Свобода перемещения капитала в ЕАЭС 2025 г.

В статье рассматриваются изменения взглядов на свободу движения капиталов и экономических политик в мире и в странах ЕАЭС в 2014–2016 гг. На основании анализа этих изменений автор приходит к выводу, что существенного прогресса в создании единого рынка капиталов в ЕАЭС до 2025 г. не произойдет.

Договор о Евразийском экономическом союзе определяет принципы и правовые основы функционирования ЕАЭС, а также отражает практические договоренности по обеспечению свободы движения товаров, услуг, людей и капиталов. Созданный в качестве продолжения Таможенного Союза, который снял многие ограничения на передвижения товаров, ЕАЭС с 2015 г. существенно расширил свободу передвижения людей и услуг, а также определил сроки и направления дальнейших интеграционных процессов в чувствительных областях экономики. Так, в рамках договора общий рынок лекарственных средств и медицинских изделий должен был появиться к 1 января 2016 г., общий рынок электроэнергии — к 2018 г., углеводородов — к 2025 г. Что касается обеспечения свободы передвижения капиталов, стороны договорились о необходимости постепенной гармонизации законодательства в области регулирования финансовых рынков, чтобы к 2025 г. прийти к созданию Единого наднационального органа по регулированию финансовых рынков.

Аза Мигранян:
Россия в ЕАЭС к 2025 году

Свобода перемещения капиталов

Для авторитетной оценки возможного прогресса, перспектив и проблем свободы перемещения капиталов необходимо точно определить предмет обсуждения, а именно факторы, ограничивающие эту свободу.

В первую очередь необходимо отделить свободу перемещения капиталов и свободу осуществления платежей и переводов. В экстренных и кризисных случаях платежи и переводы можно ограничивать, но в целом они считаются основополагающим элементом нормальной экономики и не могут рассматриваться в качестве макроэкономического фактора.

Свободное перемещение капитала в более широком смысле подразумевает свободу денежных переводов, кредитования, инвестирования средств в акционерный капитал из одной страны в другую, возможность свободной репатриации инвестированного капитала, единый рынок капитала, единую или в высокой степени взаимосвязанную валютную систему, и в качестве максимума — единую валюту.

Расширение свободы передвижения капиталов предполагает снятие ограничений на платежные операции, обеспечение единого пространства для кредитного капитала, гармонизацию законодательства, регулирующего банковскую систему, снижение ограничений по доступу иностранных банков на рынок кредитования других стран, гармонизацию законодательства по финансовым рынкам, упрощение процессов репатриации или вывоза капитала. Процесс вывоза капитала из страны имеет два направления: репатриация уже инвестированного иностранного капитала в виде дивидендов или просто выход из проектов, и инвестиции национальной экономики за рубеж. Разделение этих составляющих в условиях экономических и политических реалий стран — членов ЕАЭС является принципиальным моментом.

Елена Кузьмина:
Новые тенденции в экономике Казахстана

Высокая доля государства в экономике стран-членов ЕАЭС

Свобода перемещения капиталов актуальна для рыночной экономики, в которой участники при принятии инвестиционных решений руководствуются довольно прямолинейной логикой «риск/доходность» и при этом не могут оказывать влияние на риск, принимая его в качестве внешнего фактора.

Эти условия не соблюдаются в текущих реалиях ЕАЭС. Согласно данным ЕАБР, доля государства в экономике Беларуси составляет 70–75%, в России — 70%, в Казахстане — 60%. Таким образом, основные драйверы этих экономик приходятся на государственные и квазигосударственные компании, обладающие соответстсвующими особенностями ведения бизнеса. Государственные компании руководствуются гораздо более сложной системой оценки инвестиционных решений, включающей в себя социальные и политические аспекты, влияние собственных инвестиций на национальную экономику. Кроме того, при инвестировании в страны-партнеры по ЕАЭС они вполне могут добиваться специального отношения с принимающей стороны. Эти факторы в существенной степени ослабляют стимулы к системному решению проблем свободы передвижения капиталов со стороны предложения инвестиций. Проще говоря, основные потенциальные поставщики инвестиций в странах ЕАЭС представлены госкомпаниями, которые не очень заинтересованы в трансграничном инвестировании, а если и будут инвестировать, то будут опираться на межправительственные соглашения.

Изменения внешнеполитического и экономического фона

После финансового кризиса 2008 г. в мире произошло резкое снижение потоков капитала. В 2015 г. трансграничные потоки в процентах от ВВП оказались ниже показателей кризисного 2008 г., на уровне показателей начала 1990-х гг. При этом произошла переоценка значимости этой величины. Если в 2012–2013 гг. эксперты комментировали ситуацию как нестабильное восстановление трансграничных потоков капитала с неопределенностью поведения в будущем, то к концу 2016 – началу 2017 гг. в центр обсуждения выносится тезис о том, что значительное трансграничное движение капиталов не является самоцелью, оно качественно изменяется и, по–видимому, существующий низкий уровень перетоков является нормальным.

Динамика движения капиталов, длительность выхода из кризиса 2008 г., практически десятилетнее поддержание отрицательных процентных ставок в развитых экономиках отражает глубинные изменения, происходящие в мировой экономике, и эти изменения в итоге проявились и в политическом поле.

Brexit, победа Д. Трампа, формирование «трампономики» со свертыванием глобальных интеграционных процессов (Транстихоокеанское партнерство), рост националистических настроений в Европе можно расматривать как политические проявления глубинных изменений в характере международных экономических связей.

В проекции на страны ЕАЭС эти изменения приоритетов особенно ярко проявились в санкционном торгово-инвестиционном противостоянии между Россией и рядом ключевых экономик. Противостояние стало вызовом, ответом на использование экономических рычагов для достижения политических целей, и резко актуализировало вопросы безопасности не только в России, но и в остальных развивающихся экономиках в условиях глобальных перетоков капиталов. В частности, серьезное давление от оттока капитала испытал Китай.

Таким образом, в 2013–2016 гг., в период между разработкой концептуальных принципов формирования ЕАЭС и работой организации до настоящего времени, произошел существенный пересмотр роли, значения и качественных параметров свободы передвижения капитала в сферах экономического роста и национальной стабильности.

Текущие тенденции формирования экономических политик стран-членов ЕАЭС

В настоящее время в ключевых странах-членах ЕАЭС происходят процессы поиска новых экономических стратегий и политик до 2025 г.

В России пока не определена и не утверждена новая стратегия экономического развития до 2025 г. — вокруг нее идет довольно оживленная дискуссия . Однако уже сейчас можно предположить, что стратегия в целом будет опираться не на стимулирование притока внешних инвестиций или экспансию российского капитала, а на экспансию товаров и услуг и трансферт технологий. Эти идеи отражены в утвержденной в 2017 г. Стратегии экономической безопасности России до 2030 года.

Жанар Тулиндинова:
Казахстан в ЕАЭС к 2025 году

Примерно аналогичная ситуация складывается и в Казахстане. Правительство РК еще в феврале 2016 г. объявило о разработке новой экономической стратегии до 2025 г. и даже представляло общественности один из вариантов, однако процес по-прежнему незавершен. Пока трудно предполагать, какой будет экономическая стратегия страны, однако исходя из реалий мировых рынков товаров и инвестиций, а также существующих соглашений и программ уже сейчас можно предположить некоторые ключевые моменты . Для обеспечения экономического роста в ближайшей перспективе Правительство, по всей видимости, будет опираться на внутренние ресурсы и на адресные, политически согласованные внешние инвестиции в первую очередь из Китая, а не стремиться улучшить инвестиционный климат и раскрыть внутренний финансовый рынок. Об этом говорит и активное включение в проект «Один пояс — один путь», привлечение прямых инвестиций через программу переноса производств в Казахстан из Китая и одобряемый рост инвестиционной активности КНР в Казахстане.

Это означает, что системная либерализация движения капиталов в рамках ЕАЭС не поддерживается и со стороны спроса на трансграничные инвестиции, потому что такая либерализация ослабляет экономическую безопасность страны — в рассматриваемых экономических политиках вопросы привлечения инвестиций будут концентрироваться вокруг case-by-case подходов в рамках долгосрочных межправительственных соглашений.

В таких условиях системная, институционально закрепленная свобода передвижения капиталов и лежащие в ее основе гармонизация денежно-кредитных политик, регулирование финансовых рынков скорее всего отойдут на второй план. Более того, текущая активность Казахстана в развитии финансового рынка пока идет в противоречии с политикой России. Ключевым государственным проектом Казахстана на финансовом рынке объявлен Международный Финансовый Центр «Астана», который по сути должен стать офшором на территории страны и даже будет обладать особенной юрисдикцией. Это противоречит стратегическим приоритетам России, заключающимся в деофшоризации экономики.

Перспективы развития

Маловероятно, что до 2025 г. ЕАЭС достигнет значительного прогресса в свободе перемещения капитала. Развитие процесса будет ограничено гармонизацией банковского регулирования, требованиями к участникам, ростом платежных потоков и смещением валюты расчетов в тенге или рубли. Этот прогресс скорее будет происходить не как целенаправленная работа стран–членов, но как внешнее требование со стороны международных институтов (например, открытие банковского рынка Казахстана в соответствии с требованиями ВТО или гармонизация банковского регулирования в одном из форматов Базеля) либо экономик — рост потоков товаров и услуг на уровне малого и среднего бизнеса и населения, переключение экспортно-импортных операций с внешнего по отношению к ЕАЭС сектора на внутренний.

Вместе с тем не следует рассматривать отсутствие прогресса в этом вопросе как провал ЕАЭС. В период с 2012–2016 гг. произошли существенные изменения в роли и значении движения капиталов в экономическом росте, значительно снизилась финансовая интеграция, происходит трансформация мировой финансовой системы — все это деактуализирует цели, задачи и понимание свободы движения капиталов, заложенные в самом Договоре ЕАЭС, потому до 2025 г. некоторые его положения могут быть пересмотрены.