес на общественное обсуждение идею масштабной модернизации страны. В своей инаугурационной речи, наряду с вопросами экономического развития, он затронул проблему национального самосознания и призвал к созданию новой египетской идентичности в рамках концепции «новых египтян».

Как известно, пересмотр парадигм внутренней самоидентификации того или иного государства-нации неизбежно влечет за собой смену его внешнеполитических ориентиров и, как следствие, изменение поведенческих практик на международной арене. В этой связи осмысление базовых компонентов и перспектив реализации концепции «новых египтян» приобретает исключительную политическую и академическую актуальность.

Иван Бочаров:
Экономическое развитие Египта при Абдель Фаттахе ас-Сиси.

На пути к самоидентификации

Следует начать с того, что инициатива А.Ф. ас-Сиси — это далеко не первая попытка египтян трансформировать национальное самовосприятие. Например, в период ан-Нахда (период культурных реформ в арабском мире в XIX — начале XX вв.) на фоне усиления взаимодействия Египта с Европой просветитель Рифаа ат-Тахтави предпринимал попытки привить египетскому обществу элементы европейской культуры и тем самым содействовать интеграции Египта в международное сообщество в качестве равноправного актора. В 1950–1960-х гг. египетская идентичность получила мощный импульс к развитию в рамках идей насеризма и концепции «единой арабской нации». В период президентства Анвара Садата (1970–1981 гг.) идеи панарабизма утратили свой мобилизационный потенциал, соответственно, понятие «египтянин» вновь стало доминирующим по отношению к более широкому «араб», и в данной интерпретации египетская идентичность (с незначительными изменениями) позиционировалась страной и ее лидерами вплоть до событий арабской весны. Последняя попытка реформировать национальное самосознание была предпринята правительством М. Мурси (2012-2013 гг.), предполагавшим сделать исламские ценности краеугольным камнем новой египетской идентичности, однако эта попытка в итоге потерпела неудачу.

Кто такие «новые египтяне»?

Первичные контуры концепции «новых египтян» были обозначены еще в 2014 г., однако итоговые положения президент А.Ф. ас-Сиси сформулировал на Асуанском форуме мира и устойчивого развития в 2019 г.

Иван Бочаров:
Как изменился Египет спустя 10 лет после арабской весны

Текущий образ «нового египтянина», продвигаемый действующим правительством, базируется, прежде всего, на идее регионального мультикультурализма и подразумевает создание некоего «ментального сплава» из региональных культур и идентичностей. В частности, основой мировоззрения современного жителя АРЕ должны стать не только символы древней истории страны (в частности, эпохи фараонов), но и духовная (коптская и исламская), и субрегиональная (греко-римская, средиземноморская, африканская, арабская) составляющие. Предполагается, что подобный подход поможет снизить градус напряженности в египетском обществе, а также сформировать прочную основу для его дальнейшей консолидации.

Вторым принципиально важным моментом в формировании образа «нового египтянина» остается «постепенный уход от излишнего традиционализма в сторону гибкого мышления и противопоставление его «исламистскому образу действий», который, по мнению А.Ф. ас-Сиси, негативно повлиял на международный имидж страны в эпоху правления М. Мурси. Особый акцент в данном случае предполагается сделать на молодое население страны, более восприимчивое к новым идеям. По этой причине важной площадкой для продвижения новых идей в рамках концепции стали национальные конференции молодежи, проводимые с 2016 г. на ежегодной основе под патронажем египетского президента.

Кроме того, будучи профессиональным военным, президент А.Ф. ас-Сиси стремится заложить в национальное самосознание в качестве третьего основополагающего элемента идею «патриотизма, тождественного военной мощи». В ее контексте любое применение вооруженных сил АРЕ за рубежом должно трактоваться не как силовое решение проблемы, а как акция по защите ценностей арабского мира. Подобная идейная установка преследует довольно амбициозную цель — преодолеть феномен «неизбежного пораженчества», сформировавшийся, по мнению ряда экспертов, в массовом сознании египтян в последней четверти ХХ в. Как пишет американский военный аналитик Кеннет Поллак, негативный опыт прошлых военных кампаний, в которых принимала участие египетская армия (например, Шестидневная война 1967 г. и Октябрьская война 1973 г.), привел к формированию в общественном сознании жителей страны ложного стереотипа о неготовности национальных вооруженных сил эффективно отстаивать национальные интересы. Усиление же символического значения армии и отождествление ее с египетской нацией в целом, по мнению А.Ф. ас-Сиси, должно в перспективе способствовать превращению Египта в регионального лидера и защитника интересов арабского мира.

Денис Миргород:
Кризис в Ливии — непростая задача для Египта

Железная пята или глиняные ноги?

Следует отметить, что у развернутой президентом А.Ф. ас-Сиси кампании есть свои преимущества и ограничения. С одной стороны, предложенная еще в 2014 г. концепция «сплава идентичностей» нашла довольно широкую поддержку у разных слоев населения (с 2016 г. ее поддерживают порядка 82% египтян), поскольку базируется на общности исторических судеб народов, населяющих территорию современного Египта, берет в расчет их этноконфессиональную и культурную специфику, а также учитывает интересы страны в ключевых геополитических регионах (прежде всего, в Восточном Средиземноморье и регионе Африканского рога), а особое внимание к молодежи позволяет закрепить достигнутые успехи. С другой стороны, в отличие от концепций Гамаля Абдель Насера и Анвара Садата, реализация которых происходила в условиях жесткого контроля государства над СМИ, идея «новых египтян» А.Ф. ас-Сиси нередко подвергается критике в оппозиционных изданиях. По их мнению, формирование новой идентичности есть ни что иное как «циничная попытка» воспитать дисциплинированное и послушное молодое поколение, воспринимающее «излишнюю милитаризацию» государства как данность. Кроме того, часть населения АРЕ по-прежнему сохраняет относительную лояльность организации «Братья-мусульмане» (организация признана террористической, ее деятельность запрещена в РФ) — даже на фоне делегитимации последней, — а потому противится попыткам лишить исламскую культуру статуса «негласно доминирующей» и поставить ее наравне с другими социокультурными элементами.

Кроме того, важно принимать во внимание региональный фон реализации этой инициативы. Будучи страной, глубоко вовлеченной в политические процессы на Ближнем Востоке, Египет строит свою новую идентичность с учетом актуальных трендов развития регионального геополитического пространства. Многие эксперты сходятся во мнении, что инициатива «новых египтян» в ее внешнеполитическом понимании имеет некоторые «реваншистские вкрапления». Например, эксперт американского Центра стратегических и международных исследований (CSIS) Энтони Х. Кордесман, оценивая происходящие в египетском обществе процессы, приходит к выводу, что в основе кампании по изменению самовосприятия египетской нации лежит не столько идея борьбы с внутренними угрозами, сколько стремление АРЕ вырваться из круга «отстающих государств» и вернуть себе статус неоспоримого регионального лидера. В свою очередь, из этого устремления проистекают и другие решения — например, запуск трехлетнего плана по достижению самообеспечения в сфере вооружения и военной техники, который реализуется под неформальным лозунгом «Египту — египетское»; или выработка нового «межкультурного» подхода к обучению молодежи в религиозных образовательных учреждениях Египта с целью скорейшего распространения идей «новых египтян» в этой части египетского общества.

Другой возможной целью «диверсификации идентичностей» может служить стремление Египта к закреплению за собой роли универсальной переговорной площадки. Образ «страны нескольких идентичностей», по замыслу сторонников концепции, должен будет расположить стороны к диалогу и закрепить за АРЕ статус медиатора, а также сдвинуть с мертвой точки трехсторонние переговоры (Египет — Эфиопия — Судан) вокруг плотины «Хидасэ».

С другой стороны, высказываются и мнения алармистского характера. Так, группа ведущих специалистов Института исследований национальной безопасности Израиля (INSS) в работе «Региональная система: борьба за очертания Ближнего Востока» утверждает, что концепция «новые египтяне» на деле выявляет стремления к укреплению беспрекословного авторитета президента А.Ф. ас-Сиси и превращению его в фигуру, по степени значимости аналогичную Г.А. Насеру. При этом под лозунгом равноправия, общей идентичности и толерантности ведется борьба с инакомыслием и «иностранным влиянием». По данным Управления ООН по правам человека, осенью 2020 г. гонениям подверглись несколько крупных правозащитных и общественных организаций (например, «Египетская инициатива за личные права») — в фокусе противостояния оказались преимущественно те некоммерческие организации, которые специализируются на вопросах молодежной политики.

Старший научный сотрудник Совета по международным отношениям (CFR) и экс-консультант Госдепартамента США Стивен Кук склонен полагать, что реализация концепции «новых египтян» имеет, скорее, прикладной характер и является одним из элементов милитаризации египетского общества, продолжающейся с первого президентского срока А.Ф. ас-Сиси. Эксперт считает, что в рамках военно-политического соперничества с Турцией, усугубленного конфликтами в национальных спецслужбах политическое руководство АРЕ стремится сохранить опору на вооруженные силы и предотвратить появление сплоченной армейской оппозиции. По этой причине «новые египтяне» призваны сформулировать устойчивые идеологические ориентиры молодых солдат и офицеров (в том числе армейской разведки и специальных служб), а также свести на нет растущее влияние религиозных ячеек и иных «кружков с сомнительной идеологической направленностью», формирующихся в военных гарнизонах. Прежде всего, это касается крупных вооруженных формирований (по численности — от батальона и выше), которые расквартированы на Синайском полуострове или в непосредственной близости от него. В провинциях, расположенных в удалении от проблемных зон, данная тенденция носит гораздо менее выраженный характер.

***

Разумеется, однозначно говорить об успехе или неудаче проекта «новых египтян» пока рано — процесс разработки и реализации подобных конструктов имеет долгосрочный характер и требует повышенного внимания со стороны экспертного сообщества.

Конечный результат будет определяться способностью или неспособностью режима донести свои послания до молодого поколения и, что более важно, поддержать его с помощью эффективной, последовательной и заслуживающей доверия политики. Так или иначе, сам факт активизации деятельности в этой области говорит о стремлении Египта получить статус сильного регионального лидера с развитой национальной самоидентификацией.