Доклад Карнеги: Россия на Ближнем Востоке: мастер на все руки, да руки-крюки

В конце 2019 года Фонд Карнеги за международный мир (США) опубликовал доклад «Россия на Ближнем Востоке: мастер на все руки, да руки-крюки» (Russia in the Middle East: Jack of all Trades, Master of None), подготовленный бывшим сотрудником отдела по России и Евразии Национального разведывательного совета США, а ныне директором программы по России и Евразии Фонда Карнеги Юджином Румером. Исследование посвящено анализу российской политики на Ближнем Востоке за последнее десятилетие, драйверам этой политики, становлению в качестве регионального тяжеловеса, а также состоянию и перспективам отношений с ключевыми ближневосточными партнерами — Израилем, Ираном, Турцией, странами Залива и Северной Африки. В докладе присутствует и часть с рекомендациями для США.

Румер призывает трезво оценивать достижения России, поскольку они гораздо скромнее, чем кажутся на первый взгляд. Автор справедливо приводит в пример сирийский сюжет. В докладе признается, что российские военные действовали в Сирии значительно компетентнее, чем многими предполагалось. Но следом Румер замечает, «самое большое достижение — разделяемая с другими победа в сирийской гражданской войне — позиционирующее Россию как ключевую силу в раздираемой войной стране, сопряжено с множеством серьезных дипломатических, военных и экономических проблем, которые делают задачу выиграть мир еще более обескураживающей, чем выиграть войну».

В заключении Юджин Румер предлагает рекомендации для политики США на Ближнем Востоке, что представляется наиболее интересной частью доклада. Переходя к рекомендациям, автор отмечает четыре категории американских приоритетов на Ближнем Востоке. Среди них борьба с терроризмом, предотвращение получения Ираном ядерного оружия, безопасность Израиля и поставки нефти из стран Ближнего Востока. Последнее объясняется сохраняющейся зависимостью мировой экономики от ближневосточной нефти. Перечисляя эти интересы США на Ближнем Востоке, автор делает вывод об отсутствии для них какого-либо риска от возвращения России в регион в качестве крупного и влиятельного игрока. Более того, Румер считает, что при креативном подходе можно было бы использовать фактор российского «возвращения» на Ближний Восток для продвижения собственно вышеупомянутых американских интересов.

В конце 2019 года Фонд Карнеги за международный мир (США) опубликовал доклад «Россия на Ближнем Востоке: мастер на все руки, да руки-крюки» (Russia in the Middle East: Jack of all Trades, Master of None), подготовленный бывшим сотрудником отдела по России и Евразии Национального разведывательного совета США, а ныне директором программы по России и Евразии Фонда Карнеги Юджином Румером. Исследование посвящено анализу российской политики на Ближнем Востоке за последнее десятилетие, драйверам этой политики, становлению в качестве регионального тяжеловеса, а также состоянию и перспективам отношений с ключевыми ближневосточными партнерами — Израилем, Ираном, Турцией, странами Залива и Северной Африки. В докладе присутствует и часть с рекомендациями для США.

Eugene Rumer:
Russia in the Middle East: Jack of all Trades, Master of None

В самом докладе Румер несколько раз повторяет, что многое, если не все, чего Россия добилась на Ближнем Востоке, связано с пересмотром американцами своих интересов в регионе. Таким образом автор предлагает считать, что возможности для России на Ближнем Востоке были созданы переносом американского внимания с Ближнего Востока на Азию, начавшимся еще в период президентства Б. Обамы. Однако этот фактор все же вызывает вопросы, особенно, если учесть, что американцы не только не покинули регион, но и, например, усилили свою группировку войск в нем. Так, даже сам Румер отмечает для зоны Персидского залива, что у России нет там военного присутствия, в то время как присутствие США сохраняется устойчивым. Но это только одна часть того, что называют Ближним Востоком.

Ключевая история выхода США из региона — вывод американских сил из Ирака в 2011 г. при президенте Б. Обаме. Последствия этого решения с неподготовленными условиями в самом Ираке оказались катастрофическими в условиях, когда разгорался кризис в соседней с Ираком Сирии. В 2014 г. сочетание проблем и факторов привело к образованию террористической организации ИГ, распространившейся на обширной территории Сирии и Ирака. В докладе Карнеги отмечается, что военное вмешательство России в Сирии в 2015 г., обозначившее «возвращение» России на Ближний Восток», проходило на фоне растущей неуверенности США в своей роли в регионе. Согласно докладу, геополитическая реконфигурация сил, связанная с этими процессами, позволила России «восстановить некоторые из своих старых отношений и построить новые». Автор достаточно подробно излагает историю, цели и мотивы, стоящие за российским решением восстановить свою роль на Ближнем Востоке. Мы не будем уделять этому внимание здесь, но передадим оценку итогов, пусть и промежуточных, российской политики в регионе.

Румер призывает трезво оценивать достижения России, поскольку они гораздо скромнее, чем кажутся на первый взгляд. Автор справедливо приводит в пример сирийский сюжет. В докладе признается, что российские военные действовали в Сирии значительно компетентнее, чем многими предполагалось. Но следом Румер замечает, «самое большое достижение — разделяемая с другими победа в сирийской гражданской войне — позиционирующее Россию как ключевую силу в раздираемой войной стране, сопряжено с множеством серьезных дипломатических, военных и экономических проблем, которые делают задачу выиграть мир еще более обескураживающей, чем выиграть войну».

