Светлана Камаева: Российские технологии на экспорт

Генеральный директор НТЦ «Транскор-К» Светлана Камаева рассказала РСМД о деятельности инновационной компании, о победах российских технологий, о том, чего не хватает во взаимодействии бизнеса и государства и о том, почему нужна Олимпиада инноваций. Интервью подготовлено программным директором РСМД Иваном Тимофеевым и корреспондентом РСМД Ярославом Меньшениным.

Генеральный директор НТЦ «Транскор-К» Светлана Камаева рассказала РСМД о деятельности инновационной компании, о победах российских технологий, о том, чего не хватает во взаимодействии бизнеса и государства и о том, почему нужна Олимпиада инноваций. Интервью подготовлено программным директором РСМД Иваном Тимофеевым и корреспондентом РСМД Ярославом Меньшениным.

Светлана Сергеевна, недавно «Транскор-К» завершил совместный с PETRONAS проект в Малайзии. Вы бы могли на примере данной работы рассказать о том, чем занимается Ваша компания?

С PETRONAS мы осуществили два крупных проекта. В рамках одного из них была разработана технология инспектирования подводных трубопроводных систем, в рамках другого мы провели так называемую «нулевую инспекцию» построенного в горных условиях экспортного газопровода протяженностью более 500 км. Сложность этой технической задачи связана с рисками отказов новых объектов без коррозионных дефектов, но испытывающих дополнительные нагрузки. Именно в подобных условиях произошла серьезная авария на острове Борнео (Малайзия): взорвался с воспламенением участок монтажного сварного соединения газопровода под воздействием оползня.

Для обследования этого газопровода мы работали в тяжелейших условиях порядка четырех месяцев. В итоге российская технология (конкретно — магнитная томография) подтвердила свою уникальность в решении сложнейшей задачи: впервые в мире были дистанционно выявлены микротрещины сварных монтажных соединений подземного объекта. Именно подобный дефект не был обнаружен традиционными методами: авторадиографией, ультразвуковым контролем, внутритрубной диагностикой, а также при гидроиспытаниях, и явился причиной случившейся аварии.

Другая совместная с PETRONAS разработка включала модификацию нашей системы диагностирования методом магнитной томографии для подводных трубопроводов офшорных объектов шельфовых зон. Итог этой работы – технология AQUA MTM — была отмечена в качестве Победителя конкурса инновационных технологий «Арктика-2012» (Хьюстон) и лидера мировой практики. Впервые в мировой практике мы способны дистанционно регистрировать не только дефекты металла, но и реальные эксплуатационные нагрузки. Эти дополнительные нагрузки, вызванные подводными течениями, провисами, прогибами, свойственны подводным объектам и снижают их работоспособность, повышая риск аварий. Над проблемой своевременного выявления подобных явлений бьется весь мир. Для работ над аналогичными задачами нас приглашали в такие компании как Shell и StatOil. У нас есть все основания гордиться совместной с малазийцами разработкой AQUA МТМ и мы уверены, что победа в Хьюстоне — не последняя награда.

Что включает в себя интеллектуальная собственность, из которой появилось Ваше предпринимательское дело?

transkorgroup.com
Коллектив НТЦ «Транскор-К»

Наше главное изобретение — метод магнитной томографии (МТМ). Он в чем-то похож на медицинский метод магнитно-резонансной томографии: все мы видели, как пациент проезжает через рамку медицинского томографа, сканирующего поле пациента и оцифровывающего изображение. После обработки врачи исследуют изображение на предмет отклонений в послойных визуальных срезах биологической конструкции «Человек».

Аналогично реализуется и МТМ, за тем исключением, что «пациентом» является неподвижный объект — подземный трубопровод. Наш оператор переносит бесконтактный портативный сканер–магнетометр — перемещаясь с ним по поверхности земли над осью подземного трубопровода. Расстояние между трубой большого диаметра и сканером может достигать до 25 метров. Устройство сканирует собственное магнитное поле трубы. Процесс выглядит настолько фантастически, что, как правило, при первом знакомстве с технологией наши заказчики не верят в ее возможности. Действительно, представьте себе, что альтернатива МТМ – технология внутритрубного обследования развивается уже 60 лет. При этом снаряд-дефектоскоп помещают внутрь трубопровода и перемещают посредством давления продукта, чтобы он снимал информацию с каждой точки примыкания датчиков к поверхности трубы. Эта технология требует серьезной процедуры подготовки к обследованию: остановки трубопровода и его очистки, а зачастую и намагничивания металла трубы, а также строгого контроля скорости перемещения снаряда. Проблемы создает неполнопроходное сечение внутренней полости объекта, из-за которого снаряд может застрять внутри трубы. Подобные ограничения не свойственны МТМ.

Расскажите про Ваш опыт работы в Китае. Как китайские партнеры относятся к взаимодействию с российской инновационной компанией?

С китайцами нам взаимодействовать сложно. В предыдущие годы их интерес сводился к желанию немедленно приобрести «одну единицу» нашего оборудования. Предполагаем — чтобы немедленно выпустить на рынок «два миллиона дешевых китайских копий» нашего оборудования. Нам бы не хотелось такого развития событий. Мы понимаем, что коммерческий мир строит маркетинговую политику посредством первичного внедрения сервиса, и уже затем — продажи оборудования. Во-вторых, мы бы не хотели рисковать потерей качества и репутации инновационной технологии из-за понятного желания китайцев заработать на ее плодах.

В декабре 2014 г. вышли поручения Президента и Правительства России по расширению допуска малых и средних предприятий к закупкам компаний с государственным участием. Какой эффект Вы ожидаете от реализации данного поручения?

transkorgroup.com
Встреча с представителями Petronas

Никакого эффекта, к сожалению, не ожидаем, поскольку видим отчетливое стремление нефтегазовых монополий держать свой рынок сервиса закрытым. На «входе в рынок» созданы такие барьеры, которые малый бизнес взять не может. В нашей области «импортозамещения» попросту быть не может, поскольку россияне в магнитных технологиях неразрушающего контроля сегодня первые в мире. Но если сегодня в России не ускорится прогресс в плане технического нормотворчества и оперативной национальной стандартизации, мы рискуем утратить эти лидирующие позиции. Для предотвращения этого мы вынуждены выходить на Американский институт инженеров-механиков с целью внесения поправки об МТМ в американский свод законов о безопасности трубопроводного транспорта. В США удивляются: что за российская компания настаивает не этом? Но мы шаг за шагом двигаемся в этом направлении – для сохранения приоритета российской техники, считая, что если препятствия для ее широкомасштабной инновации пока непреодолимы дома, то нам придется «пробивать стену консервативного подхода» за рубежом.

Касательно Постановления существует одна тонкость: монополии всякий раз стараются переключить вопрос с «доли малого бизнеса» на «долю закупок товаров у малого бизнеса». Практически это означает, что покупка скрепок у предприятий малого бизнеса будет указываться в отчетах как «доля закупок у малого бизнеса». О доле в технологическом сервисе говорить не приходится, хотя мы могли бы претендовать на значительную долю этого рынка и достаточно быстро вырасти в средний бизнес. Полагаем, что подобная нашей западная технология гарантированно вызвала бы организацию партнерства в рамках международной корпорации для захвата мирового рынка, поскольку способна решить общемировую проблему обследования трубопроводов, не приспособленных для внутритрубных снарядов или «труднообследуемых» – а эти объекты преобладают в мире. И эта мировая проблема решена российской компанией. В данной ситуации недопустимо утратить права на «пальму первенства», по праву принадлежащие России.

Какой процент трубопроводов относится к труднообследуемым?

До 80% объектов мировой трубопроводной отрасли относятся к данному типу. Трубопроводный транспорт обеспечивает в 100 раз больший грузопоток, чем другие виды транспорта. Трубопроводы – кровеносная система промышленности, без них нет энергии, нет воды, нет жизни, фактически – нет цивилизации.

Какие меры государственной поддержки Вы считаете необходимыми? Как государство может помочь развитию компаний, подобных Вашей?

Господдержка для нас — это если государство сделает то же, что другие государства мира делают для своих национальных компаний. А именно: определит чёткие единые правила игры в виде технических стандартов. Если в Техническом Регламенте по безопасности трубопроводного транспорта будет принята предлагаемая нами поправка о том, что металл всех трубопроводов необходимо контролировать, качество контроля необходимо декларировать и проверять, а победу присуждать подрядчику, продемонстрировавшему лучшие характеристики качества, то лучшие отечественные инновационные технологии обеспечат себе победу ввиду «неприбытия других участников соревнования», поскольку что в нашей области иностранных игроков попросту нет.

Сегодня имеется фактически искусственный барьер (отсутствие требования выбора «по качеству»), который позволяет владельцам трубопроводных систем не проверять состояние металла своих объектов. Их обслуживают либо по факту произошедшей аварии, либо контролируя металл по нормативу «два шурфа на километр». Допустим, есть сто километров трубопровода, который невозможно проинспектировать внутритрубным методом. Производят две экскавации на километр, удаляется изоляционное покрытие, в нескольких местах измеряется толщина стенки и «силой мысли» экстраполируют данные о дефектах металла на всю длину трубопровода. Т.е. решение о ремонте или восстановлении трубопровода принимается по состоянию тех 2% металла, который обследован в шурфах! Можно поменять десять километров, а можно и все сто…— без объективного на то обоснования.

Испытываете ли Вы трудности от введенных против России санкций?

Совместный проект с Petronas: запуск
робота с «Аква-Скифом» для исследования
подводного трубопровода

Первые заказы после появившегося ощущения тревоги в мире пришли сразу после объявления санкций — ряд американских компаний пригласили на свои объекты. Некоторые из наших потенциальных клиентов из числа добытчиков сланцевой нефти разорились, но это было вызвано экономическими причинами. Если американцы запретят нам работать, то их трубы окажутся без нашего сервиса и кто от этого окажется «под санкциями»?

Другими словами, и в США нет Ваших прямых конкурентов?

Совершенно верно. По нашим сведения, попытки воспроизвести нашу технологию уже три года ведутся в Массачусетском технологическом институте — но у них пока не получается. Другое дело, что при появлении у них первых результатов полученная технология немедленно будет внедрена, буквально «пинком выброшена» на глобальный рынок. Потому что таких внешнеторговых барьеров, какие выстраивает наше государство по отношению к наукоемким технологиям, в США нет.

По факту мы против самих себя воюем. Я не говорю об отсутствии усилий отечественных юристов и нашей юрисдикции в целом отстоять свою правду, свой закон и свой порядок. Например, в международных договорах мы вынуждены признавать приоритет британского или любого другого права.

Что касается поддержки государства. Все мы видели, как красиво показала наше лидерство в спорте Олимпиада в Сочи. Здорово, если бы была организована аналогичная сочинской «Олимпиада инноваций». На этом полигоне национального масштаба можно было бы собрать вместе российские технологии и продемонстрировать их реальные возможности в сравнении с зарубежными конкурентами. Я уверена, что во многих случаях считающееся априори достоверным превосходство западных технологий над российскими оказалось бы несоответствующим действительности. Многие из наших фирм столкнулись с проблемами «доказательства своих преимуществ» на фоне отработанной технологии захвата рынка и убеждения покупателя аргументами «не технического» характера, которые успешно применяют в России наши зарубежные конкуренты.

Хороший пример – ралли «Париж – Дакар»: вот техника, вот пустыня – выйди и покажи, кто быстрее и надежнее? Или «Танковый биатлон», где нашим машинам нет равных. То же самое нужно физически сделать для разворачивания национальной инновационной среды: тогда мы станем законодателями технической «моды» сначала у себя дома – а потом и на мировой арене.

Наряду с понятными негативными последствиями экономического кризиса можно ли выделить какие-либо позитивные эффекты, которые он в себе несет? Что нужно сделать, чтобы ими воспользоваться?

Если государство увидит реальный рыночный потенциал малого бизнеса – то оно проявит интерес к развертыванию политики «складывай и умножай», а не «отнимай и дели». Например, если мы пойдем по пути организации частно-государственного партнерства, то сможем добиться больших результатов. Сегодня частник скорее боится государства. Чего стоят одни проверки: велико желание проверить компанию без знания предметной области и с постоянно меняющимися «правилами игры», где ты отказываешься заведомо проигравшим.

Дмитрий Песков:
Инвестировать в преимущества

Если государство захочет не «пощипать» бизнес, а совместно с ним заработать денег и для этого выступить лоббистом инновационных решений – это будет дорогого стоить. Если государство обеспечит площадку, где можно «показать лицом товар» и физически продемонстрировать преимущества российских технологий, то тот вал, который сейчас катится на нас, покатится обратно. Как только страны третьего мира убедятся в реальном преимуществе нашей техники — мы завоюем многие рынки. По факту сейчас потенциальные заказчики из этих стран спрашивают о наличии ГОСТов, которым они привыкли доверять еще в советские времена — но нормативы на новые продукты/технологии отсутствуют. Получается вилка: российская технология есть, а российских или хотя бы американских регламентов к ней нет. Если будем «раскачиваться», то такие регламенты в итоге на все инновационные товары согласуют в США.

Вашей компании скоро исполнится 15 лет, при этом Ваша личная карьера начиналась в научной среде. Расскажите на своем примере, насколько важна взаимосвязь между научным знанием, возможной технологической разработкой на основе такого знания и, что особенно важно, коммерциализацией данной технологии?

Без коммерциализации нет инновации, само понятие «инновация означает «внедрение нового в практику». Грош цена изобретению без внедрения. Меня до сих пор поражают заседания различных комитетов, где от «экспертов по инновациям» можно услышать, что об эффективности инновационных предприятий нужно судить по количеству остепененных сотрудников, по индексу цитируемости опубликованных работ, да даже по числу патентов.

Нельзя смешивать научный и инновационный подходы. Мы десять лет работали и зарабатывали деньги, коммерциализируя свои изобретения, а российский эксперт патентного бюро все это время оспаривал «работоспособность» этих изобретений на основании несовпадения терминов «концентратор напряжений» и «концентрация напряжений» и объясняя нам, почему наша технология «не может работать». А в это время эта «неработающая технология» успешно побеждает на авторитетных международных площадках (Россия, Испания, Бельгия, Швейцария, США, Китай), внедряется в техническую практику в 25-ти странах мира и обеспечивает стабильную зарплату нашим сотрудникам.

Никогда наши научные и даже «псевдоинновационные» предприятия не будут успешными, пока они считают своим конечным продуктом патент. Патент — это лишь первый шаг. Затем его нужно реализовать на практике или продать, а это уже вопросы конкуренции, маркетинга, отладки системы качества и — в колоссальной степени — возможности демонстрации реальных конкурентных преимуществ новой технологии. Для многих отечественных изобретений именно эта стадия, называемая за рубежом «start-up» и доведенная там во многом до автоматизма, становится в российских условиях непреодолимой преградой.

На что Вы бы посоветовали обратить особое внимание тем учёным-предпринимателям, которые хотели бы открыть свое дело? Считаете ли Вы, что сейчас правильный момент для открытия своего бизнеса в высокотехнологической сфере?

Открытие собственного дела — это реализация себя как личности, потому что, цитируя известный источник: «Чувство независимости начинается с чувства личной собственности». Конечно же, существует категория ученых, которым это не нужно. Но не меньшую часть составляют и другие — те, которым важен практический, а значит, и коммерческий успех разработок.

Позитивные примеры реализации «своего» дела нам просто необходимы. Китайцы, например, совершенно этого не стесняются — у них религиозная догма: успешный и богатый человек угоден Богу. Я сейчас не говорю, что все мы рвемся быть Биллами Гейтсами, речь идет о возможности достойно зарабатывать и пользоваться плодами долгих лет учебы, будучи не олигархами, а простыми русскими учеными и инженерами.

Какова роль команды и где Ваша компания подбирает кадры?

Успешные проекты — это всегда люди, команда. В успешных проектах важна гармония двух начал: безгранично мыслящего творца и жёсткого финансиста, считающего каждую копейку…. Наконец, есть люди, которым интересно пробиться — во что бы то ни стало, важно преодоление сложностей, вызов «непреодолимым препятствиям». Поэтому роль слаженной команды невозможно переоценить.

Как подбираем кадры? Для нас важны образование и энтузиазм. Иногда его приходится «раскручивать», особенно у тех наших хороших ребят, которые работали в громадных компаниях, где их научили не торопиться высказывать собственное мнение. К счастью, это поправимо. Человек должен реализоваться. И задача руководителя — объяснить, что победить и принести полноценные плоды этой победы может только команда.