Секвестировать нельзя оставить

Экономический кризис, совмещённый с пандемией коронавирусной инфекции COVID-19, уже сказывается на поведении большинства стран мира, включая ведущие военные державы. Практически неизбежным следствием происходящего становится коррекция многих государственных расходов, включая военные бюджеты. Вместе с тем ряд стран неизбежно попытается оказать поддержку своим технологическим лидерам (среди которых, как правило, многие производители вооружения и военной техники). Мы попытались спрогнозировать возможную реакцию военных лидеров планеты, выделив их приоритеты в случае углубления кризиса.

В случае позитивного развития событий (малый ущерб и быстрое восстановление экономики): пересмотр программ почти отсутствует у всех сторон, за исключением большего внимания к автоматизации ряда процессов и дальнейшему «обезлюживанию» военной машины.

В случае промежуточного варианта, предполагающего, что восстановление займет ближайшие несколько лет, без серьезного пересмотра могут обойтись только США, пользуясь своим положением эмитента мировой валюты, при этом и там возможен пересмотр некоторых планов в пользу тех, что дают больший эффект с точки зрения занятости населения и развития национальной промышленности.

В случае негативного варианта, предполагающего серьезное крушение, с банкротством ряда глобальных финансовых корпораций и т.д., поведение военных лидеров и стран второго-третьего эшелона будет резко различаться. Последние практически остановят закупки новой техники и в ряде случаев будут вынуждены пойти на существенные сокращения вооруженных сил. Первые будут рассматривать военную промышленность, прежде всего, в контексте спасения собственных экономик, что предполагает существенные изменения в приоритетах, с сохранением производства серийной техники, пусть и в уменьшенных объемах, и торможение дорогостоящих перспективных НИОКР, на ранних стадиях генерирующих главным образом расходы.

Экономический кризис, совмещённый с пандемией коронавирусной инфекции COVID-19, уже сказывается на поведении большинства стран мира, включая ведущие военные державы. Практически неизбежным следствием происходящего становится коррекция многих государственных расходов, включая военные бюджеты. Вместе с тем ряд стран неизбежно попытается оказать поддержку своим технологическим лидерам (среди которых, как правило, многие производители вооружения и военной техники). Мы попытались спрогнозировать возможную реакцию военных лидеров планеты, выделив их приоритеты в случае углубления кризиса.

США: больше денег всем и каждому!

U.S. Air Force photo by Master Sgt. Russ Scalf CC BY-NC 2.0

Поведение США в области финансирования военных программ в целом будет определяться их макроэкономической политикой, которая пока находится в рамках ожидаемого: Федеральная резервная система уже начала обеспечивать рынок дополнительной ликвидностью, в том числе с прямо обозначенной целью продолжения кредитования предприятий. Президент США Дональд Трамп в свою очередь сообщил о намерении прекратить карантин, с тем, чтобы обеспечить функционирование экономики — хотя окончательное решение по этому поводу пока не принято.

С учётом этих заявлений и уже обнародованного приказа заместителя министра обороны США, отвечающего за закупку вооружений, Элен Лорд — о необходимости сохранения производства вооружения и военной техники, можно предположить, что США, во всяком случае в ближайшей перспективе, не намерены сокращать свои программы военного производства.

Тем не менее в приказе обозначены приоритеты. Прежде всего в этом качестве выделены следующие направления: аэрокосмический сектор; инженерно-технический персонал; сотрудники производственных предприятий; IT-отрасль; силы безопасности; средства разведки; персонал и средства обслуживания летательных аппаратов и вооружения; поставщики лекарств и медтехники; критически важные транспортные возможности.

Исходя из перечисленных приоритетов можно сделать вывод, что, скорее всего, не окажется под ударом ни одна из программ обновления ВВС США и космической группировки. Кроме того, продолжится исполнение уже заключенных контрактов на производство военной техники других видов вооруженных сил, с тем, чтобы обеспечить поддержку производственных предприятий. В то же время не исключено сокращение расходов на ряд НИОКР в ранних стадиях цикла, уже требующих больших средств, но в ближайшей перспективе не дающие большого числа рабочих мест и человеко-часов.