Тем не менее своей операцией и демонстрацией вооружений Россия вышла далеко за рамки Сирии, привлекая внимание и заставляя региональных игроков координировать свои действия с Москвой. Так, например, Румер останавливается на теме отношений в треугольнике между Ираном, Россией и Израилем. После анализа проблем в этом треугольнике для России, он приводит прагматичные мнения о необходимости выстраивания взвешенного подхода в отношениях между странами в условиях сложной геополитики вокруг Сирии. В докладе не обходится стороной тема личных отношений между премьер-министром Израиля Б. Нетаньяху и президентом России В. Путиным и их влияния на отношения двух стран. Присутствие же Ирана в Сирии для Москвы, согласно докладу Фонда Карнеги, представляется позитивным с точки зрения сохранения Б. Асада, но и препятствием в контексте утверждения России в качестве определяющего будущее Сирии игрока. Таким образом Москва вынуждена действовать в том же духе — «участвовать в дипломатической деятельности, у которой практически нет шансов на достижение поставленных целей и терпеливо ждать некоторого изменения ситуации, когда-нибудь».

Анализируя российско-турецкие отношения, автор доклада признает изменившийся с 1990-х гг. вектор экономического взаимодействия. Несмотря на экономические связи и достойный уровень товарооборота (превосходящий по объемам торговлю России с остальными странами Ближнего Востока), эти отношения американским экспертом не определяются, как союзнические. Румер считает, что это не стратегическое партнерство, а транзакционные отношения, с недостаточным уровнем доверия, надежности и долговечности.

Особо беспрецедентной возможностью для России стало расширение сети отношений и выстраивания контактов с таким крупным игроком, как Саудовская Аравия. И если ранее для Королевства исключительным было партнерство с США, то в условиях колебаний американцев в отношении их региональных обязательств Саудовская Аравия готова к диверсификации своих связей. Последнее включает и сотрудничество с Россией, что могло бы принести разрешение для Эр-Рияда сразу двух вопросов — стабилизации нефтяного рынка и региональной конкуренции с Ираном. Для России первый вопрос представляет чрезвычайный интерес (хотя события марта 2020 г. подсказывают уязвимость и тактический характер взаимодействия).

Согласно докладу, официальные заявления лидеров России и Египта не должны вводить в заблуждение. Москва и Каир пока не смогли выйти на достаточный уровень партнерства. Существует множество ограничений фактического экономического и геополитического характера. У России не хватает ресурсов, которые необходимы Египту, в то время как Египет не имеет средств их оплаты. Автор основывает свое мнение на медленной реализации (или ее отсутствии) многих подписанных договоренностей и проектов экономического характера. Такой порочный круг усугубляется сохраняющейся зависимостью Египта от США, что блокирует возможности для Каира содействовать в развитии геополитического влияния России.

Андрей Кортунов:
Будущее Ближнего Востока: два горизонта угроз и возможностей

Приятно удивляет достаточно трезвый взгляд автора доклада на ситуацию в Ливии и Северной Африке — представленные оценки редко можно встретить в западных аналитических центрах. Румер отмечает, что в «отсутствие какого-либо внутреннего или внешнего участника, способного навязать свое решение по ливийскому конфликту, Россия позиционирует себя как сторона, одобрение которой будет необходимо для любого будущего урегулирования». Однако в целом в регионе Северной Африки Россия стоит перед определенными вызовами. Согласно Румеру, от России будет требоваться вклад в региональную безопасность и стабильность, чтобы закрепиться в регионе. Северная Африка также испытывает мощное наращивание влияния Китая, конкуренция с которым тоже может привнести новое содержание в стремлении России закрепить свои имеющиеся успехи. Учитывая ограниченные ресурсы, которыми Россия располагает, как и ее нежелание рисковать, наравне с неспособностью предложить желаемое странам региона, нынешние усилия могут оказаться недостаточными.

В заключении Юджин Румер предлагает рекомендации для политики США на Ближнем Востоке, что представляется наиболее интересной частью доклада. Переходя к рекомендациям, автор отмечает четыре категории американских приоритетов на Ближнем Востоке. Среди них борьба с терроризмом, предотвращение получения Ираном ядерного оружия, безопасность Израиля и поставки нефти из стран Ближнего Востока. Последнее объясняется сохраняющейся зависимостью мировой экономики от ближневосточной нефти. Перечисляя эти интересы США на Ближнем Востоке, автор делает вывод об отсутствии для них какого-либо риска от возвращения России в регион в качестве крупного и влиятельного игрока. Более того, Румер считает, что при креативном подходе можно было бы использовать фактор российского «возвращения» на Ближний Восток для продвижения собственно вышеупомянутых американских интересов.

Открытым остается вопрос, смогут ли принимающие решения в Вашингтоне лица действительно продумать «креативный» подход к взаимодействию с Россией на Ближнем Востоке. Тем не менее при таком раскладе всегда существует риск столкнуться с выдвигаемыми условиями Москвы (связанными не только с Ближним Востоком). Все это будет требовать терпения, внимания и скрупулезной работы с обеих сторон. Но даже если в результате будет достигнута договоренность, найдутся еще множество других — непосредственно региональных — игроков. Каждый из них готов вносить свои предложения и защищать свои интересы. На Ближнем Востоке много мастеров. И все они на все руки.