Распечатать Read in English
Оценить статью
(Голосов: 13, Рейтинг: 4.92)
 (13 голосов)
Поделиться статьей
Андрей Кортунов

К.и.н., научный руководитель РСМД, член РСМД

19 августа президент Франции Эммануэль Макрон примет президента Российской Федерации Владимира Путина в форте Брегансон, что находится на Лазурном Берегу, в городке Борм-ле-Мимоза департамента Вар. Учитывая капризы погоды нынешнего летнего сезона во Франции, побережье Средиземного моря может оказаться более подходящим местом для встречи, чем раскаленный Париж.

Можно любить футбол (Макрон) или дзюдо (Путин), можно быть убежденным либералом (Макрон) или консерватором (Путин), можно расходиться по фундаментальным вопросам прав человека и будущего мироустройства. Но Путин и Макрон нужны друг другу. И, пожалуй, сегодня они нужны друг другу больше, чем два года назад.

У Владимира Путина на данный момент просто не осталось более подходящего собеседника в Европе, чем французский президент. Несокрушимая Ангела Меркель находится на излете своей политической карьеры, ее влияние на европейские дела падает. Италия пребывает в обычном для нее состоянии латентного политического кризиса, и ни Джузеппе Конте, ни Маттео Сальвини не могут убедительно говорить с Путиным от имени Европы. И уж тем более не может представлять Европу в диалоге с Москвой недавно избранный эксцентричный британский премьер Борис Джонсон.

А тем для обсуждения у России с Европой накопилось достаточно. Это и урегулирование на востоке Украины, у которого после прихода к власти в Киеве Владимира Зеленского появились новые перспективы. Это и ситуация в Сирии, грозящая новой эскалацией в Идлибе и новыми потоками сирийских беженцев в Европу (особенно с учетом недавнего решения турецкого лидера Реджепа Тайипа Эрдогана приостановить соглашение с Евросоюзом по мигрантам). Это и перспективы отношений с Ираном в условиях резкого обострения американо-иранских отношений и угрозы окончательного развала иранской ядерной сделки. Это и будущее европейской безопасности, после того, как окончательно провалились попытки спасти Договор по РСМД. Все эти темы, безусловно, важны не только для Путина, но и для Макрона.

Речь, конечно же, не идет о том, чтобы начать новую эпоху в российско-французских или российско-европейских отношениях. К сожалению, для этого пока не сложилось объективных предпосылок. Но вот начать 19 августа в форте Брегансон новый сезон европейской политики, добившись ощутимого сближения российских и французских позиций хотя бы по одному – двум из перечисленных выше вопросов, два президента вполне способны, не теряя лица и не жертвуя принципами. И это уже будет крупным достижением для каждого из них. Невиданно жаркое лето в Париже и столь же беспрецедентно холодный летний сезон в Москве когда-то должны закончиться.

19 августа президент Франции Эммануэль Макрон примет президента Российской Федерации Владимира Путина в форте Брегансон, что находится на Лазурном Берегу, в городке Борм-ле-Мимоза департамента Вар. Учитывая капризы погоды нынешнего летнего сезона во Франции, побережье Средиземного моря может оказаться более подходящим местом для встречи, чем раскаленный Париж.

Формально Эммануэль Макрон сейчас находится в летнем отпуске, где и положено находиться любому добропорядочному французу в августе. Но встречу с российским коллегой трудно считать частью отпускного времяпрепровождения президента. Наверное, Владимиру Путину и Эммануэлю Макрону вообще трудно общаться друг с другом, не выходя за рамки своих зон комфорта. Слишком разные они люди.

Достаточно вспомнить, что лидеров России и Франции разделяет целое поколение: Макрон на четверть века моложе Путина. И стаж пребывания у власти у них несопоставим: два года у Макрона против путинских двух десятилетий. Отметим также, что французский лидер — типичный технократ, сделавший карьеру в экономическом блоке правительства. Российский президент — классический «силовик», сформировавшийся в годы своей работы во внешней разведке.

Да и накопившийся опыт взаимодействия двух лидеров едва ли позволительно считать однозначно позитивным фоном для новых встреч. На старте французской президентской избирательной кампании 2017 г. российское руководство явно симпатизировало Франсуа Фийону, который политически, да и в личностном плане, куда ближе и понятнее Владимиру Путину, чем Макрон. Позднее российские государственные СМИ не поскупились на острую и далеко не всегда справедливую критику основателя партии «Вперед, Республика!». Несомненно, Макрону трудно забыть и радушный прием, оказанный в Кремле буквально накануне решающего голосования во Франции его конкуренту — лидеру «Национального фронта» Марин Ле Пен. Со своей стороны, молодой французский президент тоже далеко не всегда следовал дипломатическому протоколу в оценках политики и намерений своего российского коллеги.

Тем не менее буквально через две недели после вступления в должность президента, Эммануэль Макрон уже принимал Владимира Путина в Версале. После чего два лидера регулярно встречались как в двустороннем формате, так и на полях многосторонних форумов. Любопытно, что Макрон был единственным крупным европейским лидером, принявшим участие в Петербургском международном экономическом форуме прошлого года. Говорят, что российский и французский лидеры даже перешли на «ты», благо оба языка позволяют такую лексическую вольность.

Можно любить футбол (Макрон) или дзюдо (Путин), можно быть убежденным либералом (Макрон) или консерватором (Путин), можно расходиться по фундаментальным вопросам прав человека и будущего мироустройства. Но Путин и Макрон нужны друг другу. И, пожалуй, сегодня они нужны друг другу больше, чем два года назад.

