Распечатать Read in English
Оценить статью
(Голосов: 20, Рейтинг: 3.25)
 (20 голосов)
Поделиться статьей
Наталья Тоганова

К.э.н., независимый эксперт

24 сентября 2017 г. в Германии состоялись всеобщие парламентские выборы, которые стали поворотным моментом для партийной системы ФРГ. Союз ХДС-ХСС и СДПГ набрали значительно меньше голосов, чем на выборах в 2013 г.

Основной темой выборов стала миграция. Сквозь призму миграционного кризиса рассматривались все остальные темы, будь то внешняя политика или социальные аспекты жизни.

Неожиданным сюрпризом стало вхождение в Бундестаг «Альтернативы для Германии», которая получила 12,6%. Правопопулистская «Альтернатива» сделала Германию чуточку «нормальнее», ведь сегодня популистов можно найти практически в каждой европейской стране. Успехи «Альтернативы» на Востоке Германии (до 37% в некоторых районах земли Саксония) указывают на наличие проблем в интеграционной политике по отношению к населению новых земель Германии и выходцев из Восточной Европы и бывшего СССР.

К другому изменению, которое закрепили выборы, можно отнести уменьшение доли электората, поддерживающего партии левого спектра.

В Германии такую ситуацию нередко объясняют пресловутым воровством тем канцлером А. Меркель. СДПГ и другие партии левого спектра теряют свои отличительные черты. Они становятся дискуссантами, но не творцами новой реальности.

Скорее всего, в ФРГ будет сформирована черно-желто-зеленая коалиция из союза ХДС-ХСС, СвДП и «Зелёных», однако каким будет правительство и его программа, остаётся пока неизвестно. На данный момент с уверенностью можно сказать, что канцлером будет А. Меркель.

Традиционно младший партнер по коалиции получает министерство иностранных дел, в этом случае это могут быть «Зелёные». Пока довольно сложно представить себе Джема Оздемира в роли министра иностранных дел, тем более что у ХДС есть еще два тяжеловеса — Урсула фон дер Лайен и Петер Альтмайер.


В последние годы стало уже хорошим тоном обвинять предвыборную гонку и сами выборы в Германии в смертной скуке. Программы устоявшихся партий настолько сложно различить, что даже политологам кажется, что они играют в игру «найди десять отличий» и неизменно проигрывают. Канцлер Германии Ангела Меркель виртуозно замалчивает волнующие общество вопросы и, отказываясь полемизировать с оппонентами, мастерски выигрывает. Однако не стоит поддаваться этим аргументам: на самом деле выборы в Бундестаг 2017 г. — поворотный момент если не для всей политической системы ФРГ, то как минимум для ее партийной составляющей.

Христианско-демократический союз (ХДС) получил 26,8%, его баварский партнер Христианско-социальный союз (ХСС) — 6,2%. Эти две партии традиционно формируют единую фракцию в Бундестаге и поэтому их называют «союз ХДС-ХСС». Социально-демократическая партия Германии (СДПГ) набрала 20,5%. То есть обе народные партии набрали значительно меньше голосов, чем на выборах в 2013 г. — 34,1%, 7,4% и 25,7% соответственно. Партия «Левые» и «Объединение 90/Зелёные» сохранили свои позиции — 9,2% против 8,6% в 2013 г. и 8,9% против 8,4% соответственно. Относительным сюрпризом — ведь опросы общественного мнения верно отражали настроения электората накануне выборов — стало вхождение в Бундестаг праворадикальной «Альтернативы для Германии», которая получила 12,6% и стала третьей по количеству депутатов фракцией в нижней палате парламента. Также в Бундестаг вернулась Свободная демократическая партия, набрав 10,7% голосов. В 2013 г. она получила 4,8% голосов и не преодолела 5% барьер. Поскольку другие партии считают, что «Альтернатива» не может быть включена в правительство, существует два варианта коалиционного правительства: так называемая «коалиция Ямайка» — союз ХДС-ХСС, СвДП, «Зелёные» и повторение «большой коалиции» — союз ХДС-ХСС и СДПГ. Последний вариант на данный момент не рассматривается, поскольку СДПГ заявила, что она уходит в оппозицию. Также следует отметить, что в ФРГ невозможно правительство меньшинства, поскольку канцлер, который формирует правительство, выбирается большинством в Бундестаге.

Что означают результаты выборов для партийной системы ФРГ? Двухпартийная система, расцвет которой пришелся на период до 1980-х гг., и ее модификация — система, основой которой были две народные партии (ХДС и СДПГ) и дополняющие их три малые партии (СвДП, «Зелёные» и «Левые») — остались в прошлом. С «Альтернативой для Германии» партий в Бундестаге будет шесть, а если учесть вновь обострившееся противостояние между «партиями-сестрами» — ХДС и ее баварским вариантом ХСС, — то можно будет говорить и о семи. Увеличение числа партий влечет за собой не только сложности формирования правительства, но также и некоторый экзистенциональный дискомфорт для научного сообщества. «Шестипартийная» реальность никак не вписывается в теоретические рамки электорального поведения, с опором на которые ученые на протяжении десятилетий объясняли, кто, за кого и почему голосует. За формировавшуюся как партию профессоров «Альтернативу» проголосовали в значительной степени малообразованные и «проигравшие» в условиях глобализации слои населения наравне с некоторыми профессорами, которые остались ей верны, памятуя о научном подходе партии к вопросам европейской интеграции, несмотря на ее стремительный сдвиг вправо. Это — хотя следует отметить, что поведение оставшейся части электората было не более логичным — напрочь перечеркивает любые попытки сформулировать теорию предпочтения электората по уровню дохода, социальному положению и т. п. Даже если «Альтернатива» прекратит свое существование в ближайшее десятилетие, выход ее руководителя Фрауке Петри из фракции Бундестага в первый же день после выборов, а также заявление о намерении покинуть партию являются неким предвосхищением бурной внутренней борьбы, которая ждет партию, — поведение электората вряд ли вновь подчинится старым теориям.

К другому изменению, которое закрепили выборы 2017 г., можно отнести уменьшение доли электората, поддерживающего партии левого спектра. СДПГ, «Левые» и «Зелёные» в совокупности набирают всё меньше и меньше голосов. В условиях германских реалий такую ситуацию нередко объясняют пресловутым воровством тем канцлером А. Меркель. Тематическая «всеядность» связана с тем, что А. Меркель как бы выступает гарантом того, что правительство примет верные решения в сложных кризисных ситуациях вне зависимости от идеологии. Последним ярким событием стало фактическое изменение А. Меркель концепции семейных ценностей ХДС, когда она разрешила членам ХДС голосовать «по совести», а не согласно партийной дисциплине по вопросу однополых браков. Сама А. Меркель проголосовала «против», но закон был принят, однополые браки уравнены с традиционными и дискуссия выведена из идеологического поля обсуждения внутри Союза ХДС-ХСС, а СДПГ лишилась еще одной предвыборной темы. Так СДПГ и другие партии левого спектра теряют свои отличительные черты. Они становятся дискуссантами, но не творцами новой реальности. Однако и А. Меркель за успешный кризис-менеджмент платит высокую цену: принимаемые ею решения нередко противоречат идеологическим и идейным основам ХДС, что не может не сказываться на партии и поддержке электората.

В утрате популярности партиями левого спектра повинны и глобальные тренды: социал-демократия не может предложить конкурентоспособного образа экономически успешного будущего. Расслоение общества растет во многих странах, в том числе и в ФРГ, однако согласия к возврату уровня перераспределения общественных благ в объеме 1980–1990 гг. нет. Немецкие социал-демократы, несмотря на успешность принятых в начале XXI в. Герхардом Шрёдером реформ (проблему безработицы они решили, Германию перестали называть «больным человеком Европы» и сегодняшнее устойчивое развитие экономики страны во многом объясняется ими), не стали в глазах немецкого электората компетентным актором в области экономики. И финансовый кризис, и кризис в зоне евро, если верить немецкому электорату, могут урегулировать только ХДС и А. Меркель. После проигрыша СДПГ на выборах 2017 г., которые заставили задуматься, является ли партия всё еще «народной», наблюдается попытка сместиться влево: руководителем фракции СДПГ в Бундестаге станет принадлежащая к левому крылу СДПГ Андреа Налес, занимавшая пост министра труда в большой коалиции.

Марк Энтин, Екатерина Энтина:
Европейский союз распрямляет плечи

Результаты выборов вынуждают союз ХДС-ХСС пересмотреть свое положение на партийном спектре. В течение предвыборного периода «партии-сёстры» отказались от споров, однако сразу после объявления результатов противостояние возобновилось. Дело в том, что баварская ХСС традиционно занимала правый фланг, то есть была консервативна и в некоторых вопросах могла делать шаги в сторону национализма. Миграционный кризис 2015 г. и реакция на него А. Меркель не соответствовали такой политике, поэтому в 2016 г. противоречия усилились. Камнем преткновения стало установление максимального количества беженцев, которое ФРГ могла бы принять. ХДС отказывался и отказывается фиксировать такой уровень, тогда как ХСС продолжает настаивать на его закреплении вплоть до того, что без него невозможно новое коалиционное соглашение. ХСС будет стремиться сдвинуться правее, то есть частично в то тематическое поле, где сейчас находится «Альтернатива» и куда порой указывают высказывания представителей СвДП. ХДС же скорее всего постарается сохранить свои центристские позиции, тем более если СДПГ сместится чуть левее. В данный момент А. Меркель отказывается от обсуждения причин неудачи на выборах, можно предположить, что, отодвигая обсуждение, она или вовсе сможет избежать подобной дискуссии, или как минимум значительно ее смягчит.

Основной темой выборов стала миграция. Согласно опросам, страх роста напряжения из-за увеличения мигрантов испытывают 61% граждан ФРГ, выше лишь процент опасающихся экстремизма — 62% и терроризма —71%. Сквозь призму миграции так или иначе рассматривались все остальные темы, будь то внешняя политика — отношения с Турцией, продолжение западноевропейской интеграции или социальные аспекты жизни — от нехватки социального жилья до качества образования. При этом и ХДС, и СДПГ стремились сфокусироваться на других вопросах, вытесняя тему миграции из дискурса. Ситуацией воспользовались «Альтернатива» и отчасти СвДП. Если «Альтернатива» высказывала порой откровенно нацистские суждения, то СвДП лишь слегка заигрывала с этой темой, используя вопросы безопасности. Наличие «Альтернативы» сыграло на руку СвДП. В последние годы либералы неизменно обвинялись в противоречащей социальному государству позиции и недостаточном сочувствии страждущим. Реакцией на эту ситуацию стал сдвиг либералов влево в рамках предвыборной кампании 2013 г., которая стоила им членства в Бундестаге. В 2017 г. на фоне «Альтернативы» СвДП стали общественно приемлемым вариантом выражения несогласия с политикой правительства. Лежащая в основе идеологии партии идея свободы и личной ответственности за собственную жизнь перекликается с осуждением распространения благ социального государства на мигрантов.

До сих пор не достигнут консенсус по вопросу, была ли и остается ли миграция основной проблемой или же этот вопрос — «пусковой механизм» для выражения недовольства проводимой политикой, социальным расслоением и просто жизнью. В пользу последнего говорит множество фактов. Во-первых, в начале 1990-х гг. наблюдалась сопоставимая миграционная активность, но кризиса не было. Во-вторых, отмечается спад миграционных потоков, в том числе благодаря усилиям германского правительства (это и договоренность с Турцией, и с некоторыми другими странами Северной Африки, сотрудничество с которыми будет усиливаться в следующие годы). В-третьих, далеко не все приехавшие в ФРГ в 2015–2016 гг. останутся — многим было предоставлено лишь временное право находиться в стране, среди таких лиц есть и беженцы из Сирии. Немецкое правительство прилагает значительные усилия для того, чтобы настроить механизм высылки мигрантов на родину, параллельно адаптируются законодательство и механизмы по интеграции оставшихся в немецкий рынок труда.

