Россия — Франция: итоги визита Эммануэля Макрона

Президент Франции Э. Макрон на прошлой неделе впервые посетил Россию, возглавив делегацию своей страны на ПМЭФ-ё2018. Программа двухдневного визита включила в себя не только выступление главы государства на пленарном заседании форума, но и переговоры с В. Путиным в Константиновском дворце.

В ходе встречи лидеры государств обсудили возможность координации между двумя переговорными форматами по Сирии, в которых параллельно работают Россия и Франция, — Астанинским процессом и «малой группой». В отношении Ирана французская сторона еще раз дала понять, что она стремится сохранить в силе договоренности 2015 г. и не увязывает их действие с заключением каких-либо новых соглашений. Даже по украинскому сюжету, где уже длительное время прогресс не наблюдается, было объявлено о подготовке к новой встрече в «нормандском формате» (пока на уровне министров иностранных дел).

Определенных результатов сторонам удалось добиться и на двустороннем треке. В контексте форума было немало сказано о том, как крепки деловые и общественные связи двух стран даже в условиях санкций (например, французские компании сегодня остаются крупнейшими иностранными работодателями в России).

Несмотря на то, что внешне визит Э. Макрона может показаться весьма плодотворным, существует ряд позиций, по которым во франко-российских отношениях остаются вопросы или недосказанность.

Президент Франции Э. Макрон на прошлой неделе впервые посетил Россию, возглавив делегацию своей страны на ПМЭФ-2018. Программа двухдневного визита включила в себя не только выступление главы государства на пленарном заседании форума, но и переговоры с В. Путиным в Константиновском дворце. Обнародованные результаты обсуждений свидетельствуют о том, что позитив в диалоге Парижа и Москвы все-таки сохраняется сразу по нескольким направлениям. Вместе с тем имеется и ряд соображений, несколько сдерживающих оптимизм от прошедшего события.

Положительные результаты

Юрий Праслов:
Французская карта в глобальной игре — назад к ценностям единой Европы?

Первая встреча В. Путина и Э. Макрона состоялась практически сразу после вступления французского президента в должность — 29 мая 2017 г. в Версале. Тогда была сделана попытка придать новый импульс франко-российским отношениям, в частности, с помощью нового форума «Трианонский диалог». Но за прошедший год этот импульс явно начал терять силу, уступая место политическим разногласиям, — как старым (Сирия и Юго-Восток Украины), так и новым («дело Скрипалей» и сложности вокруг иранской ядерной сделки). Следовательно, в этот раз от сторон требовалось найти какие-то точки соприкосновения по важнейшим международным досье, без которых «дух Версаля» оставался бы крайне неустойчивым.

По всей видимости, справиться с этой задачей удалось. Так, лидеры государств обсудили возможность координации между двумя переговорными форматами по Сирии, в которых параллельно работают Россия и Франция, — Астанинским процессом и «малой группой». В отношении Ирана французская сторона еще раз дала понять, что она стремится сохранить в силе договоренности 2015 г. и не увязывает их действие с заключением каких-либо новых соглашений. Даже по украинскому сюжету, где уже длительное время прогресс не наблюдается, было объявлено о подготовке к новой встрече в «нормандском формате» (пока на уровне министров иностранных дел). Все это, конечно, нельзя назвать резкими переговорными прорывами, меняющими статус-кво, — скорее отдельными мерами взаимодействия, но от того не менее ценными. Показательно, что по той же ядерной сделке Э. Макрон еще какое-то время назад мог колебаться (особенно во время визита в США в апреле 2018 г.), но в итоге сформулировал точку зрения, более созвучную российской или немецкой позиции, а не американской. В Сирии и на Украине французская дипломатия вряд ли превратится в однозначную союзницу России, но в обоих случаях не будет излишним «понимающий» собеседник в лице Парижа.

Значительную часть своего выступления на ПМЭФ Э. Макрон посвятил т.н. «сильной многополярности» (или «сильному мультилатерализму», multilatéralisme fort). С помощью этого понятия французский президент описал свое видение современной международной системы. С точки зрения Э. Макрона, она должна базироваться на трех принципах:

1. Уважение суверенитета как способности действовать на международной арене самостоятельно, независимо от чьей-либо воли.
2. Честное и откровенное сотрудничество государств: готовность говорить не только об успехах, но и о взаимных претензиях; умение преодолевать препятствия, чтобы двигаться вперед в общих интересах.
3. Результативность в решении мировых проблем, более интенсивное использование диалоговых площадок — прежде всего, Совета безопасности ООН, Группа семи, Группа двадцати.

Дмитрий Офицеров-Бельский:
Иллюзии и реальность «многоскоростной Европы»

Как минимум любопытно слышать подобные тезисы от лидера, чья страна в последние 10 лет — при президентах Н. Саркози и Ф. Олланде — делала выбор скорее в пользу универсальных ценностей, чем прагматичных интересов, и в свое время действовала на Ближнем Востоке не без вопросов с точки зрения уважения суверенитета. Напротив, понятия многополярности и суверенности весьма близки российской дипломатии, поэтому путем их использования Э. Макрон как бы переходит на один язык с Москвой, в очередной раз подчеркивая схожесть позиций.

Определенных результатов сторонам удалось добиться и на двустороннем треке. В контексте форума было немало сказано о том, как крепки деловые и общественные связи двух стран даже в условиях санкций (например, французские компании сегодня остаются крупнейшими иностранными работодателями в России). В развитие этого сотрудничества был подписан пакет новых договоренностей по широкому спектру тем — от проекта «Арктик СПГ-2» компаний «Новатек» и «Тоталь» до соглашения СПбГУ и Сорбонны об открытии образовательных программ по модели двух дипломов. На полях форума с участием первых лиц прошел специальный бизнес-диалог «Россия — Франция»; состоялась встреча и по линии «Трианонского диалога» на тему «Город будущего». Все эти шаги укрепляют базу франко-российских отношений и хотя бы отчасти восстанавливают уровень доверия и осведомленности друг о друге, потерянный в 2014-2016 гг.

Поводы задуматься

Несмотря на то, что внешне визит Э. Макрона может показаться весьма плодотворным, существует ряд позиций, по которым во франко-российских отношениях остаются вопросы или недосказанность.

Во-первых, нетрудно заметить, что все внешнеполитические договоренности плотно привязаны к текущей конъюнктуре, а потому имеют тактический, но не стратегический характер. Разговор о нынешних проблемах вокруг Сирии или Ирана не заменит ту сложную беседу, которую рано или поздно придется вести, о будущем европейской архитектуры безопасности, отношениях России и НАТО, России и ЕС, ЕС и ЕАЭС. Париж мог бы выступить здесь инициатором, но пока ограничился лишь общими констатациями необходимости развивать стратегический диалог и неконкретными заявлениями в духе «Россия — неотъемлемая часть Европы». В этой связи нельзя забывать, что в долгосрочной перспективе французская сторона видит себя, прежде всего, частью западного мира: ее стратегические союзники именно там — в ЕС и НАТО.

Алексей Чихачев:
Эммануэль Макрон: первый год во внешней политике

Во-вторых, концепция «сильной многополярности», предложенная Э. Макроном, остается логически не завершенной. В качестве автономных игроков на международной арене глава государства упомянул не только Францию саму по себе, но и Евросоюз в целом, по его мнению, приобретающий суверенитет в сферах обороны, кибербезопасности, экономики и торговли. Стремительно «европеизируя» внешнюю политику Франции, Э. Макрон настроен максимально укрепить ЕС, чтобы через него приумножить влияние собственной страны. Однако совершенно без внимания остается вопрос, нет ли здесь противоречия — как могут одновременно быть центрами многополярного мира и Пятая Республика, и полностью суверенный ЕС. Кроме того, из позиции Э. Макрона пока не совсем ясно, какое место отведено в этой «сильной многополярности» отношениям с Россией — считаются ли они главным стержнем всей конструкции, на каком уровне они будут поддерживаться по сравнению с франко-американскими отношениями, не станут ли второстепенным балансиром для неудач внешней политики Франции на других направлениях.

В-третьих, расположенность Э. Макрона к России и В. Путину не стоит преувеличивать. Еще находясь в Санкт-Петербурге, он прагматично заявил в интервью телеканалу BFMTV 25 мая, что для него теплые личные отношения с коллегами — это не более чем инструмент, помогающий добиться поставленных внешнеполитических целей. Иначе говоря, в обращении «дорогой Владимир» искренности будет не больше, чем в аналогичном «дорогой Дональд», хотя под каждого собеседника, естественно, приходится подстраивать линию поведения. Общаясь сразу со всеми мировыми лидерами, Э. Макрон постоянно выигрывает внимание прессы, а значит, поддерживает собственный политический вес. «Один обретает уверенность в себе через другого» — эту смысловую ссылку на роман «Война и мир» Э. Макрон попытался приложить к отношениям России и Запада, но удивительным образом она применима и к нему самому.

Весьма вероятно, что летом состоится еще одна встреча В. Путина и Э. Макрона — французский президент пообещал, что приедет в Россию, если сборная его страны дойдет до финальных стадий чемпионата мира по футболу. Безусловно, такой возможностью продолжить двусторонний диалог нужно будет воспользоваться, чтобы еще раз закрепить все договоренности, достигнутые 24-25 мая. Однако говорить о том, что полный перезапуск франко-российских отношений состоялся, пока рано — скорее, начинает оттачиваться коллективное взаимодействие, которое так ценит и в политике, и в спорте Э. Макрон. Проблема же заключается в том, что французский президент пытается одновременно играть сразу в нескольких командах — и в своей собственной, и в общей западной, и в совместной с Россией, — но далеко не факт, что такой подход в конечном итоге принесет пользу самому игроку и всем его партнерам.