У Владимира Путина на данный момент просто не осталось более подходящего собеседника в Европе, чем французский президент. Несокрушимая Ангела Меркель находится на излете своей политической карьеры, ее влияние на европейские дела падает. Италия пребывает в обычном для нее состоянии латентного политического кризиса, и ни Джузеппе Конте, ни Маттео Сальвини не могут убедительно говорить с Путиным от имени Европы. И уж тем более не может представлять Европу в диалоге с Москвой недавно избранный эксцентричный британский премьер Борис Джонсон.

Серьезный разговор российского руководства с новым председателем Евросоюза Урсулой фон дер Ляйен и с главой внешнеполитической службы ЕС Жозепом Боррелем, по всей видимости, состоится нескоро и будет нелегким. Совсем не очевидно, что в Кремле возлагают большие надежды на этих преемников Жана-Клода Юнкера и Федерики Могерини, уже успевших отметиться острыми критическими выпадами в адрес Москвы.

А тем для обсуждения у России с Европой накопилось достаточно. Это и урегулирование на востоке Украины, у которого после прихода к власти в Киеве Владимира Зеленского появились новые перспективы. Это и ситуация в Сирии, грозящая новой эскалацией в Идлибе и новыми потоками сирийских беженцев в Европу (особенно с учетом недавнего решения турецкого лидера Реджепа Тайипа Эрдогана приостановить соглашение с Евросоюзом по мигрантам). Это и перспективы отношений с Ираном в условиях резкого обострения американо-иранских отношений и угрозы окончательного развала иранской ядерной сделки. Это и будущее европейской безопасности, после того, как окончательно провалились попытки спасти Договор по РСМД.

Все эти темы, безусловно, важны не только для Путина, но и для Макрона. Тем более, что буквально через неделю после визита российского лидера Франция принимает очередной саммит «Группы семи» в Биаррице. А в начале осени вполне возможно проведение на французской территории и саммита «нормандской четверки» по ситуации в Донбассе. Затем планируется Второй Парижский форум мира, который, судя по опыту прошлого года, продвигается как личный бенефис нынешнего хозяина Елисейского дворца.

В общем, в новом политическом сезоне у французского президента, основательно растерявшего за последние два года былую популярность у себя дома, вырисовывается неплохая возможность для реванша. Можно постараться хотя бы частично отыграть недавние потери, представ перед своими согражданами в роли политического лидера Европы, в том числе и на восточном направлении. Величие Франции — совсем не пустой звук даже для самых решительных домашних оппонентов Макрона.

Встреча с российским коллегой — неплохая дебютная возможность в начинающейся партии большой европейской политики. При всех неизбежных трудностях предстоящего разговора представляется, что договариваться с российским лидером Макрону может оказаться все же легче, чем достичь взаимопонимания с эгоцентричным американским президентом Дональдом Трампом, неспособным даже оценить по достоинству изысканный вкус ронского вина.

Разумеется, текущая политическая конъюнктура создает не только дополнительные возможности, но и дополнительные трудности для российско-французского диалога. К числу последних следует отнести недавние столкновения полиции с гражданскими активистами в Москве, сопровождавшиеся массовыми задержаниями. Легко предсказать, что эта тема так или иначе всплывет и в комментариях французской прессы, и в разговоре двух лидеров, а ее обсуждение едва ли доставит удовольствие российскому президенту.

В России привычно сравнивают несанкционированные митинги оппозиции в Москве и выступления «желтых жилетов» в Париже, обращая внимание на жесткость действий французской полиции. Мне довелось наблюдать с очень близкого расстояния и парижские события осени прошлого года, и московское противостояние в конце июля — начале августа. И я должен со всей ответственностью сказать, что любые параллели между парижской смутой и московскими демонстрациями лукавы и неуместны.

В Париже действительно имели место масштабные беспорядки, сопровождавшиеся многочисленными акциями насилия и вандализма, в то время как в Москве проводились мирные демонстрации, пусть и не согласованные с властями. Поэтому настаивать на сомнительных аналогиях — значит еще больше провоцировать антикремлевские настроения, которые и так более популярны во Франции, чем во многих других европейских странах.

Тем не менее, как справедливо отмечал Отто фон Бисмарк, политика есть искусство возможного. Общественные настроения остаются важным, но не единственным фактором, определяющим внешнеполитические приоритеты даже самых либеральных демократий. Правление Александра III (1881–1894 гг.) считается историками России эпохой консерватизма и даже реакции, но это не помешало республиканской Франции президента Сади Карно вступить в тесный политический и военный союз с российским императором. Правление Л.И. Брежнева (1962–1982 гг.) принято называть советской «эпохой застоя», что не помещало президенту Шарлю де Голлю приехать в СССР летом 1966 г. и открыть эпоху «особых отношений» между Парижем и Москвой.

В данном случае речь, конечно же, не идет о том, чтобы начать новую эпоху в российско-французских или российско-европейских отношениях. К сожалению, для этого пока не сложилось объективных предпосылок. Но вот начать 19 августа в форте Брегансон новый сезон европейской политики, добившись ощутимого сближения российских и французских позиций хотя бы по одному – двум из перечисленных выше вопросов, два президента вполне способны, не теряя лица и не жертвуя принципами. И это уже будет крупным достижением для каждого из них. Невиданно жаркое лето в Париже и столь же беспрецедентно холодный летний сезон в Москве когда-то должны закончиться.

Оценить статью
(Голосов: 13, Рейтинг: 4.92)
 (13 голосов)
Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся