Великобритания осваивает санкции

Одной из заметных новостей июля стало введение Великобританией ограничительных мер против ряда российских и зарубежных должностных лиц по тематике прав человека. Это первая самостоятельная программа Лондона в области санкций после Brexit. В МИД России закономерно восприняли санкции как недружественный шаг и вмешательство во внутренние дела страны. Российская сторона оставила за собой право на ответные шаги. Вместе с тем медийный шум вокруг события представляется преувеличенным в сравнении с содержанием вводимых мер.

Одной из заметных новостей июля стало введение Великобританией ограничительных мер против ряда российских и зарубежных должностных лиц по тематике прав человека. Это первая самостоятельная программа Лондона в области санкций после Brexit. В МИД России закономерно восприняли санкции как недружественный шаг и вмешательство во внутренние дела страны. Российская сторона оставила за собой право на ответные шаги. Вместе с тем медийный шум вокруг события представляется преувеличенным в сравнении с содержанием вводимых мер.

Вне всяких сомнений, санкции являются враждебным политическим жестом. Однако принципиально российско-британские отношения они не меняют. Они также вряд ли скажутся на экономических связях двух стран. Глобальная роль британских санкций, скорее всего, будет иметь ограниченный характер. Тем не менее Великобританию вряд ли стоит недооценивать в качестве участника «санкционных коалиций» как против России, так и против других стран.

Иван Тимофеев:
COVID-19 и политика санкций

Выход Великобритании из Европейского союза поставил вопрос об изменении законодательства страны в области применения экономических санкций. До Brexit Лондон был участником санкционных программ ЕС, а действия британских властей базировались на законодательстве Евросоюза. Одновременно встал вопрос о законодательной базе для применения санкций Совета Безопасности ООН. Лондон является здесь влиятельным игроком, будучи постоянным членом СБ ООН с правом вето на любое решение. Brexit усиливает роль Великобритании в качестве глобального игрока в области применения ограничительных мер. Теперь Соединённое Королевство может вводить их по своему усмотрению без всяких консультаций с партнёрами в ЕС. Но их применение теперь будет ограничено лишь британской юрисдикцией. Опереться на экономическую мощь Европейского союза Лондону теперь будет сложнее.

Но вряд ли это будет большой головной болью для обеих сторон. Позиции Великобритании и ЕС по многим вопросам совпадают. Лондон может при необходимости присоединяться к санкциям Брюсселя (такая практика для стран, не являющихся членами ЕС, довольно распространена), но при этом оставлять за собой свободу рук.

Основу политики санкций Великобритании после Brexit составляет Акт о санкциях и противодействии отмыванию денег 2018 года. В нём прописаны цели и механизмы такой политики. Среди целей как имплементация санкций СБ ООН, так и ограничительные меры, направленные на борьбу с терроризмом, защиту интересов национальной безопасности, разрешение конфликтов и тому подобное. Отдельными пунктами отмечаются содействие «уважению к демократии, главенству закона и надлежащему правлению», а также обеспечение ответственности за нарушение прав человека и содействие уважению к правам человека. Закон детально описывает список возможных санкций. В их числе финансовые ограничения (заморозка активов, отказ в предоставлении финансовых услуг, блокировка финансирования), иммиграционные ограничения, торговые санкции, санкции против воздушных и морских судов. Ключевым санкционным действием является внесение отдельных лиц или организаций в соответствующие списки, запрещающие те или иные виды взаимодействия с ними в британской юрисдикции.

Сам закон 2018 года является рамочным и наделяет какого-либо «профильного министра» полномочиями выпускать подзаконные нормативные акты в виде постановлений, которые сфокусированы на конкретной теме или программе санкций. Именно этим правом и воспользовался министр иностранных дел Великобритании Доминик Рааб, выпустив 6 июля Постановление о глобальных санкциях в области прав человека 2020 года. Следует отметить, что новое постановление выбивается из ряда рутинных мер по адаптации режима санкций ЕС к британскому законодательству. 25 июня, например, речь шла о постановлениях по санкциям против Сомали, 18 июня — о ливанских санкциях, ограничениях по Боснии и Герцеговине, а также Никарагуа. По санкциям против России подобный документ был подготовлен ещё 10 апреля 2019 г., а в июне 2020 г. Казначейство Великобритании обновило руководство по применению ограничительных мер в отношении России. Подписанный Домиником Раабом документ по правам человека выбивается из этой канвы тем, что вводит новые санкции, которые ранее не были частью режима ограничительных мер ЕС. Согласно новому постановлению, министр иностранных дел на основе имеющихся сведений может вносить в списки лиц под санкциями тех, кто вовлечён в нарушения прав человека (включая пытки, работорговлю и нарушение права на жизнь). Против данных лиц действуют финансовые и иммиграционные ограничения. Причём в документе прописано хорошо известное по американскому праву «правило 50%». Ограничения распространяются на юридические лица, в которых более 50% принадлежит лицу под санкциями.

Иван Тимофеев:
Европейский парадокс: политика санкций США в отношении бизнеса стран ЕС

Имплементация финансовых санкций передаётся в ведение Казначейства и входящего в его структуру «профильного» Управления по имплементации финансовых санкций (OFSI). Соответствующие разъяснения были даны в отдельном документе. Соответственно, OFSI представило список лиц, которые в настоящее время подпадают под санкции в связи с Постановлением о глобальных санкциях в области прав человека 2020 года. В списке числятся 25 россиян. Все они, по мнению британской стороны, связаны с делом Сергея Магнитского. В документе также упомянуты два генерала из Мьянмы, две организации из КНДР и 20 граждан Саудовской Аравии, предположительно связанные с гибелью журналиста Джамаля Хашогги.

Впрочем, больших новаций в представленном списке нет. Он в значительной степени пересекается с уже существующими списками США по американскому Акту об ответственности в отношении верховенства закона им. Магнитского 2012 года (или «акту Магнитского») и Акту о глобальной ответственности по правам человека им. Магнитского 2016 года (так называемый «Глобальный Магнитский»). Американские списки шире британских. Суммарно в них числятся 255 физических и юридических лиц. Иными словами, речь идёт о том, что британская сторона частично воспроизвела в национальном праве уже существующие американские ограничения. Государственный департамент США выступил с поддержкой действий Великобритании.

Противоречия России и Запада по делу Сергея Магнитского давно зафиксированы. Поэтому санкционные шаги Лондона трудно назвать революционным событием. Их влияние на торгово-экономические отношения также близко к нулю, так как попавшие под санкции россияне в основном являются сотрудниками силовых структур, а не представителями бизнеса. Российско-британские отношения и так находятся на крайне низком уровне. Столкнуть их ещё ниже подобными новациями довольно сложно. Очевидно, что с российской стороны последует ответ. Таковы законы жанра международных отношений. Вероятно, он также будет носить символический характер в виде аналогичных ограничений против британских лиц. Правовые механизмы для подобных действий в руках у российского правительства есть с 2014 года, а в 2018 году они были обновлены. Однако Москва со своей стороны вряд ли пойдёт на радикальное обострение отношений.

Возникают также вопросы о глобальной роли британских санкций. В сравнении с масштабом американских ограничительных мер роль санкций Соединённого Королевства будет значительно более скромной. В то же время нельзя сбрасывать со счетов, что Лондон остаётся крупным мировым финансовым центром. Поэтому применение финансовых санкций может иметь серьёзный эффект в сравнении с объёмом британской экономики. Нельзя также не учитывать и роль Лондона как участника международных «санкционных коалиций». Скорее всего, Великобритания будет поддерживать санкции США в большей степени, нежели их поддерживает Европейский союз.

Впервые опубликовано на сайте Международного дискуссионного клуба «Валдай».