Этот подход нельзя назвать новым. Поддержка экономики через государственные расходы, в том числе военные, была характерна для американского руководства и в разгар Великой депрессии в первой половине 1930-х годов. Экономический кризис не помешал профинансировать в этот период строительство почти двух десятков крейсеров, четырех авианосцев и большого количества кораблей других классов для ВМС США; при этом военно-политическая обстановка в тот момент не диктовала необходимости таких активных закупок.

Вместе с тем ряд проектов в начальной стадии развития был заторможен, что привело впоследствии к дефициту современной техники в армии и военной авиации США в первый период Второй мировой войны.

Если искать отличия с современной ситуацией, то это переход приоритетов от флота к ВВС и космической группировке. Впрочем, флот может получить свою долю пирога в виде увеличения объема строительства уже имеющихся типов кораблей и судов. Ранее анонсировавшиеся планы увеличения численности ВМС США до 355 кораблей основных классов, скорее всего, так и останутся в разряде благих намерений — особенно с учётом вероятного досрочного списания ряда устаревших единиц, в том числе и с целью получить возможность заказать новые для их замены.

Россия: ревизия приоритетов

Россия в силу общей экономической обстановки находится в иной ситуации: рубль не является мировой валютой и универсальным средством обмена, что ограничивает возможности поддержки экономики эмиссионными методами, как это пытаются сделать в США. Падение доходов бюджета, как в силу обрушения нефтяных цен, так и в виду сокращения налоговых поступлений из-за кризисного сжатия экономики, усугубленного пандемией, неизбежно потребует и пересмотра приоритетов госпрограммы вооружения, даже если номинальные расходы не изменятся или возрастут.

Илья Крамник:
Военно-морские возможности России на Тихом океане критически отстают от потребностей

Учитывая традиционную расстановку приоритетов российского военного строительства в постсоветский период, в поисках вероятных кандидатов в пострадавшие от секвестра оборонных расходов идти далеко не надо. Наверняка будет пересмотрен ряд программ для ВМФ, и так находившихся в нижней части лестницы приоритетов — включая разработки новых проектов кораблей первого ранга (авианосец нового поколения, эсминец проекта «Лидер»), возможно сокращение расходов на обновление инфраструктуры в ряде районов, в том числе в Арктике. В числе пострадавших рискует оказаться и программа модернизации кораблей и подлодок 1980-1990-х годов постройки, учитывая уже продемонстрированные ранее свойства регулярного выхода за рамки финансирования и срыва сроков работ. Практически неизбежно, в силу карантинных мероприятий, окажутся сдвинуты вправо планы закладки новых кораблей в рамках гособоронзаказа на 2020 год.

Вторым пострадавшим, традиционно, скорее всего, окажутся сухопутные войска. Высокая стоимость доработки и запуска в серию новых образцов бронетехники на перспективных платформах «Армата», «Курганец», «Бумеранг», уже заставляла сдвигать запуск крупносерийного производства этих машин вправо, и в складывающейся ситуации они вновь становятся первоочередными кандидатами на бюджетные сокращения. Вместе с тем программы модернизации артиллерийского вооружения, скорее всего, не будут затронуты, учитывая растущую роль дальнобойных артсистем, оснащённых, в том числе, управляемыми боеприпасами и работающих по целеуказанию с беспилотных аппаратов.

Приоритетами российского военного строительства традиционно останутся средства ядерного сдерживания и Воздушно-космических сил, однако ревизия расходов неизбежна и здесь. В сфере СЯС «под нож» скорее всего снова уйдут проекты возрождения боевых железнодорожных ракетных комплексов (БЖРК), в настоящее время представленные комплексом «Баргузин», в необходимости и серийных перспективах которого уже не раз высказывались сомнения. Скорее всего, будет отложена (если не отменена совсем) разработка крылатой ракеты глобальной дальности «Буревестник» с ядерной силовой установкой. Вместе с тем серийные комплексы («Ярс», «Булава») и находящиеся в поздней стадии разработки («Сармат») сохранятся в производственной программе.

В части закупок для Воздушно-космических сил в первую очередь пострадает линейка разработок, находящихся в ранней стадии — перспективные авиационные комплексы дальней и транспортной авиации (ПАК ДА, ПАК ТА). Возможно сокращение финансирования и ряда других тем, включая глубокую модернизацию истребителей Су-30 и бомбардировщиков Су-34, разработку перспективного среднего военно-транспортного самолёта, нового семейства морских вертолётов, и др.

Вместе с тем военное ведомство и руководство промышленности наверняка будет стремиться сохранить серийное производство современной авиатехники, так что ждать прекращения закупок уже строящихся летательных аппаратов вряд ли стоит.

В части техники ПВО и ПРО, скорее всего, будет доведена до серии система С-500, на которую возлагают очень большие надежды как на перспективное средство противовоздушной/противоракетной обороны на театре военных действий. Также возможен сдвиг вправо крупносерийных поставок «системы 350» — в линейке средств ПВО российского производства С-350 пока не является жизненно необходимым элементом, а его зона работы по дальности перекрывается другими системами и сверху и снизу.

Неизбежно сохранят, а возможно и улучшат свои позиции в списке приоритетов космические аппараты — учитывая роль космической разведки, навигации и связи в обеспечении обороноспособности страны, а так же перспективы развертывания противоспутниковых систем ведущими мировыми игроками. В этой связи практически неизбежно высокоприоритетными становятся программы разработки электроники для военной и космической техники, учитывая, что закупки импортного оборудования будут еще более затруднены, чем раньше.

EPA-EFE/DIVYAKANT SOLANKI

Существенно вырастет, в том числе в ущерб традиционным системам вооружения, доля расходов на беспилотные аппараты, в том числе БПЛА поля боя — учитывая продемонстрированные ими возможности в локальных конфликтах, в частности, в Сирии. Наличие работоспособных разведывательно-ударных комплексов, включающих разведывательные и ударные БПЛА, средства космического эшелона, дальнобойную артиллерию и авиацию с высокоточным оружием позволяет серьезно сократить требуемое количество традиционных систем вооружения, необходимое для решения большей части задач на поле боя.

Европа: кто заплатит за всех?

Военные бюджеты стран Европы очень сложно сравнивать, в первую очередь потому, что расходы Германии, страны из топ-5 мировых экономических лидеров, и условной Эстонии, находящейся в начале второй сотни, формируются исходя из совершенно разных приоритетов. Европейские страны второго-третьего эшелона уже начали сокращать военные расходы в условиях кризиса, в частности, Чехия, анонсировавшая секвестр военных закупок на 2,9 млрд чешских крон (около 120 млн долларов). Сокращение оборонных бюджетов ожидается и в других странах НАТО, при этом генеральный секретарь Альянса Йенс Столтенберг выражает надежду, что участники организации не только сохранят, но и увеличат свои военные расходы.

Возможное влияние кризиса на устойчивость и перспективы НАТО в целом, это отдельная интересная тема, однако в рамках данного материала нас в первую очередь интересует ожидаемое поведение европейских стран — лидеров Альянса, для которых военные расходы могут быть инструментом спасения собственной и общеевропейской экономики.

С этой точки зрения в первую очередь стоит ждать сокращения расходов на боевую подготовку — не создавая дополнительных рабочих мест, эти затраты являются чистым минусом в кризисной обстановке. Отчасти такому сокращению уже помогла пандемия, заставив отменить и прервать досрочно ряд учений НАТО, и, учитывая экономические перспективы, вряд ли стоит ждать рекордного размаха в боевой подготовке и в следующем году.

Вместе с тем лидерам НАТО предстоит решать тяжелый вопрос поддержки своих производителей вооружений и военной техники, по совместительству — технологических лидеров европейской промышленности, при этом пирог придётся делить сразу на нескольких едоков. Проще всего обстоит дело с покинувшей ЕС Великобританией — поддержка BAE Systems является ее (и отчасти американской) национальной задачей, но внутри континентальной Европы конкуренция среди производителей за долю в военных расходах и антикризисных пакетах резко ужесточится.

Почти наверняка солидную часть военных бюджетов перенаправят на поддержку Airbus — падение концерна, вполне вероятное в условиях ожидаемого многократного сокращения спроса на коммерческие авиалайнеры, оставит Европу без собственного производителя гражданской авиации. Спасение Airbus потребует, в числе прочего, и участия Великобритании, промышленность которой также заинтересована в сохранении существования общеевропейского производителя гражданских самолётов.

Что касается боевых самолётов, то стоит ждать, во-первых, торможения работ по имеющимся европейским перспективным истребителям (франко-германский FCAS, англо-итальянский «Темпест»), а во-вторых ряд стран может пересмотреть свои текущие планы закупок, особенно в части американского истребителя пятого поколения F-35, сдвинув сроки вправо: участие европейской промышленности в этой программе не настолько обширно, чтобы считать ее защищенной в условиях, когда экономить придется на всем.

Наверняка будут отложены и работы по перспективному франко-германскому танковому проекту KANT, работы в рамках которого ведутся с 2015 года, и предполагают создание единого основного боевого танка для армий двух стран — на этой стадии проект требует денег, но почти не дает эффекта в виде производственных заказов и рабочих мест, в отличие от серийной бронетехники.

Впрочем, это уже более отдаленная перспектива, а пока эпидемия тормозит уже ведущиеся работы. Так, свою активность сократили судостроительные компании Fincantieri (Италия) и Navantia (Испания). Учитывая серьёзный ущерб, который обеим странам уже нанесла эпидемия, и ещё более серьёзный — сокращение доходов от туризма в ВВП, можно предполагать, что дальнейшая активность оборонки и в Италии, и в Испании будет пересмотрена исходя из состояния экономики в «постэпидемический» период.

Роман Дурнев, Кирилл Крюков:
Футурологический анализ войн будущего

Пересматривать свои планы предстоит и французскому судостроению, которое пока не остановило производства, но снизило активность и изменило протоколы ряда работ. Приоритетной задачей Naval Group объявлено поддержание боеспособности французского атомного подводного флота и авианосца «Шарль де Голль». Неизвестно при этом, начнутся ли в ближайшее время запланированные ранее испытания АПЛ «Сюффрен», головной субмарины типа «Барракуда».

Впрочем, по мнению старшего научного сотрудника СИПРИ Петра Топычканова, ждать больших изменений не стоит: «Для НАТО текущий кризис служит еще одним поводом призвать членов к большей интеграции и наращиванию военных возможностей и расходов. Помимо традиционной угрозы в виде восточного соседа, имя которого упоминалось в связи с информационной политикой, которую он якобы ведет для распространения дезинформации и паники из-за COVID-19, прибавились новые угрозы типа самого вируса, к которым члены Альянса оказались не вполне готовы (а кто был готов?). В то время, как европейские страны только приближаются к пику эпидемии, трудно прогнозировать ее долгосрочный эффект на военные расходы и развитие ВПК. Но пока не приходилось слышать о серьёзных разговорах про необходимость сократить военные расходы в пользу восстановления социально-экономической сферы. Отсутствие таких разговоров вместе с сигналами из НАТО позволяют предположить, что члены Альянса попытаются сохранить или даже увеличить расходы в военной области. Из-за кризиса им придется скорректировать приоритеты, пересмотреть календари, но эти изменения вряд ли приведут к длительному падению военных расходов или уходу крупных компаний с рынка вооружений», — отметил он.

Модель для проверки

Любой прогностический материал должен давать некую модель будущего, которую можно будет затем проверить на соответствие реальным событиям, оценив в итоге их соответствие прогнозу. Если выражать сжато вышеприведенные базовые положения, то эта модель выглядит следующим образом:

В случае позитивного развития событий (малый ущерб и быстрое восстановление экономики): пересмотр программ почти отсутствует у всех сторон, за исключением большего внимания к автоматизации ряда процессов и дальнейшему «обезлюживанию» военной машины.

В случае промежуточного варианта, предполагающего, что восстановление займет ближайшие несколько лет, без серьезного пересмотра могут обойтись только США, пользуясь своим положением эмитента мировой валюты, при этом и там возможен пересмотр некоторых планов в пользу тех, что дают больший эффект с точки зрения занятости населения и развития национальной промышленности.

В случае негативного варианта, предполагающего серьезное крушение, с банкротством ряда глобальных финансовых корпораций и т.д., поведение военных лидеров и стран второго-третьего эшелона будет резко различаться. Последние практически остановят закупки новой техники и в ряде случаев будут вынуждены пойти на существенные сокращения вооруженных сил. Первые будут рассматривать военную промышленность, прежде всего, в контексте спасения собственных экономик, что предполагает существенные изменения в приоритетах, с сохранением производства серийной техники, пусть и в уменьшенных объемах, и торможение дорогостоящих перспективных НИОКР, на ранних стадиях генерирующих главным образом расходы.