В то же время правомерно утверждение, что практически полное вытеснение ксенофобии из политического дискурса в послевоенный период из-за оглядки на национал-социалистическое прошлое не могло продолжаться вечно. В научной среде, да и в произведениях искусства наличие таких настроений никогда не отрицалось. Стоит вспомнить фильм режиссера Р. Фассбиндера «Страх съедает душу» (1974 г.) или шокировавшие общественность преступления Национал-социалистического подполья 1998–2011 гг., или даже исследования социологов, которые указывают на то, что ксенофобией в той или иной мере охвачено, возможно, более трети населения ФРГ. Таким образом, правопопулистская «Альтернатива» сделала Германию чуточку «нормальнее», ведь сегодня популистов можно найти практически в каждой европейской стране.

Что же означает эта новая «нормальность» для Германии? Во-первых, это означает, что на протяжении длительного времени мы будем наблюдать упорные попытки вернуть политический дискурс в привычные для немецкого общества рамки. Культура обсуждения «Альтернативы», которая сводится не только к провокационным высказываниям с трибуны ее лидеров, но и проявляется на страницах социальных сетей, просачивается и в «оффлайн», будет наравне с содержательной частью партийных установок «Альтернативы» красной тряпкой для всех остальных политических сил ФРГ. Одной из площадок столкновения станет Бундестаг. Поэтому вполне резонным кажется назначение его новым президентом Вольфганга Шойбле, занимавшего пост министра финансов. Во-вторых, встает вопрос о политическом образовании широких слоев населения. Созданная в послевоенный период система центров, выполняющих как образовательные, так и информационные функции, не полностью справляется с возложенной на нее задачей просвещения и сохранения демократических ценностей. Отчасти это связано с тем, что для некоторых слоев населения основным источником информации стали социальные платформы, которые позволяют отделяться от других точек зрения и де-факто жить в собственной информационной реальности. Отчасти — из-за того, что интеграционная политика последних трех десятилетий не охватывала некоторые группы. К этим группам относится как часть населения новых земель Германии, так и некоторые этнические немцы, переселившиеся в ФРГ из Восточной Европы и бывшего СССР начиная с 1980-х годов. Конечно, было бы неверным утверждать, что данные группы чужды демократическим ценностям, но всё же успехи «Альтернативы» на Востоке Германии (до 37% в некоторых районах земли Саксония) и в районах компактного проживания «немцев из России» указывают на наличие проблемы.

Выборы 2017 г. также следует рассматривать как поворотный момент из-за изменившегося характера дискуссии о различиях между Востоком и Западом Германии. Тема различий перестала табуироваться. Восточные земли и после 30 лет объединения отличаются от западных — это признаётся, об этом говорят. Однако не стоит рассматривать данный факт исключительно как свидетельство неудавшейся интеграции новых земель в политико-экономическую систему старых. Однако некоторые аспекты ментальности, проявляющиеся в голосовании за «Альтернативу», говорят о неприятии некоторых «западных» ценностей. Возможно, факт артикуляции различий — это, напротив, свидетельство успеха затраченных на протяжении десятилетий усилий. Германия — федеративное государство, в котором различия между отдельными землями и регионами существуют. Баварцы отличаются от фризов, швабам народная молва приписывает особенные черты характера. Но все вместе они формируют единое государство, неотъемлемой частью которого являются и восточные немцы.

В предвыборной гонке вопрос роли Германии в ЕС и в мире, с одной стороны, присутствовал, а с другой — нет. Президент Франции Эммануэль Макрон выступил с речью о своем видении будущего Европы непосредственно после выборов в Германии. Такой «тайминг» заставляет задуматься о согласованности действий Парижа и Берлина. Дело в том, что усиление интеграции в смысле увеличения перераспределения финансовых средств внутри ЕС в целом или только еврозоны не популярно в ФРГ. Страх увеличения расходов из-за задолженности других государств ЕС испытывают 58% опрошенных граждан ФРГ, это следующий по «популярности» страх после усиления напряжения из-за мигрантов. СДПГ, которая традиционно выступает за интеграцию и солидарность, несмотря на назначение кандидатом в канцлеры Мартина Шульца — бывшего президента Европарламента, старалась не заострять на этом свою предвыборную программу. Также и А. Меркель, которая находится в сложной ситуации: понимая настроения немецкого общества, она всё же не может выстраивать внешнюю политику ФРГ как малой страны, которая вправе отказаться от ответственности на мировой арене. ФРГ приходится нести ответственность как в ЕС, так и в мире в соответствии со своим экономическим и политическим весом. Уход Вольфганга Шойбле — ярого сторонника экономии — с поста министра финансов развязывает А. Меркель руки, но вряд ли следует ожидать кардинального пересмотра политики ФРГ в вопросе усиления интеграции финансовыми методами.

Другой важной внешнеполитической темой стали отношения с Турцией. После путча 2016 г. Германия предоставила политическое убежище некоторым турецким военным и общественным деятелям. В ФРГ прокатилась волна скандалов из-за появившейся информации о шпионаже турецкой разведки за гражданами ФРГ под прикрытием религиозных учреждений. Турецким политикам было под разными предлогами отказано в публичных выступлениях в немецких городах в преддверии референдума в Турции. Турецкая Республика, в свою очередь, взяла под стражу нескольких журналистов и общественных деятелей, которые были в стране и располагали как немецким, так и турецким гражданством (за исключением двух человек, которые имели только немецкое гражданство, но уже были выпущены на свободу). Сложность данной темы обусловлена тем, что отношения с Турцией для ФРГ не совсем внешнеполитический вопрос, а, скорее, внутриполитический. После того, как М. Шульц на дебатах с А. Меркель заявил, что он против вступления Турции в ЕС, невольно встал вопрос о том, как на такую позицию СДПГ отреагируют немецкие граждане, обладающие также и турецким гражданством. Ситуация с турецкой диаспорой в ФРГ указывает на сложности интеграции мигрантов в XXI в. В ФРГ проживает более трех млн человек, которых можно назвать этническими турками. Новые средства связи, возможность смотреть телевидение любой страны, а также особенность социальных сетей предоставлять информацию только в интересующем русле — всё это невольно препятствует интеграции и создает ощущение присутствия и участия в жизни другой страны. Попытки решить эту проблему «оффлайн» методами не гарантируют 100% успеха. Данный вопрос будет актуальным для ФРГ еще длительное время, в течение которого будут возникать конфликты между обладателями одного гражданства и теми, у кого их два или гражданами другой страны из-за культурных различий, например, по вопросу, насколько одежда может выступать атрибутом свободы вероисповедания. Однако ситуация ФРГ вряд ли уникальна — с подобными сложностями сталкивается множество стран.

Скорее всего, в ФРГ будет сформирована черно-желто-зеленая коалиция из союза ХДС-ХСС, СвДП и «Зелёных». Какова будет программа такой коалиции или какие министерства получат партии, предсказать очень сложно, поскольку по многим вопросам СвДП и «Зелёные» высказывали прямо противоположные суждения. Также пока нет общей позиции союза ХДС-ХСС по ряду тем на следующие четыре года. На данный момент с уверенностью можно сказать, что канцлером будет А. Меркель. Вероятно, пост министра финансов займет Кристиан Линднер (СвДП). Очевидно, что «Зелёные» захотят возглавить министерство защиты окружающей среды. СвДП, которая много говорила об образовании, вероятнее всего, захочет получить министерство образования и науки. Логичным также кажется сохранение министра внутренних дел за ХДС, то есть Томас де Мезьер останется министром. Традиционно младший партнер по коалиции получает министерство иностранных дел, в этом случае это могут быть «Зелёные». Пока довольно сложно представить себе Джема Оздемира в роли министра иностранных дел, тем более что у ХДС есть еще два тяжеловеса — Урсула фон дер Лайен, министр обороны в «большой коалиции», и Петер Альтмайер, руководитель ведомства канцлера в «большой коалиции», у которых значительно больше опыта для данной должности. Таким образом, интрига сохраняется: выборы прошли, однако каким будет правительство и его программа, остаётся пока неизвестно. Даже в условиях такой неопределенности любые оптимистичные суждения о пересмотре отношений с Россией кажутся необоснованными.


Оценить статью
(Голосов: 20, Рейтинг: 3.25)
 (20 голосов)
Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся