Что России нужно знать о стратегическом союзе между ее стратегическими союзниками — Китаем и Египтом?

Крепнущее египетско-китайское партнерство обещает со временем стать одним из наиболее гармоничных и плодоносных союзов в регионе. Уверенно растут показатели взаимного интереса: увеличивается товарооборот, инвестиции, турпоток, заключаются меморандумы о взаимопонимании по различным вопросам, проводятся встречи на высшем уровне. По последнему параметру А.Ф. ас-Сиси догоняет Х. Мубарака — 30 лет занимавшего президентский пост — шесть раз посетив КНР на излете шестого года у власти.

Такое внимание к Поднебесной со стороны действующего египетского президента не только выгодно выделяет его на фоне предшественников, но и позитивно сказывается на плотности двусторонних связей: во время первого визита ас-Сиси в 2014 г. страны объявили о заключении «всестороннего стратегического партнерства», а в сентябре 2018 г. из Пекина он привез инвестиционный пакет размером в 18 млрд долл.

В этих условиях Россия должна понимать, что Каир, извлекший правильные уроки из печального конца тандема Мубарак — Обама, сегодня диверсифицирует контакты по-рыночному расчетливо. Как следствие, работать рекомендуется так, чтобы, сравнивая стратегический характер союзов Китай — Египет и Россия — Египет, последний не ставили в кавычки.

Крепнущее египетско-китайское партнерство обещает со временем стать одним из наиболее гармоничных и плодоносных союзов в регионе. Уверенно растут показатели взаимного интереса: увеличивается товарооборот, инвестиции, турпоток, заключаются меморандумы о взаимопонимании по различным вопросам, проводятся встречи на высшем уровне. По последнему параметру А.Ф. ас-Сиси догоняет Х. Мубарака — 30 лет занимавшего президентский пост [1], — шесть раз посетив КНР на излете шестого года у власти [2].

Иван Бочаров:
Египетско-китайские отношения на современном этапе

Такое внимание к Поднебесной со стороны действующего египетского президента не только выгодно выделяет его на фоне предшественников [3], но и позитивно сказывается на плотности двусторонних связей: во время первого визита ас-Сиси в 2014 г. страны объявили о заключении «всестороннего стратегического партнерства», а в сентябре 2018 г. из Пекина он привез инвестиционный пакет размером в 18 млрд долл.

Торгово-экономический трек — безусловный локомотив двусторонней повестки: за 2018 г. оборот вырос почти на треть по сравнению с 2017 г., достигнув отметки в 13,87 млрд долл. Судя по предварительным показателям, по итогам 2019 г. Китай сохранит за собой статус крупнейшего торгового партнера АРЕ. Несмотря на очевидный и в общем закономерный перекос сальдо в пользу китайцев, египтяне также празднуют свои победы, отмечая рост экспорта в КНР до ранее немыслимых 1,8 млрд долл.

При этом, долгосрочная модель отношений выходит за рамки совместимости экспортно-импортных корзин и перспективности динамично растущих вширь рынков, затрагивая политическую плоскость. Особенно привлекательным является факт совместимости на грани интеграции крупнейших нацпроектов двух стран — «Видение 2030» [4] АРЕ и «Пояс и путь» КНР. Желание египтян простимулировать «развитие в области энергетики, инфраструктуры, информационных технологий и транспорта» также укладывается в китайскую стратегию для стран арабского мира — «1+2+3». Данная формула расшифровывается следующим образом: играющую первую скрипку — энергетику — дополняют инфраструктурные проекты, а в последний блок входят спутниковые технологии, ядерная и альтернативная энергетика.

Ко второму сроку ас-Сиси между Пекином и Каиром стремительно формируется инерция успешных сделок, порождающая уверенность в целесообразности партнерства. Для государств подобные ощущения особенно важны на первых этапах реализации долгостроев масштаба Видения и ЭПШП, фактически играя роль топлива, выводящего ракету-носитель отношений на орбиту. После этой черты объем вложенного экономического и политического капитала должен страховать двустороннюю повестку от конъюнктурных разногласий.

Точечных успешных проектов из разряда «трогай руками» к началу 2020 г. между египтянами и китайцами накопилось достаточно: прокладка ЛЭП в труднодоступных местах, реконструкция и расширение портовых терминалов, градостроительство, запуск заводов, фабрик, электростанций, железных дорог и т.д. Особняком в этом перечне стоит китайско-египетская экономическая и торговая зона кооперации на Суэце. Проект, запущенный в 2008 г., за первые 10 лет обеспечил рабочими местами почти 4 000 молодых египтян, привлек 68 разнокалиберных компаний, на отдельных направлениях (производство стекловолокна, текстиля, цемента) повысил производственные и экспортные показатели АРЕ до общемировых значений. Вторая фаза развития специальной зоны должна довести количество рабочих мест для местного населения до 40 тыс., а число компаний — до 150 с акцентом на металлургическую отрасль и тяжелую промышленность. В 2018 г. юань пополнил корзину расчетных валют SCzone, что изрядно облегчило финансовые операции для китайских судов при прохождении Суэцкого канала. Кроме того, египтяне лелеют надежду, что развитие проекта Пояса и пути позволит загрузить транспортные мощности недавно расширенного канала до генерирующих прибыль показателей.

Ирина Базикова:
Военно-техническое сотрудничество КНР со странами Африки и позиции России на африканском рынке вооружений

Ценный актив — это отсутствие действительно проблемных коллизий на политико-дипломатическом горизонте. Пекин не обещает санкции за торговые отношения с конкурентами по рынку, не занимает непримиримо противоположные позиции по принципиальным для египтян конфликтным вопросам в регионе, а главное — не ставит под сомнение легитимность власти в АРЕ и легальность политики Каира в отношении врагов режима. Наоборот, ладный консенсус просматривается как в отношении чувствительных вопросов борьбы с исламистами, так и в общем движении стран по пути «развития и прогресса».

Египет является нужным партнером Китая с точки зрения реакции крупной мусульманской страны на уйгурскую проблему. Поддержка политики Пекина в СУАР обеспечивается локально со страниц местных газет и международно — письмом Верховному комиссару по правам человека ООН. Высылать подозрительных уйгурских студентов по месту прописки египтяне начали еще в 2017 г. Учитывая влиятельность и ресурсообеспеченность университета Аль-Азхар, чьи воспитанники чаще других становятся объектами проверок и депортаций, конечная стоимость этой политики намекает на значимость для Каира полного взаимопонимания с китайцами.

Понятная вертикаль власти, выстроенная ас-Сиси, позволяет углубить и упрочить связи с китайскими партнерами. Предыдущее десятилетие должно было отучить экспертов и политиков от мышления категориями «устойчивости в средне- и долгосрочной перспективе» применительно к Западной Азии. Однако режим ас-Сиси сегодня выглядит прочно (что подтверждают результаты волнений сентября 2019 г. и их отсутствие в девятую годовщину революции 2011 г.), и это вдохновляет на реализацию давно заброшенных из-за нестабильности проектов.

Экстраполяция вовне образа непримиримого борца с терроризмом, закрепившегося за президентом АРЕ, также находит отклик у китайских партнеров. Африканскому измерению китайских мегапроектов не достает внятной системы безопасности на территории континента. Ее, в свою очередь, трудно представить без деятельного участия АРЕ, который, будучи достаточно замотивированным, способен организовать площадку и усилить группировку своими специалистами [5] и техникой. Ко-спонсорство подобной структуры выглядит во всех отношениях гораздо менее ресурсозатратной перспективой, чем строительство военных баз и пунктов базирования для контроля проблемных зон африканской части ЭПШП. Недавние похищения пиратами китайских моряков и активизация африканских филиалов ИГ придают актуальность деятельности на этом направлении.

В более размытой и отдаленной перспективе египтяне и китайцы могут пригодиться друг другу в попытке разрешения палестино-израильского конфликта, обеспечения безопасности в Персидском Заливе и Средиземноморье, денуклеаризации Западной Азии. Полезными могут оказаться налаженные связи Египта с США и КНР, с Турцией и Ираном в отсутствие или при снижении таковых у партнера.

Иван Бочаров:
Экономическое развитие Египта при Абдель Фаттахе ас-Сиси.

Давно воспитанное умение вести счет роднит сфинкса с драконом. В своих статьях об отношениях с Египтом китайские эксперты упоминают следующие факты о партнере: «крупнейший среди арабов и третий по количеству населения среди государств Африки» [6], «первый по объему ВВП на африканском континенте», «семь из восьми председателей ЛАГ — египтяне» [7], «растущие запасы углеводородов» [8]. Цифры упрямая категория, и в Каире тоже не забывают, кто является потенциально неисчерпаемым поставщиком туристов [9], а также серьезным инвестором [10] и крупнейшим торговым партнером.

Полностью игнорировать символизм в отношениях было бы откровенным предательством духа Востока. Важно, что Египет через десятилетия пронес статус «флагмана арабского мира» в отношении КНР (за решением египтян по установлению дипотношений с Китаем последовали аналогичные решения оманцев, ливийцев, эмиратовцев, катарцев, палестинцев и саудовцев), выступив инициатором создания Китайско-арабского кооперационного форума (CASCF).

В конце концов, в пользу стратегической направленности двусторонних отношений свидетельствует то, что странам не нужно высасывать из пальца новые достижения для поддержания повестки в тонусе. Торгово-экономическое сотрудничество, при всем его динамичном развитии, еще толком не затронуло реформируемую банковскую систему АРЕ [11] и ИКТ-сектор, а поставленная на высшем уровне задача по сокращению инфраструктурного дефицита в Египте обещает рост строительного сектора, где китайские компании уже продемонстрировали себя с лучшей стороны. Логичным продолжением успешной кооперации на территории АРЕ может стать подключение Китая к трансконтинентальным проектам, вроде магистрали «Каир — Кейптаун». Кроме того, в обозримом будущем у египтян не исчезнет потребность в военной технике и технологиях двойного назначения (государству с рейтингом Египта в списках по соблюдению прав человека не всегда можно рассчитывать на приобретение подобных номенклатур на Западе).

В этих условиях Россия должна понимать, что Каир, извлекший правильные уроки из печального конца тандема Мубарак — Обама, сегодня диверсифицирует контакты по-рыночному расчетливо. Как следствие, работать рекомендуется так, чтобы, сравнивая стратегический характер союзов Китай — Египет и Россия — Египет, последний не ставили в кавычки.

1. За этот срок Мубарак съездил в Поднебесную девять раз, посетил Штаты двадцать три раза, Францию — сорок шесть, ФРГ — двадцать четыре, Россию — четырежды.

2. В президентском статусе ас-Сиси посетил США семь раз, Россию — пять, Францию и Германию — по четыре раза.

3. Г. Насер и А. Садат не были в КНР с официальными визитами ни разу, М. Мурси успел лишь единожды.

4. Прикладная часть стратегии АРЕ «Видение 2030», разработанная в 2016 г., включает реализацию 77 инфраструктурных мегапроектов, среди которых вторая ветка Суэцкого канала, Новая административная столица, проект «1,5 миллионов федданов».

5. Египет — крупнейший донор войскового и полицейского контингента для миротворческих операций ООН в Африке.

6. Chen T. (2011) Four Points toward the Understanding of Egypt’s Foreign Relations, Journal of Middle Eastern and Islamic Studies (in Asia), 5:1, p. 92

7. Soliman M., Zhao J. The Multiple Roles of Egypt in China’s ‘Belt and Road’ Initiative, Asian Journal of Middle Eastern and Islamic Studies, 13:3, 2019, p. 432

8. Ibid. p. 433

9. Поток китайских туристов в 2018 г. вырос на 30% по сравнению с предыдущим годом. За этот же год туристический сектор АРЕ вырос на 16,5%, что в четыре раза превысило общемировые показатели.

10. КНР увеличила свои инвестиции в экономику Египту со 100 млн долл. в 2015 до 7 млрд долл. в 2019 г.

11. В 2016 г. Центробанки АРЕ и КНР осуществили сделку по обмену национальными валютами на сумму эквивалентную 18 млрд юаней. Кроме того, такие крупные финансовые игроки как China Development Bank, Export-Import Bank of China, Asian Infrastructure Investment Bank, Industrial and Commercial Bank of China, China Export & Credit Insurance Corporation предоставили Египту кредитов и заемов более чем на 5 млрд долл.