Распечатать
Оценить статью
(Нет голосов)
 (0 голосов)
Поделиться статьей
Александр Высоцкий

Каф. истории международных отношений и внешней политики России МГИМО (У) МИД России, эксперт РСМД

25–26 марта в Кувейте пройдет очередной саммит Лиги арабских государств. Организация, как и сам арабский мир, подходит к нему в расшатанном и неопределенном состоянии. При этом тем для обсуждения с каждым годом становится все больше.

25–26 марта в Кувейте пройдет очередной саммит Лиги арабских государств. Организация, как и сам арабский мир, подходит к нему в расшатанном и неопределенном состоянии. При этом тем для обсуждения с каждым годом становится все больше.

За свою многолетнюю историю Лига арабских государств (ЛАГ), основанная в 1945 г., не раз переживала кризисы – как острые, но скоротечные, так и хронические. Можно вспомнить и о расхождениях по вопросам тактики в арабо-израильском противостоянии, и об исключении ключевых членов из состава организации [1]. Между странами-членами происходили как непосредственные (агрессия Ирака против Кувейта в 1990 г., участие ряда государств ЛАГ в антисаддамовской коалиции), так и опосредованные (между Египтом и Саудовской Аравией в период гражданской войны в Йемене) вооруженные конфликты.

В этом смысле Лига показала себя организацией, с одной стороны, подверженной кризисам и не особо эффективной в их предотвращении, а с другой – стремящейся к самосохранению хотя бы ради поддержания видимости единства арабской нации.

Окончание холодной войны и начавшееся ранее изменение структуры международных отношений в регионе привели к постепенной эволюции роли и содержания ЛАГ. Из фрагментированной панарабской организации, многие члены которой смотрели скорее в сторону альтернативных многосторонних проектов (Организация исламского сотрудничества, Африканский союз, Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива и др.), ЛАГ все больше превращалась в проводника взглядов и устремлений богатых нефтью государств Персидского залива, в первую очередь Саудовской Аравии. За счет огромных финансовых ресурсов они имели возможность проводить более активный международный курс и поддерживать заинтересованность остальных арабских стран в лояльности политическим приоритетам, заявленным «нефтяниками».

ЛАГ в начале «арабской весны»: избавление от неугодных

Фото: AFP/Khaled Desouki
Премьер-министр и министр иностранных
дел Катара Шейх Хамад бен Джасим бен
Джабер Аль Тани разговаривает с
Генеральным Секретарем Лиги Арабских
Государств Набилем аль-Арани

Изменение баланса сил внутри ЛАГ отчетливо показали события 1990–2000-х годов, когда Лига постепенно избавлялась от деятелей, не устраивавших Эр-Рияд. Первой персоной нон грата стал президент Ирака С. Хусейн, авантюрные внешнеполитические шаги которого вселяли беспокойство в монархов Персидского залива. После операции «Буря в пустыне» государства Залива при помощи США способствовали изоляции Ирака.

Выступая на саммите ЛАГ в 2008 г., ливийский лидер М. Каддафи пригрозил присутствовавшим на заседании главам государств повторением судьбы С. Хусейна, казненного в 2006 г.. Это стало продолжением серии скандалов, ранее уже обострявших отношения Триполи с другими членами организации. В результате в сезон «арабской весны» ЛАГ оказала консолидированную поддержку ливийской оппозиции, объявив режим М. Каддафи нелегитимным и установив отношения с Национальным переходным советом.

По аналогичному сценарию развивались события вокруг Сирии. Членство официального Дамаска в ЛАГ после начала внутреннего конфликта было приостановлено. Саудовская Аравия и Катар выступили в качестве основных спонсоров вооруженной сирийской оппозиции, стремясь вырвать Сирию из орбиты иранского влияния.

Таким образом, в первой фазе «арабской весны» Лиге была отведена роль рупора Эр-Рияда и Дохи, призывавших международное сообщество к свержению официальных правительств Ливии и Сирии.

Складывалось впечатление, что падение ряда арабских режимов и повсеместный приход на их место исламистских сил могли способствовать обретению Лигой относительно гомогенного состояния.

Складывалось впечатление, что падение ряда арабских режимов и повсеместный приход на их место исламистских сил могли способствовать обретению Лигой относительно гомогенного состояния. Действительно, на место светских правительств, с опаской относившихся к инфильтрации исламистов в свои политические системы, приходили деятели, в идеологическом плане более близкие Саудовской Аравии, Катару и иным государствам, провозглашавшим консервативную исламистскую традицию основой собственной внутренней и внешней политики.

«Витрина» была вполне благообразной – выступая против автократов, ЛАГ пользовалась поддержкой Запада, который в первой фазе «арабской весны» увидел вполне привычную картину восстания народных масс против авторитарных режимов и не испытывал больших трудностей с выбором «правильной стороны истории».

Однако по мере усложнения ситуации в странах «арабской весны» и выхода на поверхность менее тривиальных политических процессов ЛАГ столкнулась с объективными сложностями и необходимостью преодолеть очередной «стресс-тест».

Подводные камни

Дальнейшее развитие «арабской весны» и переход ее в ряде ключевых стран региона из революционной фазы в фазу гражданского противостояния (где-то скорее мирного, где-то – вооруженного) привели к эрозии консенсуса как между нефтяными монархиями, так и между ЛАГ и Западом.

Ситуация в регионе становилась все запутаннее. В Сирии не удалось с наскока сбросить правительство Б. Асада. В стране развернулась масштабная гражданская война, в ходе которой власти продемонстрировали неожиданную устойчивость, а основную боевую силу оппозиции составили радикальные джихадисты (1, 2). Былое единодушие внутри ЛАГ по сирийскому вопросу пошатнулось в сентябре 2013 г.: Египет, Ливан, Ирак, Алжир и Тунис проголосовали против интервенции в Сирию.

Египет в политическом смысле успел пройти по своеобразному замкнутому кругу – от отстранения военных (в лице Х. Мубарака) преимущественно силами либеральной оппозиции через приход к власти исламистов («Братьев-мусульман») к их свержению, объявлению вне закона, как и при Х. Мубараке, и возвращению контроля над ситуацией в руки военных (в лице А. аль-Сиси).

Параллельно наметился прогресс в урегулировании ядерной проблемы Ирана – сильнейшего из региональных игроков в зоне Залива, не входящих в ЛАГ. Обозначились перспективы и некоторого потепления американо-иранских отношений. Это снизило вероятность военного удара по режиму аятолл и спровоцировало кризис в отношениях США и Саудовской Аравии.

Vежду Саудовской Аравией и Катаром (наиболее активными членами ЛАГ) выявилось расхождение в подходах к дальнейшим действиям.

На этом фоне между Саудовской Аравией и Катаром (наиболее активными членами ЛАГ) выявилось расхождение в подходах к дальнейшим действиям. Это расхождение объяснялось, во-первых, существенной разницей во взглядах на политическую активность внутри большого исламистского лагеря, во-вторых, соревнованием амбиций Эр-Рияда и Дохи, в-третьих, опасениями выстоявшей «весной» саудовской монархии по поводу тех угроз, которые представляли для нее радикальные суннитские исламисты, с одной стороны (1, 2), и проиранские шиитские силы в регионе, с другой.

Египетский казус

Кратковременное пребывание у власти в Египте представителей движения «Братья-мусульмане» обернулось рядом неприятных сюрпризов для Саудовской Аравии. Главными из них стали «заигрывание» президента-исламиста М. Мурси с Тегераном и его ориентация на Катар. Последний, удачно названный одним из комментаторов «непропорционально великой державой», в период «арабской весны» развернул небывалую политическую активность, в том числе через принадлежавший ему телеканал «Аль-Джазира», и стал претендовать на лидирующие позиции в стремительно менявшемся арабском мире.

Фото: AP Photo/Larry Downing
Петр Стегний:
У сирийской проблемы нет силового решения

Катарцы оказали правительству М. Мурси щедрую финансовую помощь (1, 2, 3), успев перечислить «Братьям-мусульманам» несколько миллиардов долларов. Свержение М. Мурси обнулило эти инвестиции. Назвав произошедшее военным переворотом, Катар призвал к поддержке египетских исламистов и реставрации их власти в качестве законно избранной. С более осторожных позиций выступил Тегеран, который тем не менее также не одобрил практику вмешательства армии во внутриполитические процессы.

Саудовская Аравия, напротив, не скрывала своего одобрения действий египетских военных, моментально (через два часа) признав свержение «Братьев-мусульман». Успех на египетском направлении Эр-Рияд закрепил масштабными финансовыми вливаниями, позволившими египтянам оставаться на плаву в условиях революционного шока и слабой экономики.

Часть этой помощи была направлена на укрепление египетской армии и сил безопасности. Кризис в американо-саудовских отношениях позволил России, в целом значительно усилившей свои позиции на Ближнем Востоке, впервые за много лет заключить с Каиром крупные оборонные контракты. В прессу просочились неподтвержденные сведения о том, что на ранее выделенные Саудовской Аравией и ОАЭ кредитные средства Египет собирается закупить боевые самолеты, вертолеты, средства ПВО и другую российскую продукцию военного назначения (1, 2). Однако не исключено, что речь идет либо об информационной «утке», нацеленной на то, чтобы добиться российской поддержки по каким-то политическим вопросам, либо о стремлении потревожить американцев, как это уже случалось ранее (1, 2).

Острота противоречий между Эр-Риядом и Дохой по египетскому вопросу потребовала специальных посреднических усилий, которые взял на себя Кувейт. И, судя по всему, на саммите ЛАГ в конце марта 2014 г. кувейтскому руководству предстоит продолжить выполнение этой миссии. Но не только египетская проблема омрачает горизонт ЛАГ.

В кулуарах саммита: Иран и США

Последним по-настоящему крупным коллективным шагом Лиги арабских государств стал шаг именно на палестинском направлении.

Достижение в ноябре 2013 г. договоренностей между «шестеркой» и Тегераном по иранской ядерной программе трактовалось официальным Эр-Риядом как неожиданное событие. Саудовцы осторожно высказались по поводу перспектив урегулирования проблемы и посетовали на то, что сделка была заключена у них за спиной.

Дополнительный негативный эффект на власти Королевства произвели намеки на потепление американо-иранских отношений (впервые за тридцать лет состоялся телефонный разговор президентов двух стран) и ранее заявленная американскими военными нацеленность на перенос стратегического внимания с Европы и Ближнего Востока на Азиатско-Тихоокеанский регион (1, 2). Официальные комментарии Эр-Рияда отличались сдержанностью, но неофициально в адрес Вашингтона прозвучала весьма жесткая критика, сопровождавшаяся намеками на слабость и непоследовательность США как союзника (в первую очередь, по сирийскому и иранскому вопросам).

Катар и Кувейт заняли иную позицию, поддержав достигнутые договоренности (1, 2, 3). Доха пошла дальше, заявив накануне «Женевы-2», что Тегеран может сыграть «жизненно важную роль» в сирийском урегулировании, и акцентировав хороший климат и оптимизм по поводу двусторонних связей с Ираном.

Подобная разница подходов членов ЛАГ к отношениям с крупнейшим игроком в зоне Персидского залива не улучшает политическую атмосферу в преддверии кувейтского саммита. Можно не сомневаться в том, что иранский сюжет не пройдет мимо внимания лидеров, учитывая скорое окончание шестимесячного срока, отведенного Тегерану на выполнение первых договоренностей с «шестеркой» в части приостановления своей ядерной программы.

На таком фоне «лучом света» для ЛАГ может стать разве что комфортный и привычный палестино-израильский сюжет.

«Луч света» для Лиги – палестино-израильское урегулирование

На фоне турбулентных событий в странах «арабской весны», обострения межарабских противоречий и шиитско-суннитской напряженности уже несколько лет происходит снижение удельного веса палестино-израильской проблемы, когда-то являвшейся стержневой для региона Ближнего Востока [2].

Тем более примечательно, что последним по-настоящему крупным коллективным шагом Лиги арабских государств стал шаг именно на палестинском направлении: в 2002 г. (пик интифады Аль-Аксы) на саммите в Бейруте была принята Арабская мирная инициатива, предложенная Саудовской Аравией.

Суть инициативы сводилась к обязательству всех арабских стран заключить мирные договоры с Израилем в обмен на выполнение последним признанных международным сообществом основ урегулирования (границы 1967 г., решение проблемы беженцев, создание независимого Палестинского государства). В 2007 г. актуальность инициативы была подтверждена на саммите ЛАГ в Эр-Рияде.

Для ЛАГ палестинский трек остается чуть ли не единственной площадкой для демонстрации видимости консенсуса, хотя бы в части подтверждения своей приверженности Арабской мирной инициативе и призыву к внутрипалестинскому примирению.

Инициатива, ставшая крупным шагом для Лиги и Ближнего Востока в целом, сегодня может помочь отчасти «скрасить» предстоящий саммит ЛАГ в Кувейте. Время для этого подходящее – в соответствии с предложенным госсекретарем США Дж. Керри планом к апрелю палестинцы и израильтяне должны выйти на подписание рамочного соглашения.

Прямые палестино-израильские переговоры были возобновлены после многолетнего перерыва в июле 2013 г. По мнению Дж. Керри, они должны привести к заключению рамочного соглашения, на согласование которого сторонам отведено девять месяцев. Закрытый характер переговоров не дает возможности сказать определенно, удастся ли в итоге выйти на подписание документа. Однако ставки высоки – Дж. Керри уже призвал израильтян учитывать риск резкой эскалации насилия («третьей интифады») в случае неуступчивости и срыва мирного процесса. С угрожающими заявлениями в адрес Израиля выступили и палестинцы.

В поисках решения по урегулированию конфликта американцы обращались за поддержкой и к Лиге. И такая поддержка была им обещана, поэтому по итогам саммита в Кувейте можно ожидать соответствующих заявлений.

Иллюзий по поводу благополучного исхода переговоров ни у кого нет – слишком велики багаж взаимного недоверия и удельный вес радикалов с обеих сторон. Тем не менее для ЛАГ палестинский трек остается чуть ли не единственной площадкой для демонстрации видимости консенсуса, хотя бы в части подтверждения своей приверженности Арабской мирной инициативе и призыву к внутрипалестинскому примирению.

Россия и ЛАГ: Сирия перестала быть яблоком раздора

Расхождения подходов России и ЛАГ к сирийскому кризису в настоящее время сменились более конструктивной повесткой, в рамках которой Россия и страны региона заметно увеличили интенсивность и расширили горизонты двустороннего диалога. Последовательная позиция Москвы в сирийском вопросе и предложенная ею изысканная комбинация по решению проблемы сирийского химоружия стали едва ли не первым примером настоящей «большой» многосторонней дипломатии за последние двадцать лет. В итоге этот успех позволил и созвать «Женеву-2», и добиться прогресса на переговорах с Ираном.

В короткие сроки, благодаря принципиальности подхода и настойчивости в продвижении международно-правовых механизмов урегулирования кризисов, Россия продемонстрировала свою значимость в качестве независимого и влиятельного игрока. Страны региона оценили это и оперативно развернули на 180 градусов свою публичную позицию: из страны, поддерживающей обреченный авторитарный режим в силу «постимперского синдрома», Россия превратилась в востребованного партнера, от которого многого ждут.

Беспрецедентная интенсивность российских контактов с Эр-Риядом, Тегераном, Тель-Авивом, Анкарой, Дамаском, Каиром и Рамаллой на фоне плотного взаимодействия с США по практическим аспектам региональной повестки (межсирийские переговоры, палестино-израильское урегулирование, диалог с Ираном) становится заметным фактором формирования нового облика Ближнего Востока. От такой работы стоит ожидать ощутимых дивидендов, первые из которых – от оружейных контрактов до масштабных проектов в энергетике – уже поступают.

1. Египет в наказание за подписание мирного договора с Израилем отсутствовал в ЛАГ в течение десяти лет, а штаб-квартира Лиги была перенесена из Каира в Тунис, где находилась с 1979 по 1989 гг.

 

2. Высоцкий А. Ближний и Средний Восток в поисках нового «баланса сил» // Азия и Африка сегодня. 2011. № 7. С. 10–15.

Оценить статью
(Нет голосов)
 (0 голосов)
Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся