26 августа 2014 г. в Минске пройдут переговоры между Владимиром Путиным и Петром Порошенко. Маловероятно, что по его итогам будет объявлено о начале мирного процесса на Донбассе. Однако низкая вероятность подписания итогового соглашения не означает, что саммит в Минске не нужен.
26 августа 2014 г. в Минске пройдут переговоры между Владимиром Путиным и Петром Порошенко. Маловероятно, что по их итогам будет объявлено о начале мирного процесса на Донбассе. Однако низкая вероятность подписания итогового соглашения не означает, что саммит в Минске не нужен.
Ирония ситуации в том, что перевод гражданской войны на Украине в переговорное русло с дальнейшим выходом на мирное соглашение нужен и Москве, и Киеву. Как известно, Россия давно и последовательно поддерживает идею сохранения территориальной целостности Украины (в посткрымских границах) с привязкой к федерализации этой страны. По расчетам Кремля, с которыми согласен ряд международных экспертов, в этом случае Россия минимизирует свои риски при любом дальнейшем развитии ситуации на Украине. Если официальный Киев сможет справиться со всеми экономическими и социальными проблемами, то федеративный статус Украины позволит обеспечить как минимум нейтральный, не антироссийский характер украинского государства, в котором антироссийские силы на западе страны будут уравновешены пророссийскими. Если же процесс дезинтеграции страны продолжится, то через федеративные институты русскоязычным регионам будет проще выйти из состава Украины, оформиться в Новороссию или даже войти в состав России.
Для Петра Порошенко же мирное соглашение является единственным способом завершить антитеррористическую операцию (АТО), которая вместо восстановления территориального единства Украины ведет, по сути, к усилению дезинтеграционных процессов. Так, она истощает бюджет (только по официальным данным, ее стоимость составляет около 5,2 млн долларов в день), разрушает промышленную инфраструктуру Донбасса, экспорт продукции которой приносил Украине львиную долю валютной выручки (по словам премьера Арсения Яценюка, стоимость восстановления региона может достигнуть 8 млрд долларов). Кроме того, проведение АТО ведет к дальнейшей дисперсии власти, усилению позиций т.н. «добровольческих батальонов», давно превратившихся в частные армии олигархов и уже выставляющих условия официальному Киеву. Поэтому не исключено, что через несколько месяцев мультипликации неудач на Донбассе и резкого роста социального недовольства на Украине (вызванного тяжелой экономической ситуацией и отсутствием отопления зимой — Киев так и не нашел замены российскому газу) может вызвать новый Майдан.
Однако несмотря на общность интересов России и Украины, вряд ли Петр Порошенко готов будет начинать мирные переговоры с Владимиром Путиным. И дело даже не в том, что сейчас для украинской стороны возник крайне неудачный фон, ослабляющий ее позицию (вместо военных успехов в ходе объявленного блицкрига украинские войска терпят тяжелые поражения), а в том, что элиты страны по традиции предпочитают преследовать краткосрочные интересы, а не долгосрочные. И если раньше, до Майдана речь шла хотя бы о среднесрочном планировании в один избирательный цикл, то сейчас горизонт сократился до нескольких недель. Петр Порошенко думает не о декабре, а о начале осени, когда на Украине пройдут досрочные выборы в Верховную Раду. Если украинский президент откажется от взятия Донецка и Луганска, то, радикализированный украинскими СМИ электорат не поддержит его и проголосует за его политических противников. Не поддержит его и Вашингтон, заинтересованный в продолжении гражданской войны на Украине. Американцам нужна Украина как дестабилизатор отношений между Россией и Евросоюзом.
Между тем низкая вероятность подписания итогового соглашения не означает, что саммит в Минске не нужен. Петр Порошенко и Владимир Путин получат возможность хотя бы обменяться мнениями с глазу на глаз, а возможно, и постараются очертить некоторые «красные линии», за которые переходить будет запрещено. Кроме того, достигнутое в Минске взаимопонимание по некоторым вопросам может помочь им на следующих встречах. Например, в начале сентября 2014 г. в Париже, куда их уже пригласил французский президент Франсуа Олланд.
