Выборы президента Шри-Ланки: эхо гражданской войны

16 ноября 2019 г. в Шри-Ланке состоялись президентские выборы. Победил 70 летний Готабая Раджапакса — брат бывшего президента Махинды Раджапаксы, вошедшего в историю как победитель в кровопролитной гражданской войне, длившейся 26 лет (1983 – 2009 гг.). Победу Готабаи Раджапаксы обеспечило консолидированное голосование сингальского буддийского большинства населения страны. Однако многие наблюдатели выражают опасения, что приход к власти сторонника жёсткой линии в политике способно вновь всколыхнуть затихшие межобщинные противоречия, что чревато ростом напряжённости не только внутри Шри-Ланки, но и во всём регионе Южной Азии и Индийского океана.

Вопросы внешней политики не находились в центре предвыборных дискуссий. Оба ведущих кандидата ограничивались общими фразами о необходимости защищать суверенитет и поддерживать конструктивные отношения со всеми странами.

С сожалением приходится отметить, что после распада СССР почти на два десятилетия (или даже более) регион Индийского океана практически выпал из поля зрения российской внешней политики. Лишь в последние годы мы наблюдаем возвращение России в этот регион, которому, по мнению многих экспертов, предстоит стать центральной геополитической ареной в XXI веке. В этом контексте процессы, происходящие в Шри-Ланке, не могут не представлять интерес. Но надо учитывать, что каковы бы ни были перипетии внутриполитических процессов в самой стране, во внешней политике курс меняется мало, сохраняя преемственность с принципами Движения неприсоединения, одним из лидеров которого Шри-Ланка (ранее — Цейлон) была в 60 е – 70 е годы XX века.

А это открывает неплохие перспективы для возвращения России в эту страну, значимость которой для мировой геополитики не стоит недооценивать.

16 ноября 2019 г. в Шри-Ланке состоялись президентские выборы. Победил 70 летний Готабая Раджапакса — брат бывшего президента Махинды Раджапаксы, вошедшего в историю как победитель в кровопролитной гражданской войне, длившейся 26 лет (1983–2009 гг.). Победу Готабаи Раджапаксы обеспечило консолидированное голосование сингальского буддийского большинства населения страны. Однако многие наблюдатели выражают опасения, что приход к власти сторонника жёсткой линии в политике способно вновь всколыхнуть затихшие межобщинные противоречия, что чревато ростом напряжённости не только внутри Шри-Ланки, но и во всём регионе Южной Азии и Индийского океана.

Брат экс-президента против сына экс-президента

Дмитрий Наркевский:
Шри-Ланка: политический шторм с геополитическим подтекстом

В президентских выборах 2019 года участвовало беспрецедентное число кандидатов — 35. Однако с самого начала было очевидно, что борьба развернётся между двумя — младшим братом бывшего президента Махинды Раджапаксы (Mahinda Rajapaksa), занимавшего этот пост с 2005 по 2015 гг., Готабаей (Gotabaya) Раджапаксой и сыном бывшего президента Ранасинхи Премадасы (Ranasinghe Premadasa), убитого террористами из группировки «Тигры освобождения Тамил Илама» в 1993 году, Саджитом (Sajith) Премадасой. Саджит Премадаса представлял одну из старейших и одну из двух традиционно наиболее влиятельных партий — Объединённую национальную партию (ОНП), Готабая Раджапакса — новую политическую силу, созданную в 2016 году специально «под» братьев Раджапакса — «Фронт простого народа Шри-Ланки», более известный под сингальским названием Sri Lanka Podujana Peramuna (ШЛПП).

Действующий президент Майтрипала Сирисена (Maithripala Sirisena), представляющий вторую традиционно влиятельную политической силу — Партию свободы Шри-Ланки (ПСШЛ), от участия в выборах отказался, а Партия свободы не выдвинула своего кандидата. Накануне выборов ПСШЛ заняла неопределённую позицию — действующий президент Сирисена поддержал Раджапаксу, другой же влиятельный лидер партии Чандрика Бандаранаике Кумаратунга (Chandrika Bandaranaike Kumaratunga) — экс-президент и дочь самых популярных политиков в истории Цейлона/Шри-Ланки второй половины ХХ века Соломона и Сиримаво Бандаранаике — высказалась в поддержку Премадасы.

Президентские выборы в Шри-Ланке проходят в один тур, однако подсчёт голосов может производиться дважды. Избиратели имеют право проголосовать за двух кандидатов — за одного в качестве наиболее предпочтительного, за второго — на случай, если первый тур подсчёта голосов не выявит победителя. Если ни один из кандидатов «первой очереди» при первом подсчёте голосов не получает большинство (50% + 1 голос), то голоса пересчитываются снова и к голосам, отданным за двух лидеров, приплюсовываются голоса, полученные ими в качестве кандидатов «второй очереди». В этот раз второй тур пересчёта не понадобился — Готабая Раджапакса получил более 52% голосов, его главный соперник — 42%. Остальные кандидаты набрали чуть более 5,5% на всех.

Кто за кого?

В условиях отсутствия надёжных социологических данных наблюдатели в преддверии выборов воздерживались от однозначных оценок относительно будущего победителя. Большинство отмечало, что Готабая Раджапакса является очевидным лидером, но кампания Саджита Премадасы день ото дня набирала ход и он постепенно сокращал отрыв.

Более очевиден был ответ на вопрос: какова электоральная база у каждого из двух основных кандидатов. Раджапаксу поддерживало главным образом сингальское буддийское большинство. Сингалы составляют почти 75% населения Шри-Ланки, из них подавляющее большинство — свыше 70% от всего населения страны — буддисты. Премадаса имел поддержку некоторой части сингалов, а также этнических и религиозных меньшинств: тамилов (по большей части индусов по религии; около 15% населения) и мавров (мусульман, более 9%). На окончательных итогах, вероятно, сказалась и позиция христиан (в эту группу входят и сингалы, и тамилы — 6%). Традиционно они в большинстве своём голосуют за кандидатов от ОНП, но на этот раз, по-видимому, голоса христиан разделились по причинам, о которых будет сказано ниже.

Главным вопросом, определившим выбор избирателей, стал вопрос безопасности. В 2015 году Махинда Раджапакса, рассматривавшийся как герой гражданской войны, одержавший в 2009 году военную победу над «Тиграми освобождения Тамил Илама», неожиданно уступил на досрочных президентских выборах Майтрипале Сирисене, которого считали президентом мира, призванным наладить межобщинный диалог в новых условиях. Однако президент Сирисена не оправдал возлагавшихся на него надежд. В стране буйным цветом расцвела коррупция. Многие сингалы были недовольны уступками тамилам и чрезмерным, по их мнению, финансированием тамильских районов. Возникли внутрипартийные трудности в ПСШЛ, а также трения между президентом, с одной стороны, и контролируемыми ОНП парламентом и правительством, с другой.

Бобби Чакон:
По следам терактов на Шри-Ланке: кто, как и почему организовал нападения?

Решающий удар по популярности действующего президента был нанесён в день католической Пасхи 21 апреля 2019 года, когда в результате терактов, совершённых исламистами, погибли 259 человек — в основном местные католики и иностранные туристы. Результатом стало дальнейшее разочарование в способности властей обеспечить безопасность, а также резкое обострение межобщинных противоречий — на этот раз не между сингальским большинством и каким-либо из этнических либо религиозных меньшинств, а между меньшинствами. Теракты сильно ударили по экономике, и прежде всего по туристической отрасли, дающей основной приток иностранной валюты, и заставили значительную часть населения мечтать о «сильной руке». Судя по всему, эти теракты повлияли и на выбор шриланкийских христиан, которые ощутили себя беззащитными.

На этом фоне естественным было обращение взглядов электората к братьям Раджапакса. Сам экс-президент и лидер ШЛПП Махинда Раджапакса баллотироваться не мог, но его младший брат вполне подходил на эту роль: в решающий период завершения военной кампании против «тигров» он был секретарём Министерства обороны (должность, соответствующая первому заместителю министра) и фактически руководил деятельностью всего военного ведомства.

Саджит Премадаса, вступивший в президентскую гонку позже своего основного соперника, тоже попытался сделать ставку на апелляцию к прошлому. Лояльные к нему СМИ не уставали напоминать, что его отец, президент Ранасинха Премадаса, был убит террористами, а сам Саджит объявил, что в случае своей победы назначит на должность министра обороны маршала Сарата Фонсеку (Sarath Fonseka), командовавшего армией Шри-Ланки на завершающих этапах гражданской войны. Однако эти меры не возымели действия, а попытки протянуть руку этническим и религиозным меньшинствам только вызвали раздражение наиболее националистически настроенной части сингалов.

Что дальше?

Новоизбранный президент Раджапакса в своём первом заявлении попытался развеять опасения относительно того, что он будет отдавать преференции сингалам-буддистам, и призвал всю нацию — вне зависимости от этноса и религии — сплотиться. Вместе с тем, сомнительно, что такие заявления в одночасье успокоят представителей меньшинств. Уже в ходе голосования 16 ноября было отмечено несколько случаев нападения на автобусы с избирателями-мусульманами. Учитывая и без того высокую степень взаимного недоверия между мусульманами и остальными группами населения, нельзя исключать, что подобные инциденты приведут к радикализации взглядов некоторой, пусть небольшой, части мусульман и сподвигнут их на решительные ответные действия.

Также не скрывают своего разочарования итогами выборов представители тамильского меньшинства. Ведущая тамильская политическая сила — Тамильский национальный альянс — незадолго до выборов поддержала кандидатуру Премадасы. Впрочем, даже он не обещал исполнить главное политическое требование ланкийских тамилов — изменение унитарного государственного устройства Шри-Ланки на федеративное. От Раджапаксы этого ожидать тем более не приходится. И хотя в ближайшей перспективе вряд ли может возникнуть что-то даже отдалённо напоминающее события 1983–2009 гг., отсутствие диалога между двумя крупнейшими общинами страны вряд ли может способствовать формированию атмосферы этнической и религиозной гармонии.

Опасения высказывает и часть либерально настроенного медийного и академического сообщества. В памяти ещё свежи репрессии и внесудебные расправы с неугодными властям журналистами и политиками, совершавшиеся в годы правления Махинды Раджапаксы. Сейчас новый президент Готабая Раджапакса не скрывает, что намерен назначить своего брата на пост премьер-министра. Это может означать, что сам Готабая окажется в роли «технического президента», а реально решать вопросы будет премьер. В связи с этим в либеральных СМИ уже звучат предостережения о грядущей «тирании», «диктатуре» и даже «фашизме».

Насколько эти опасения оправданы, покажет будущее, но очевидно, что задачи, стоящие перед новым президентом и его командой, очень и очень непросты.

Между Индией и Китаем

Ксения Кузьмина:
Интересы России в регионе Индийского океана

Вопросы внешней политики не находились в центре предвыборных дискуссий. Оба ведущих кандидата ограничивались общими фразами о необходимости защищать суверенитет и поддерживать конструктивные отношения со всеми странами. Тем не менее в политологическом сообществе и в Шри-Ланке, и в соседней Индии существует стойкое мнение о том, что клан Раджапаксы в большей степени ориентируется на Китай, тогда как Премадаса более открыт для диалога с Западом и Индией.

Стоит отметить, что в прошлом Готабая Раджапакса имел гражданство США, что дало основания родственникам жертв гражданской войны подать против него иски в американские суды. Впрочем, в ходе развернувшейся в Шри-Ланке предвыборной кампании, суды в США отклонили как минимум часть этих исков. Но нельзя исключать, что судебные инструменты могут быть вновь задействованы, если политика нового президента не будет устраивать Вашингтон.

Что же касается якобы более сильного крена в сторону Китая у клана Раджапаксы, то эти утверждения отчасти оправданы. Действительно, «бум» в китайско-шриланкийских отношениях пришёлся именно на годы правления Раджапаксы-старшего. Это и военная помощь (напрямую или через Пакистан) в гражданской войне против «тигров», и расширение экономической помощи, включая строительство портов, дорог и другие крупные инфраструктурные проекты. Когда в 2015 году к власти пришёл президент Сирисена, многие полагали, что столь близкой дружбе наступает конец. Тем не менее этого не произошло — зависимость Шри-Ланки от Китая объективно слишком высока, а с началом осуществления китайской Инициативы пояса и пути (в частности, её морской составляющей — «Морского шёлкового пути XXI века») в глазах Пекина значимость этого островного государства, расположенного в центре северной части Индийского океана, ещё больше возросла. И именно при президенте Сирисене, в 2017 году, порт Хамбантота, носящий имя Махинды Раджапаксы и построенный на китайские инвестиции, был за долги передан Китаю в аренду на 99 лет.

Относительно непростых отношений Шри-Ланки с ближайшим соседом — Индией необходимо отметить следующее. С одной стороны, индийский премьер Нарендра Моди был одним из первых, кто поздравил Готабаю Раджапаксу с избранием (кстати, двух лидеров часто сравнивают друг с другом — оба они харизматичные лидеры, делающие ставку на религиозное большинство своих стран). С другой — вероятное возрастание проблем в сингало-тамильских отношениях может не только осложнить двусторонние индийско-шриланкийские отношения, но и стать фактором внутриполитической борьбы в самой Индии. В прошлом уже неоднократно было так, что в случае каких-то конфликтов между сингалами и тамилами в Шри-Ланке наиболее резко реагировали региональные политические партии в индийском штате Тамилнад, причём зачастую остриё критики направляли в адрес федеральных властей, занимающих, по их мнению, слишком мягкую позицию. С учётом непростых отношений между центром и регионами в самой Индии неблагоприятное развитие событий в Шри-Ланке может косвенным образом отразиться и на Индии.

* * *

С сожалением приходится отметить, что после распада СССР почти на два десятилетия (или даже более) регион Индийского океана практически выпал из поля зрения российской внешней политики. Лишь в последние годы мы наблюдаем возвращение России в этот регион, которому, по мнению многих экспертов, предстоит стать центральной ареной геополитики в XXI веке. В этом контексте процессы, происходящие в Шри-Ланке, не могут не представлять интерес. Но надо учитывать, что каковы бы ни были перипетии внутриполитических процессов в самой стране, во внешней политике курс меняется мало, сохраняя преемственность с принципами Движения неприсоединения, одним из лидеров которого Шри-Ланка (ранее — Цейлон) была в 60 е – 70 е годы XX века.

А это открывает неплохие перспективы для возвращения России в эту страну, значимость которой для мировой геополитики не стоит недооценивать.