Последние неудачи реформатора Франсуа Олланда
После протестов в Париже, 9 апреля 2016 г.
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
К.филол.н., журналист-международник, эксперт РСМД
6 мая исполнится четыре года с тех пор, как президентом Франции избран Ф. Олланд, которому остается занимать этот пост еще ровно год. Последним на данный момент аккордом его многолетних усилий по борьбе с безработицей стала реформа трудового кодекса, по которой правительство было вынуждено пойти на уступки профсоюзам из-за массовых манифестаций. В то же время полностью провалился пакет конституционных реформ, направленный на борьбу с терроризмом. Эти процессы отражают раскол политической элиты, в том числе самого соцлагеря, и неготовность населения к переменам.
6 мая исполнится четыре года с тех пор, как президентом Франции избран Ф. Олланд, которому остается занимать этот пост еще ровно год. Последним на данный момент аккордом его многолетних усилий по борьбе с безработицей стала реформа трудового кодекса, по которой правительство было вынуждено пойти на уступки профсоюзам из-за массовых манифестаций. В то же время полностью провалился пакет конституционных реформ, направленный на борьбу с терроризмом. Эти процессы отражают раскол политической элиты, в том числе самого соцлагеря, и неготовность населения к переменам.
Основным лозунгом и центром приложения сил нынешнего главы Пятой республики всегда была борьба с безработицей, попытка заложить тенденцию к постепенному уменьшению числа незанятых на рынке труда. В зависимости от итогов этой борьбы Ф. Олланд неизменно ставил свое возможное участие в президентских выборах 2017 г. «Если безработица не отступит до 2017 года, — сказал он в апреле 2014 г., — у меня нет никаких причин претендовать на второй мандат». А ранее Ф. Олланд обещал достичь положительного результата еще в конце 2013 г.
Однако преуспеть в этом оказалось непросто. Так, в феврале, после небольшого спада в январе, безработица росла самыми быстрыми темпами с сентября 2013 г. и увеличилась на 1,1% по сравнению с предыдущим месяцем, на 0,6% за три месяца и на 2,4% за год; с начала правления Ф. Олланда Франция получила 723,3 тыс. новых безработных.
Социалисты против профсоюзов
Трудности Ф. Олланда отражают желание населения Франции заполучить исполнение хотя бы части тех обещаний, которые президент давал в ходе избирательной компании.
Ф. Олланд объявил 18 января масштабный план по борьбе с безработицей, который включил в себя выдачу премий за найм безработных предприятиям малого и среднего бизнеса в размере 2 тыс. евро в год на протяжении двух лет, организацию образования для 500 тыс. незанятых, стимулирование создания предприятий. Однако общественно-политический и медийный дискурс вскоре сосредоточился исключительно на проекте, который не мог иметь ни немедленного, ни мощного эффекта в плане преодоления безработицы.
Речь идет о реформе трудового кодекса (так называемом законе «эль-Хомри», по имени министра труда Мириам эль-Хомри). Явным, хотя на данный момент не окончательным провалом Ф. Олланда стали уступки, сделанные профсоюзам по этому документу, против которого выступило 70% французов.
Самые болезненные аспекты реформы — максимальный порог компенсации, которую работник может потребовать в случае незаконного прекращения трудового договора (он определялся размером зарплаты за 15 месяцев), и расширение критериев, позволяющих увольнять людей на основании экономических показателей предприятия (теоретически компании получали возможность искусственно создавать себе финансовые проблемы, чтобы оправдать увольнения). Хотя эти меры были призваны стимулировать создание рабочих мест, они спровоцировали протесты профсоюзных и молодежных организаций. Наибольший размах выступления получили 9 и 31 марта — 224 тыс. и 390 тыс. человек соответственно. География протестов весьма широка и затрагивает практически все крупнейшие города Франции — Париж, Ренн, Нант, Гренобль, Марсель, Лион, Страсбург, Тулуза, Бордо, Брест, Гавр, Руан, Сен-Назер, Клермон-Ферран, Лилль, Тур и др. Нередко выступления принимали ожесточенный характер, сопровождались поджогами и столкновениями с полицией. Основные категории митингующих — рабочие, мобилизованные профсоюзами, и учащаяся молодежь — лицеисты и студенты. Спонтанно родилось и оформилось структурированное протестное антиправительственное движение «Ночь на ногах», объединившее антикапиталистов, анархистов, студентов, рабочих, пенсионеров и всех недовольных политикой действующих властей.
Самые болезненные аспекты реформы — максимальный порог компенсации, которую работник может потребовать в случае незаконного прекращения трудового договора, и расширение критериев, позволяющих увольнять людей на основании экономических показателей предприятия.
В итоге правительство упразднило максимальный порог компенсаций, а также предписало жесткие проверки в судах случаев «экономических» увольнений. Но эти уступки побудили отказаться от дальнейших протестов лишь часть структур, занимающихся защитой прав граждан. В итоге в апреле активисты выходили на улицы еще два раза, что увеличило число дней мобилизации населения до шести. Седьмая акция намечена на 28 апреля. Число демонстрантов уменьшилось, но остается весьма внушительным (9 апреля протестовало 120 тыс. человек). Так что «закон эль-Хомри» еще может ждать та же судьба, что и гораздо более противоречивый и спорный «контракт первого найма» в 2006 г. при Ж. Шираке [1]. В случае с «законом эль-Хомри» до такого сценария дело пока не дошло. Но даже уже сделанные послабления продемонстрировали: в очередной раз правительство Франции, предлагающее в той или иной степени болезненные реформы с целью создать новые рабочие места, провоцирует категорический протест наиболее активной и легко мобилизуемой части населения, видящей в этом попытку упростить процедуры увольнения, и уступает под натиском недовольных.
Исходная версия «закона эль-Хомри» не получила поддержки и значительной части депутатов-социалистов, приверженных мнению ключевых профсоюзов. Даже к модифицированному проекту Национальным собранием предложены сотни поправок, в основном Соцпартией, и многие из них уже одобрены. Как это ни парадоксально, правительству даже пришлось задуматься о запуске конституционной процедуры, позволяющей обойти голосование в парламенте. Но использовать эту возможность для М. Вальса и М. эль-Хомри означает бросить откровенный вызов как своим однопартийцам, так и многочисленным манифестантам.
Провал французского «Патриотического акта»
Еще более примечателен провал пакета конституционных реформ, который назвали французским «Патриотическим актом», сравнивая его с законом, одобренным Конгрессом США после терактов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г.
После терактов 13 ноября 2015 г. в Париже Ф. Олланд на съезде в Версале обеих палат парламента 16 ноября предложил конституционные изменения, призванные обозначить национальное единство перед лицом экстремизма. Первая статья оформленного затем в письменном виде проекта пересмотра Конституции, под условным названием «Конституционный закон о защите нации», предполагала включение в основной закон режима чрезвычайного положения. Вокруг нее был достигнут политический консенсус, и она получила поддержку республиканцев, социалистов и центристов. Это не удивительно, ведь принципиально ничего бы не изменилось: регулирование чрезвычайного положения было бы просто перенесено в Конституцию в новую статью 36-1 так, как оно сформулировано в ныне регулирующем его законе от 3 апреля 1955 г. Такое решение не имело бы иных последствий, кроме определенных законодательных ограничений для парламента.
Вторая статья проекта (новая статья Конституции 3-1) касалась лишения французского гражданства лиц, совершивших теракты. По ней компромисс Национального собрания и Сената не представлялся возможным. Палаты проголосовали по этой статье в разных ее вариантах. Сенат решил ограничиться лишением гражданства исключительно лиц с двойным гражданством, а Национальное собрание поддержало лишение гражданства всех осужденных за терроризм лиц.
В общественном мнении уже сложилась оценка этого президентского срока как провального, а самого главы государства — как самого непопулярного в истории Пятой республики.
Когда стало ясно, что вопрос о лишении гражданства согласовать политическим силам не удастся, несколько представителей левого фланга предложили ограничить реформу первой, консенсусной статьей. Но республиканцы в обеих палатах парламента отвергли такой вариант, объяснив, что, по приведенным выше причинам, рассматривать столь незначительное изменение в качестве реформы нельзя. Тогда, через четыре с половиной месяца после терактов, в конце марта, Ф. Олланд отозвал проект. Он обвинил в провале умеренную правую оппозицию, которая имеет большинство в Сенате. В этом была своя правда: Н. Саркози думает о 2017 г. и достаточно бдителен, чтобы не способствовать тому, что действующий глава государства стремится записать в свой актив.
Однако хорошо известны и те противоречия, которые статья о лишении гражданства спровоцировала в социалистическом лагере. Они также в значительной мере должны считаться причиной падения реформы. Против предложения, которое в начальной редакции касалось только лиц с двойным гражданством, восстала значительная часть Соцпартии под предлогом того, что устанавливалось дискриминационное деление французов на два «класса» и нарушался принцип равенства граждан перед законом. В результате правительство даже потеряло своего министра юстиции К. Тобира. Тогда кабинет изменил текст, распространив принцип о лишении гражданства на все население. Именно это помогло выиграть поддержку Национального собрания. Правительство было уверено в победе. Но республиканцы в Сенате, в пику действующим властям, заняли позицию: порождение лиц без гражданства — красная линия.
Выхолащивание реформ
Юрий Рубинский:
Свободная, равная и братская — у Франции
не будет другой конституции
На этих двух примерах приходится констатировать, что последние реформы Ф. Олланда, даже будучи далеко не самыми радикальными на фоне многих реформ предыдущих правых правительств, попадают в воронку дебатов, которые неумолимо ведут их в ловушки парламента, расколотого как по партийным границам, так и внутри них, или в водоворот уличных протестов. Затем правительство идет на уступки, выхолащивает реформы или попросту отказывается от них. Модифицированный «закон эль-Хомри», уже в первоначальном своем варианте далеко не революционный, не содержит значительных стимулов для создания рабочих мест и, даже если в итоге будет принят, не привнесет в жизнь страны долгожданных позитивных перемен (в крайнем случае, его эффект окажется сильно растянут во времени, ведь в полную силу он должен заработать лишь в 2019 г.). А конституционная реформа, направленная на борьбу с терроризмом, пусть и имела широко символическое, а не практическое значение, не прошла даже в таком виде.
С одной стороны, это демонстрирует большой накал политической борьбы, непримиримость противников, их неготовность к малейшим уступкам, даже в чисто символических мерах, неспособность договариваться и, главное, раскол в самой Соцпартии. Именно он, по сути, блокирует все реформы и потенциально может привести к зеркальному расколу электората социалистов.
С другой, трудности Ф. Олланда отражают желание населения Франции заполучить исполнение хотя бы части тех обещаний, которые президент давал в ходе избирательной компании, и в то же время неготовность граждан к сколько-либо болезненным изменениям, связанная с пока не критической экономической ситуацией в стране. Рост ВВП в 2015 г. составил 1,1%. Бюджетный дефицит в 2015 г. оказался ниже, чем предполагалось, и равен 3,5% ВВП. Госдолг растет (95,7% ВВП в 2015 г. против 95,3% ВВП в 2014 г.), но остается управляемым. Страна не страдала от мер жесткой экономики, больно бьющих по покупательной способности, что не позволило маргинальным и популистским политическим силам набрать электоральную мощь, достаточную для уверенного прихода во власть.
На этом фоне население, сильно страдающее от безработицы, хочет ее преодоления как можно менее высокой ценой и ищет легких решений. Таких рецептов у правительства нет, но зато они есть у крайне правого «Национального фронта», который во всем винит членство страны в ЕС. Избавление от ярма Брюсселя вряд ли станет панацеей. Однако уверенный рост числа сторонников М. Ле Пен свидетельствует о дрейфе общественно-политического дискурса от реальных социально-экономических проблем, достойного решения которых у политических сил пока нет, к спорам о евростроительстве и базовых европейских ценностях и их иллюзорному сопряжению с материальными благами и повышением уровня жизни.
Вслед за провальным сроком… новый срок?
В последний год своего пятилетнего президентского срока от Ф. Олланда уже вряд ли стоит ожидать крупных инициатив. Оставив позади четыре пятых своего пути на высшем государственном посту, он входит в полосу подведения итогов. Эти итоги для него неутешительны: в глазах электорального большинства он зарекомендовал себя как неэффективный и нехаризматичный лидер, не сдержавший своего главного обещания о преодолении роста безработицы. В общественном мнении уже сложилась оценка этого президентского срока как провального, а самого главы государства — как самого непопулярного в истории Пятой республики. Раскол Соцпартии — настоящая ахиллесова пята Ф. Олланда. Соцопросы показывают, что французы больше ничего не ждут от своего президента. Все рычаги использованы, все карты разыграны. Как безжалостно говорят наблюдатели, президент отрезал себя от Соцпартии, от своего электората, от общественного мнения. Поэтому дальнейшие инициативы Ф. Олланда не могут вызвать доверия ни у населения, ни даже у социалистов, как это уже показала судьба его последних реформ. И ему, скорее всего, остается только пытаться создавать видимость того, что он занимает активную и принципиальную позицию как ядро левых сил, например, через яркие медиавыступления (участие в передаче на телеканале France 2 14 апреля).
При таком раскладе Ф. Олланду вроде бы должно грозить медленное затухание, вслед за которым он через год сойдет с политической сцены. Но это если не принимать во внимание других важных политических факторов. Один из них заключается в том, что на левом фланге в силу ряда обстоятельств нет других политиков с достаточным электоральным потенциалом (или просто желанием) идти на президентские выборы 2017 г. А выборы, в зависимости от того, кто станет кандидатом от «Республиканцев», могут преподнести любые сюрпризы.
1. Данный проект правительства Д. де Вильпена предполагал двухлетний испытательный срок для лиц моложе 26 лет, в течение которого они могли быть уволены без объяснения причин; это вызвало массовые протесты студентов, лицеистов и профсоюзов, что в итоге заставило власти отказаться от скандальной идеи.
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
