«И повторится всё как встарь»: не рискует ли Афганистан вновь пережить свою историю 30-летней давности?

Перспективы самостоятельного мирного существования Афганистана весьма неоднозначны. Страна по-прежнему не достигла должного уровня экономической и социальной стабильности, не имеет политической силы, которая смогла бы стать осью объединения всего Афганистана, а также не обладает сильной армией, способной реагировать на кризисные явления. Позиции правительства Ашрафа Гани не выглядят принципиально сильнее позиций правительства Мохаммада Наджибуллы, оставшегося во главе Афганистана после вывода советских войск в 1989 г. Впрочем, А. Гани, в отличие от М. Наджибуллы, не грозит международная изоляция, что, безусловно, играет нынешнему афганскому правительству на руку: по крайней мере, даже после вывода войск НАТО, Кабул не должен остаться совсем без помощи, как это произошло в 1991 г. с правительством Наджибуллы после распада СССР.

Вполне возможно, что США в итоге так и не осуществят полный вывод своих войск (впрочем, очевидно, что в Вашингтоне рассчитывают совсем на противоположное). Война в Афганистане — крайне неприятный капкан, выбраться из которого для Дональда Трампа очень важно, ведь таким образом он может подстрелить сразу трёх зайцев: сдержать предвыборные обещания, ликвидировать источник экономических расходов и перераспределить силы на иные, более важные для него направления.

Второй возможный мирный исход для Афганистана — удачный итог переговоров между Кабулом и «Талибаном», в результате которого будет заключён некий компромисс: возможно это будет создание некоего коалиционного правительства с представителями от талибов. В своё время Ашраф Гани высказывал готовность к признанию «Талибана» в качестве законной политической силы. Но будут ли радикалы «Талибана» удовлетворяться компромиссами и готовы ли они к сотрудничеству с умеренными силами, которых представляет А. Гани? По данному поводу могут возникать справедливые сомнения, особенно учитывая, что несколько нарушений прекращения огня случилось уже после подписания американо-талибского соглашения. Исторически «Талибан» не зарекомендовал себя в качестве надёжного переговорного партнёра, а также силы не склонной к разного рода оппортунизму.

Проблема Афганистана отошла на мировую геополитическую «периферию»: мировые державы уделяют гораздо больше внимания Сирии и даже Ливии, осматривая Афганистан «боковым зрением». Обострение конфликтов в других горячих точках и почти непроизвольное, автоматическое переключение фокуса создаёт мнимое ощущение относительной стабильности, которое может оказаться очень опасным. Многое по-прежнему говорит о том, что Афганистан всё ещё не готов к мирному существованию и ситуация в стране может вновь резко обостриться.

Заключённое в Дохе соглашение между США и «Талибаном» — вне всякого сомнения важная веха в истории афганского конфликта, однако последствия такого шага далеко не однозначны. Подписывая соглашение, стороны де-факто признали, что Афганистан готов к мирному существованию и самостоятельному социально-экономическому развитию, но так ли это на самом деле?

О нестабильном внутриполитическом положении в стране говорит сам факт соглашения между Вашингтоном и талибами: он демонстрирует неустойчивость официальных афганских властей, вынужденных мириться с дополнительной легитимацией и признанием «Талибана» (запрещенная на территории РФ террористическая организация). Неудивительно, что правительство Афганистана изначально весьма прохладно относилось к переговорному процессу, что также свидетельствует о неуверенности Кабула в своих силах.

Михаил Конаровский:
К объявлению предварительных итогов президентских выборов в Афганистане

Поднимая вопрос о том, способен ли Афганистан поддерживать мир на своей территории в условиях отсутствия контингента американских войск, необходимо учитывать сразу несколько критериев. Первый критерий носит максимально прикладной характер: это состояние и военная мощь афганской армии. Согласно оценке рейтинга военной мощи Global Firepower Index, на данный момент вооружённые силы Афганистана занимают лишь 78-е место в мире, являясь одной из слабейших армий в регионе.

За счёт средств и экспертизы, предоставляемых США, боеспособность афганских сил удалось повысить, однако кардинально переломить ситуацию пока не удалось, о чём и свидетельствует крайне низкое место в рейтинге. Относительно модернизированными можно признать только стрелковое оружие и ВВС, состоящие, впрочем, по большей части из ударных и транспортных вертолётов. Одна из важнейших проблем — почти полное отсутствие боеспособной тяжёлой бронетехники, которая могла бы стать основным козырем в борьбе против антиправительственных формирований. В этой связи способность афганской армии удерживать ситуацию в стране под контролем вызывает справедливые опасения, особенно учитывая, что борьба с организованными террористическими формированиями — трудная задача даже для армий пятого поколения.

Ещё один критерий несколько вторичен и не имеет столь однозначного характера, но также заслуживает отдельного рассмотрения. Речь идёт об общем состоянии экономики и перспективах экономического развития. Однако стоит сразу оговориться, что вывод американских войск не равнозначен автоматическому прекращению материальной помощи Афганистану со стороны США, прочих стран или международных институтов, таких как МВФ.

Итак, с одной стороны, нельзя не признать, что с начала нулевых годов экономическая ситуация в Афганистане заметно улучшилась. С 2001 г. ВВП страны демонстрировал достаточно уверенный, пусть и не самый быстрый рост. Если в 2002 г. номинальный ВВП составлял чуть более 4 млрд долларов, то в 2018 г. он превысил 19 млрд долларов. Впрочем, необходимо отметить, что в последние годы афганская экономика вступила в пору волатильности: превысив порог в 20 млрд долларов, ВВП дважды вновь проседал ниже этой отметки — в 2015 и в 2018 гг.

Тем не менее, несмотря на прогресс, Афганистан остаётся бедной и неразвитой страной: львиную долю экспорта составляют товары низкой степени обработки (более половины всех экспортных товаров — продукция сельскохозяйственной отрасли). Неудивительно, что в таких условиях страна обладает внушительным торговым дефицитом. Значительная часть населения живёт за чертой бедности: подушевой ВВП составляет всего 570 долларов (177 место в мире). Согласно данным ООН, почти 4 млн афганских детей не имеют доступа к образованию. В обществе не сложилось устойчивого среднего класса, социальные лифты в таких условиях практически отсутствуют. Сложности современного афганского экономического развития и недостаточная эффективность объёмных иностранных вложений главным образом объясняются тем, что, будучи фактически вырванным из глобальной экономической жизнедеятельности, Афганистан находится в ситуации, когда региональные рынки оказались распределены между конкурентами, что мешает наладить конкурентоспособную промышленность и улучшить экспортные показатели. В подобных условиях страна склонна к различным социальным катаклизмам.

Омар Нессар:
2020 год станет весьма важным и чувствительным периодом в истории Афганистана

Что касается политической обстановки, то в этой сфере также складывается непростая ситуация. Внутренние распри, подогреваемые этническими, идеологическими и религиозными противоречиями, не утихают в Афганистане уже более полувека: логично было бы предположить, что ключом к политической стабилизации страны стало бы её объединение под флагом признаваемой всеми политической силы. Вместо этого факт подписания соглашения между США и «Талибаном» создаёт для Афганистана новый внутриполитический казус. Можно сказать, что возникает ситуация, если не близкая к двоевластию, то очень на неё похожая. «Талибан» обладает территорией, собственными вооружёнными силами, прекрасно владеющими тактикой «мятеж-войны», а теперь ещё и признанием. Как следствие, политический водораздел в чём-то даже усугубляется, ведь признание талибов одновременно означает удар по легитимности официального Кабула. В таких условиях очень сложно предугадать ход и итог будущих переговоров «Талибана» с правительством Ашрафа Гани, как и политические перспективы Афганистана в целом: возникают опасения, что этно-идеологическая раздробленность страны может только усилиться, а это, в свою очередь, резонансом отразится на социально-экономической сфере, делая перспективы афганского урегулирования ещё более туманными.

Впрочем, нельзя не отметить, что процесс этот будет поэтапным и долгим, то есть армия США ещё минимум год будет оставаться на территории Афганистана, готовая реагировать на внезапные вспышки нестабильности и гасить «пожары» боевых столкновений.

Спешить обвинять Дональда Трампа в безответственности, как и в том, что единственным мотивом его действий является желание заработать дополнительных политических баллов перед выборами, не стоит. За намерениями Вашингтона прослеживается множество объективных причин. Афганская кампания ещё раз показала, что даже самая мощная и современная армия на планете пока не в состоянии эффективно бороться с противником, применяющим пресловутую тактику «мятеж-войны». Вооружённые силы США в течение 19 лет участвовали в войне, в которой армии пятого поколения пока не научились побеждать. В войне, в которой нет линии фронта и зачастую не понятно, кто твой противник и где он находится. В конвенциальном конфликте «Талибан» был бы сметён в одночасье, но проблема в том, что талибы не вступали в конвенциальный конфликт. В результате США увязли в самой продолжительной войне в своей истории, что обернулось гибелью многих американских солдат и тратой огромного количества ресурсов.

Отдельной строкой стоит отметить, что на территории Афганистана находится не только американский контингент, но и войска других стран НАТО, которым теперь также предстоит решить вопрос о своём дальнейшем пребывании на афганской земле. Скорее всего они будут вынуждены последовать за США, учитывая, что американская армия составляла основную ударную силу операции «Решительная поддержка», а также осуществляла общее командование. Продолжение операции без Вашингтона потребует резкого увеличения вклада со стороны каждого из оставшихся участников, в первую очередь, от Великобритании и Германии: сомнительно, что в Лондоне и в Берлине пойдут на это, учитывая, что на данный момент Афганистан не является основным источником беженцев и не несёт для Европы важного значения с точки зрения торговли и ресурсов. Кроме того, более активное военное вмешательство в дела Афганистана вряд ли будет позитивно воспринято европейскими обществами.

Подводя итог, можно констатировать, что перспективы самостоятельного мирного существования Афганистана весьма неоднозначны. Страна по-прежнему не достигла должного уровня экономической и социальной стабильности, не имеет политической силы, которая смогла бы стать осью объединения всего Афганистана, а также не обладает сильной армией, способной реагировать на кризисные явления. Позиции правительства Ашрафа Гани не выглядят принципиально сильнее позиций правительства Мохаммада Наджибуллы, оставшегося во главе Афганистана после вывода советских войск в 1989 г. Впрочем, А. Гани, в отличие от М. Наджибуллы, не грозит международная изоляция, что, безусловно, играет нынешнему афганскому правительству на руку. По крайней мере, даже после вывода войск НАТО, Кабул не должен остаться совсем без помощи, как это произошло в 1991 г. с правительством Наджибуллы после распада СССР.

Руслан Мамедов:
Бегство от ответственности: США ищут выход из Афганистана

Вполне возможно, что США в итоге так и не осуществят полный вывод своих войск (впрочем, очевидно, что в Вашингтоне рассчитывают совсем на противоположное). Война в Афганистане — крайне неприятный капкан, выбраться из которого для Дональда Трампа очень важно, ведь таким образом он может подстрелить сразу трёх зайцев: сдержать предвыборные обещания, ликвидировать источник экономических расходов и перераспределить силы на иные, более важные для него направления.

Второй возможный мирный исход для Афганистана — удачный итог переговоров между Кабулом и «Талибаном», в результате которого будет заключён некий компромисс: возможно это будет создание некоего коалиционного правительства с представителями от талибов. В своё время Ашраф Гани высказывал готовность к признанию «Талибана» в качестве законной политической силы. Но удовлетворятся ли радикалы «Талибана» компромиссами и готовы ли они к сотрудничеству с умеренными силами, которых представляет Гани? По данному поводу могут возникать справедливые сомнения, особенно учитывая, что несколько нарушений прекращения огня случилось уже после подписания американо-талибского соглашения. Исторически «Талибан» не зарекомендовал себя в качестве надёжного переговорного партнёра, а также силы не склонной к разного рода оппортунизму.

Проблема Афганистана отошла на мировую геополитическую «периферию»: мировые державы уделяют гораздо больше внимания Сирии и даже Ливии, осматривая Афганистан «боковым зрением». Обострение конфликтов в других горячих точках и почти непроизвольное, автоматическое переключение фокуса создаёт мнимое ощущение относительной стабильности, которое может оказаться очень опасным. Многое по-прежнему говорит о том, что Афганистан всё ещё не готов к мирному существованию и ситуация в стране может вновь резко обостриться.